Чудесные рисунки боярышни-актрисы (СИ) - Мельницкая Василиса - Страница 10

Мира вышла к назначенному часу, одетая в простое темное платье, без украшений, с гладкой прической. И показалась Владимиру такой красивой в этой простоте, что он застыл на месте, не сводя с нее восхищенного взгляда.

А она расценила это по-своему.

— Я не пытаюсь казаться лучше, чем есть, — произнесла она чересчур нервно. — Хотела одеться вызывающе и накрасить лицо, чтобы не выглядеть жалкой. Но… не хочу оскорблять твоих родителей…

Она закусила губу, во взгляде появилось отчаяние.

— Все хорошо, — поспешил заверить ее Владимир. — Ты не так поняла. Я любовался тобой.

Матушка встретила их тепло. Миру приобняла, Владимиру улыбнулась. И Яр сделал вид, что Мира — хорошая знакомая, которую он не видел много лет. По сути, так оно и есть. Отец же был мрачен и задумчив, хотя с Мирой поздоровался дружелюбно, почти тепло.

За обедом беседовали о всякой ерунде, старательно обходя острые темы. И говорили мало, отчего в столовой царила атмосфера всеобщей неловкости.

После, когда подали чай, и матушка села у самовара, а слуг отослали, отец сказал без обиняков:

— Здесь все свои, скрывать нечего. И я рад бы обсудить ваше совместное будущее, но есть кое-что посерьезнее, чем слухи и сплетни.

Мира, сидящая рядом с Владимиром, кажется, даже дышать перестала. Что ж, отец и его удивил. Значит, против женитьбы сына на актрисе, он не возражает? Странно, но…

Владимир взял Миру за руку, чтобы успокоить. Она вздрогнула, а руку не убрала.

— О делах Тайного приказа докладывают мне лично, — продолжил отец. — И об убийстве подьячего доложили. Собирались скрыть кое-что, но не вышло. Не вдаваясь в подробности… — Он уставился на Владимира. — Убийство Бориса Аверчука хотят использовать, чтобы обвинить тебя в госизмене.

Мира охнула. Матушка схватилась за сердце. Яр замер. Владимир же оглянулся, не стоит ли за спинкой стула еще кто, кого можно было бы обвинить в государственной измене. Например, Владислав. Но нет, отец говорил о Владимире.

— Бред! — отрезал он.

— Если бы, — возразил отец. — То есть, я, безусловно, знаю, что ты ни в чем противозаконном не замешан. Но вот…

— Подробности, — потребовал Владимир. — Расскажи все, что знаешь.

А Мира… Она чуть сжала его руку, словно хотела сказать, мол, я с тобой, я на твой стороне. И от этого сразу стало легче.

Глава одиннадцатая, в которой Любомира получает наследство

Подробности лишний раз убедили Миру в том, что она — безмозглая курица. Не нужно было искать встречи с Владимиром! И в столицу приезжать — не нужно. И вообще…

— При обыске в документах Аверчука нашли папку, помеченную буквами «Ю» и «В». — Голос Великого Князя звучал тихо, и все присутствующие слушали его, затаив дыхание. — А в папке — документы. Разработка. Отчеты. Выводы. Поводом послужило анонимное письмо трехмесячной давности, в котором говорилось, что Владимир Юрьевский, старший бастард Великого Князя, владелец компании «Влад и братья» мало того, что преференции имеет по праву кровного родства, что делает конкуренцию в области производства и продажи артефактов нездоровой, так еще и использует свое привилегированное положение корысти ради и с целью навредить государству.

— Что? — переспросил Владимир растерянно.

Мира вот все поняла. И была уверена, что и Владимир тоже. Просто даже для нее, теперь почти его не знающей, это звучит, как нелепица.

— Мошенником тебя объявили, драгоценный сын, — охотно пояснил Великий Князь. — Вором и государственным преступником.

— В анонимке! — нервно уточнила Лидия Алексеевна.

— Так Аверчук анонимке ход дал, взял под личный контроль. Проверял, искал доказательства.

— Нашел? — спросил Яр.

— А как же! Несколько письменных свидетельств о даче взятки, например.

— Я⁈ Взятку давал⁈ — воскликнул Владимир.

— Нет, сынок. Брал.

— Кто? — Он вдруг странным образом успокоился. — Там же фамилии есть. Требую проверки подлинности этих заявлений.

— Это не самое страшное, — вздохнул Великий Князь. — Доказать, что это ложь, легко. Но это так… фантик. Придумано, чтобы создать видимость. Мыслится мне, всю эту папку, включая анонимку, Аверчук в глаза не видел.

— То есть… как? — спросил Владимир.

— Да просто, — вмешался Яр. — Появился у тебя, братец, недобросовестный конкурент. У тебя дело процветает. Все крупные заказы — твои. Лучшие разработчики — у тебя. Как же без завистников?

— Не у меня, а у нас, — поправил его Владимир. — Ты все еще совладелец, если позабыл.

— Все еще? — Яр хмыкнул. — Ладно, по существу. Завистник сей поставил цель — убрать конкурента. Самый верный способ — убить. А если кишка тонка с убийством связываться, подставить. Подставить всяко проще, чтоб наверняка. Папочку на тебя загодя готовили, случая удобного ждали. А, может, и не ждали. Может, убить подьячего проще оказалось, чем великокняжеского бастарда. И папочку эту в кабинет ему подсунули, чтобы выглядело все так, будто была анонимка, было расследование. Батюшка, что там, кроме взяток за Владимиром числится?

— Военный заказ, — ответил Великий Князь. — Ждут начала поставок. Найдут брак, вывернут, как умышленное обеспечение армии плохим снаряжением, с целью понизить ее боеспособность.

— Да я лично…

— Володя! — перебила его Лидия Алексеевна. — Даже я понимаю, что каждый артефакт ты лично не проверишь.

— Но отчего сразу умышленное? — все же возразил Владимир.

— Оттого, что в то же время тебе вручат паспорт одной недружественной нам страны, — сказал Великий Князь. — И вознаграждение.

— В совокупности тянет на госизмену, — заключил Яр. — Не казнят, но на каторгу отправят.

Воцарилась тишина. Мира все так же сжимала руку Владимира. Может, оттого и чувствовала его замешательство. Так обычно и бывает, вор и мошенник ловко выкручивается, когда его обвиняют в преступлении, а человек честный теряется. Он не понимает, как доказывать свою невиновность, если он не сделал ничего плохого.

— То есть, раньше, чем артефакты доставят по назначению, меня не задержат? — наконец спросил Владимир.

— Если не придумают чего-то еще, о чем мне не доложили, — ответил Великий Князь.

— Но ведь ты знаешь, кто? — Владимир уставился на отца.

— Знаю, — кивнул он. — Но сейчас мне нечего ему предъявить.

— Хочешь принести меня в жертву?

У Миры чуть сердце не остановилось, когда она это услышала. Мало того, что ее вмешательство сыграло на руку тому, кто хочет подставить Владимира, так еще и это!

— И в мыслях не было, — сказал Великий Князь. — История с Владиславом кое-чему и меня научила. Я не намерен играть по чужим правилам.

— Тогда что? — спросил Владимир. — Говори. Я постараюсь помочь.

Мира обвела взглядом присутствующих. И показалось, она одна переживает за Владимира. Матушка его спокойна, за сердце уже не держится. И брат смотрит на отца, скорее, с интересом, чем с волнением. Значит, все будет хорошо? Выход есть?

— Володя, пообещай, что выслушаешь, — попросил Великий Князь. — До конца. И только потом выскажешь свое мнение.

— Начало мне уже не нравится, — вздохнул Владимир. — Хорошо, обещаю. Даю слово.

— Тебе надо уехать. — Великий Князь сделал паузу. Владимир, памятуя об обещании, зубами скрипнул, но промолчал. И Великий Князь продолжил: — Все, в чем тебя попытаются обвинить, чушь и бред. Это докажут. Но, сам понимаешь, не сразу. Допросы, запросы… Потребуется время. А скандал разразится сразу. И Любомира… — Он взглянул на Миру, и она поежилась. — Я ни в чем тебя не обвиняю, девочка. Но тут все… один к одному. Как по заказу. У тебя с Аверчуком… что за история?

— Он меня к сотрудничеству склонял, — призналась Мира. А что? Ей скрывать нечего. — Хотел, чтобы я стала его содержанкой. Дом обещал снять, богатый. И чтобы я в том доме гостей принимала. Из высшего света. А после ему докладывала, о чем гости беседуют.

— Это больше похоже на истину, — кивнул Великий Князь. — Обычная практика.