Кёгэн. Японский средневековый фарс - Конрад Н. И. - Страница 12

Господин. Какой же это был стих?

Слуга. Я сказал так:

Нет, в столице много места,

Распустилась хризантема

В волосах того, кто любит,

От любви его горячей.

«Ах! — воскликнула тут госпожа. — На вид деревенщина, а смотрите, какой милый! Мы идем в храм Гион, иди с нами». Я и пошел за ней. Подходим к Хигасияма²¹, а там кругом шатры раскинуты. Все вошли в них, а меня никто не приглашает. Стою и думаю: останешься здесь, люди скажут: «Вон как оробел деревенщина!» Набрался я смелости и вошел в один из шатров. Слышу, зовут меня: «Сюда, сюда иди!» и усаживают на самое почетное место.

Господин. Что же это за место? Что там было?

Слуга. Около меня? Да большие дзори²².

Господин. Да какое же это почетное место? Это самое последнее место — у порога, где обувь снимают. Ну, а дальше что было?

Слуга. Смотрю, входит прислужница с чарками. Вот, думаю, осушу сейчас одну. Не тут-то было, прошла она мимо меня. За ней, смотрю, другая несет горку расписанной золотым лаком посуды, а в ней угощенья всякие. Уж на этот раз меня не обнесут, решил я. Куда там, мимо моего носа проскользнула и в глубь шатра все унесла. Ну, тут уж я разозлился. Что мне здесь делать? Вина не дают, угощенья не подносят — встал и вышел. Но не успел и шагу сделать, как, слышу, меня окликают: «Эй, постой, вернись!» Я иду своей дорогой и не оглядываюсь. Какое может быть дело ко мне? Сколько времени сидел и угостить не подумали, а теперь вдруг понадобился. Нечего мне у них делать, решил я, и иду дальше. Тут одна из служанок догоняет меня и хватает за руку. «Негодяй, — говорит, — верни, что стащил!» Я ей отвечаю, что ничего не брал. А она снова: «Я тебе дам, не брал! Больше некому было взять». И сильная же была служанка, так и скрутила мне руки. Спрашиваю: «А что за пропажа у вас?» — «Мужские дзори пропали, — отвечает она. — Верни их!» — «Женщина, а так грубо разговариваете, — говорю я. — Думаете, деревенский, так и обижать можно? Не видел и не знаю ничего». — «Ах, ты еще спорить смеешь!» — крикнула она и так мне руки скрутила, что я и дохнуть не мог. «Отпусти, — говорю, — дай слово сказать». И когда она на минутку отпустила мои руки, я вынул дзори из-за пазухи и отдал ей.

Господин. Что я слышу? Так ты ходил в столицу, чтобы воровством заниматься? Негодяй! Вот тебе, вот тебе!

Слуга. Пощадите, пощадите!

ЛИЧИНА ЧЕРТА

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Господин — в нагабакама, с коротким мечом.

Слуга — в хамбакама.

Господин. Почтеннейшая публика, кто я такой — вам известно. Эй, слуга Таро!

Слуга. Я здесь!

Господин. Проворен. Ты мне нужен. Сходи к той госпоже — сам знаешь куда — и передай, что, мол, господин давненько не справлялся о вашем здоровье, а ныне изволил послать меня, слугу своего, узнать, все ли благополучно у вас. Иди, да быстрее.

Слуга. Слушаюсь.

Господин. Поторапливайся.

Слуга. Иду, иду. [К публике.] Видали? На что это похоже? Прежде, посылая к этой госпоже, он всегда меня вином угощал, а сегодня и не подумал, забыл что ли?.. Пожалуй, ворочусь и намекну ему. Ваша милость!

Господин. Ты что вернулся?

Слуга. Да вот в чем дело. Вы сами говорили, что давно к ней никого не посылали, так не лучше ли письмецо со мной отправить?

Господин. Какое там письмо? Ничего не нужно. Иди быстрей.

Слуга. Слушаюсь. [К публике.] Смотрите, не угощает, да и только. Что же делать? Ага, придумал! Ваша милость!

Господин. Что опять такое?

Слуга. А вдруг она меня спросит, как, мол, твой господин поживает, что мне отвечать на это?

Господин. Не морочь мне голову. [К публике.] Ага, догадался! Ведь я этого бездельника всегда в таких случаях вином угощал, а сегодня забыл, вот он и не уходит. Придется угостить. Эй, слуга, иди сюда, на, выпей и отправляйся.

Слуга. Что я слышу, господин мой! Уж не думаете ли вы, что мне выпить захотелось, поэтому я и назад пришел? Нет, нет, я так пойду.

Господин. Ладно, выпей чарку и иди.

Слуга. Ну, уж раз вы сами предлагаете...

Господин. Ладно, ладно!

Слуга. Что же это? И сами мне наливать изволите... Так разрешите?

Господин. Да пей же, пей!

Слуга. Ух!

Господин. Что, хорошо вино?

Слуга. Да как вам сказать, не успел распробовать.

Господин. Ишь ты! Ну, выпей еще чарку.

Слуга. Благодарю, благодарю. Ах, господин, да если бы видели мои товарищи, как вы меня балуете, с зависти бы все лопнули. Нельзя ли еще одну?

Господин. А не много будет?

Слуга. Да ведь две чарки — несчастливое число, нехорошая примета.

Господин. Тогда пей.

Слуга. Эх, хорошо выпил, даже в голову ударило!

Господин. А теперь отправляйся поскорей.

Слуга. Куда это?

Господин. Как куда? К ней!

Слуга. А-а, иду-у...

Господин. Да поторапливайся!

Слуга (к публике). Хм... Ведь говорю же, что иду... Вот выпил так выпил! Это я понимаю. А то такому парню и не поднести на дорогу! (Напевает.) Голова кружится, кружится! Изволите видеть, кружится, кружится... Ух, как я захмелел! Пожалуй, посплю немножко...

Господин. Не пойму, в чем дело. Давным-давно отправил слугу, а его все нет. Наверное, опьянел негодяй и спит где-нибудь. Пойду поищу... Так и есть. Спит и забот не знает. Как бы мне его проучить?.. Ага, придумал! Есть у меня маска черта, надену эту маску на него. Так! Впору пришлась! А теперь назад. [Уходит.]

Слуга. Эх, хорошо поспал! Ой, что-то лицо распухло, голова, видно, низко лежала. Пойду к пруду, умоюсь. (Видит свое отражение в воде.) Ой, что я вижу! Спасите, помогите! Вот никогда не думал, что в этом чистом пруду черти водятся. Эх, был бы меч у меня, я бы его, чертягу вмиг уложил. Придется господина попросить, пусть прикончит его. Нет, сначала рассмотрю его хорошенько. Это что такое? Он еще передразнивает меня! Ой, да никак это я сам в черта превратился! О, горе мне, горе! За что же это? Человек я вроде неплохой, может быть, за грехи отца или прародителей своих расплачиваюсь? Понятно, если бы я на том свете чертом стал, но за какие грехи меня при жизни в черта превратили?.. Видно, судьба. Эх, и кто теперь меня такого на службу примет! Что же делать? Да, гадай не гадай, остается одно — идти к прежнему господину, он уже привык ко мне. Положусь на его милость. Господин, дома ли вы?

Господин. Что, это ты вернулся?

Слуга. Да, я.

Господин. Ой, что за страсти такие? Я черта в слугах не держал. Убирайся отсюда!

Слуга. О господин мой, я как был, так и остался вашим слугой. Но должно быть за грехи какие-то в черта превратился. Если в прежней должности вы меня не можете держать, то умоляю вас, оставьте хоть дом сторожить.

Господин. Ах ты, страшилище! Да кто же войдет в мой дом, если у ворот черт стоять будет? Убирайся. Не нужен ты мне такой.

Слуга (к публике). Уж коли здесь, на старом месте, меня так встречают, надеяться мне больше не на что. Пойду снова к пруду и утоплюсь. Эх, хоть и выпала мне доля такая тяжелая, но с жизнью все равно жаль расставаться. Лучше, пожалуй, не сразу головой в омут броситься, а попробовать с берега скатиться, тогда не заметишь, как и утонешь. Ну! Ай, личина черта свалилась с меня! Господин, господин, где же вы?

Господин. Что, это опять ты? Проваливай отсюда!

Слуга. Да нет же, это я. ваш слуга.

Господин. Что ты там мелешь?

Слуга. Сделайте милость, взгляните сюда. Вот личина черта, она сошла с меня.

Господин. Что за чушь! Убирайся отсюда! Ну живо!

Слуга. Ухожу, ухожу.

ЖЕНЩИНА, ВЫМАЗАВШАЯСЯ ТУШЬЮ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Даймё — в носимэ, в суо, в эбоси, с коротким мечом.