Маргарет Тэтчер - Костюченко Ирина - Страница 17

Минут десять в машине был слышен только шелест страниц и шум мотора.

— Скажи мне — только правду! — а я что, действительно похожа на инквизиторшу? — вдруг спросила Мэгги.

— Как тебе сказать… Это для всех ты — человек твердых правил и железной выдержки, а для меня — мягкая и чувствительная жена… И я рад, что уже 25 лет я знаю тебя иначе, чем твои избиратели, коллеги или оппоненты. Да, кстати! Я хотел тебе сказать, что на следующей неделе мы идем в «Плющ». Заказан тот самый стол, где мы когда-то приняли решение пожениться, — объяснил Дэнис.

— Но до юбилея еще 11 месяцев, — напомнила Маргарет.

— А вдруг назначат внеочередные выборы? Кризис, к этому все идет! Ты станешь премьер-министром, и мы наверняка уже не сможем выйти никуда, не привлекая внимания. Вот я и решил: carpe diem! — и Дэнис взмахнул рукой, как заправский дирижер.

Глубокий экономический кризис. Инфляция. Безработица. Огромные государственные расходы. Отсталая промышленность. Нерентабельная энергетика. Множество убыточных государственных компаний, требующих бюджетных денег. Высокие налоги. Социальная и политическая нестабильность внутри страны. Кризис системы образования. Неработающая система здравоохранения. Забастовки, забастовки, забастовки. Волна ирландского терроризма, захлестнувшая Великобританию.

Стать главой страны в такое время — удовольствие сомнительное. Это как получить в наследство огромный дом с обрушивающейся крышей, выбитыми окнами, проломленными полами и падающими на голову кусками штукатурки, почти не имея денег на ремонт. При этом вокруг «дома» не было даже забора — Великобритания вступала в общий рынок с ЕС, мир подошел к пику противостояния между капиталистической и социалистической системами и очередному витку гонки вооружений, войны сотрясали арабский мир, ось от Афганистана до Индии, Южную Америку, Африку…

Маргарет, при всей ее начитаности и тонком уме, всегда отличалась способностью смотреть на окружающий ее бардак просто и системно, и столь же ясно говорить об этом. «Когда домохозяйке не хватает денег на запланированное, она должна достать свои счета и искать в них ошибку», — объясняла она свой подход к самой болезненной теме — наведению порядка в государственных финансах.

И она искала — известные и самые невероятные способы удержания денег граждан в экономике страны, методы привлечения иностранных инвестиций, очищения налоговой системы. Пытаясь повысить доходы бюджета, она жестко резала расходную часть, с которой уже несколько ее предшественников обращались весьма вольно. Когда ей принесли счет за ремонт и обустройство ее государственной квартиры на Даунинг-стрит, она возмутилась: «Нет таких цен! Я отлично знаю, сколько стоит постельное белье и стройматериалы! А гладильную доску за 20 фунтов верните в магазин — я привезу свою из дому!». Ее обвиняли в крахоборстве и смеялись над попытками контроля подобных «мелочей», а она отрезала: «Нет никаких государственных денег — есть деньги налогоплательщиков».

Два с половиной года энергичных усилий — а результат пока был минимальным. Равно как и рейтинг Маргарет — 28 % среди избирателей, всего 44 % — среди членов ее же собственной партии. После «зимы недовольства» в 1979 году и победы консерваторов на выборах, люди ожидали от Мэгги чуда — создания дворца из руин за одну ночь. Вместо этого все получили приказ выметать горы мусора, оставленного предыдущими правительствами, приобретая метлу за собственные средства. «Ведьма, ведьма! Вот твоя метла!» — кричали ей вслед.

Но все эти два с половиной года и особенно с Рождества 1981 года Маргарет чувствовала: она права, и должно, обязано случиться нечто такое, что продемонстрирует ее правоту — партии, английскому народу, всему миру. И это нечто — произошло.

События развивались в 13 тысячах километров от Даунинг-стрит, где находился кабинет министров, — возле Аргентины, на маленьком архипелаге Фолкленды, входящем в состав Британского содружества.

Две недели назад около сорока аргентинцев высадались на один из островов, населенном 1800 людьми, 750 тысячами овец и миллионами пингвинов. Они представились изумленным британским гражданам сборщиками металлолома и сообщили о своем намерении демонтировать заброшенную китобойную базу. Жители острова спокойно вернулись было к своим мирным занятиям, однако, заслышав незнакомый гимн и завидев флаг Аргентины на флагштоке, послали сообщение в Лондон.

Великобритания ответила требованием к аргентинцам покинуть территорию до получения официального разрешения на сбор металлолома. Все еще надеялись, что это какое-то недоразумение. Однако официальный Буэнос-Айрес, чувствуя безнаказанность, отказался выполнить предприсание официального Лондона

Человека, рискнувшего бросить вызов Маргарет Тэтчер, звали Леопольдо Фортунато Галтьери, он был генералом и президентом Аргентины. И уровень его поддержки был сопоставим с уровнем поддержки Маргарет. Галтьери также позарез була нужна авантюра, способная взвинтить его рейтинг. Но, в отличии от Маргарет, он сделал ставку не чистку авгиевых конюшен в своей стране, а на «маленькую победоносную войну» — и высадил на лежащие рядом Фолкленды десант в гражданской одежде.

Чтобы это понять, осознать и разработать какую-то стратегию, правительству Тэтчер понадобилось около десяти дней.

31 марта Маргарет собрала экстренное совещание. Аргентинская армия в количестве двух с половиной тысяч человек осадила столицу Фолклендов — Форт-Стенли. Население города, включая детей, женщин, стариков и больных, было вдвое меньшим. Расстояние от метрополии до колонии было огромным, расходы на военный контингент — сильно урезаны. Министры настаивали на мирном урегулировании и показали документ, который они разработали для передачи островов Аргентине. Возмущенная Маргарет оказалась практически одна — на ее стороне был только первый лорд адмиралтейства, командующий морским флотом Генри Лич. Он предложил за три дня сформировать крупное соединение ВМФ и отправить его на Фолкленды. Маргарет дала согласие.

Однако за три дня произошло еще много всего.

Первого апреля представитель Великобритании в ООН попытался вынести вопрос о вторжении на Фолкленды на рассмотрение. Однако дипломаты большинства стран приняли этот демарш за первоапрельскую шутку и высмеяли англичанина, обвинив в мистификации. В отчаянии Маргарет обратилась за помощью к своему другу — президенту США Рональду Рейгану. Он говорил с Галтьери по телефону более часа, но результата не добился. Второго апреля пал Форт-Стенли, и аргентинцы могли торжествовать, спуская английский «юнион джек» и поднимая свой бело-голубой флаг с «майским солнцем».

Что было делать Маргарет? Посылать войска, которые еще только начали формироваться? Но пока они соберутся и дойдут до островов, пройдет еще месяца два. И потом: каковы гарантии, что война, если она и начнется, будет выиграна? Аргентина возле Фолклендов, а Великобритания не будет в состоянии помочь своим войскам в случае любой неожиданности. И сколько все это будет стоить? Хотят ли британские граждане, чтобы их сыновей вооружили и повели на убой за их собственные налоги? Эти вопросы задавали себе, друг другу и Маргарет журналисты, политики, экономисты, военные — все.