Деревенщина в Пекине 3 (СИ) - Форд Крис - Страница 26

Развернувшись, направляюсь к служебному коридору, поддерживая ровный темп шагов. Не слишком быстрый, чтобы не создавать впечатление спешки у гостей. Ещё одно правило заведения. В комнате для персонала тихо и прохладно, я удобно устраиваюсь на кожаном диване, стоящем у стены. Достаю телефон и с удивлением обнаруживаю на экране девять пропущенных вызовов от Ли Миньюэ. Это нетипично даже для неё — обычно она ограничивается парой звонков и сообщением. Что-то явно случилось.

Прямо в руках телефон оживает снова и имя Ли Миньюэ мигает на экране. Нажимаю кнопку приема вызова, подношу смартфон к уху:

— Слушаю?

— Лян Вэй, наконец-то! — голос напарницы звенит от напряжения, в нём смешиваются облегчение и нетерпение. — Ты сейчас свободен?

Делаю паузу, мысленно оценивая ситуацию в зале и собственное расписание. На кухне готовятся ещё три заказа для моих столов, в ближайшие тридцать минут потребуется сервировка десертов для компании иностранцев. Лю Кай сможет подменить меня на короткое время, но злоупотреблять этим не стоит.

— А в чём дело? — пытаюсь прояснить ситуацию и оценить, действительно ли необходима личная встреча.

— Можешь на парковку выйти? — в её голосе проскальзывают нотки нервозности. — Я уже здесь, тебя жду. Нужно посоветоваться в одном вопросе.

Она ненадолго замолкает, затем добавляет, явно стремясь подстраховаться:

— Если что, могу подняться и поговорить с Айлинь!

Эта фраза вызывает у меня внутреннее напряжение. Очередная просьба освободить от работы — последнее, что мне сейчас нужно.

— Не нужно. В последнее время я и так слишком часто прошу её об одолжении. Выйду ровно на двадцать минут. Успеешь ввести в курс дела?

— Думаю, да.

Завершаю вызов и поднимаюсь с кресла. Видимо, в поисках психиатров для дяди возникли некоторые проблемы.

Выхожу из комнаты персонала и направляюсь к стойке ресепшн, где Чэнь Айлинь просматривает бронирования на планшете. Её пальцы ловко скользят по экрану, периодически делая пометки стилусом. Услышав мои шаги, она поднимает взгляд, и её темные глаза немедленно наполняются вопросами.

— Я отлучусь ненадолго. Коллега меня подменит, — произношу ровным тоном.

— Хорошо, — без лишних вопросов кивает она, возвращаясь к планшету.

Лифт прибывает мгновенно. Кабина пуста, но в воздухе висит терпкий шлейф нишевого парфюма, не меньше семиста долларов за флакон. Нажимаю на кнопку подземной парковки и лифт начинает плавное движение вниз, унося меня от привычной суеты ресторана.

Наконец кабина замедляется и останавливается. Двери открываются, впуская холодный воздух подземной парковки. Не успеваю сделать шаг наружу, как из полумрака появляется встревоженная Ли Миньюэ. Её лицо выражает крайнюю степень беспокойства, а сжатые в тонкую линию губы говорят о сдерживаемом напряжении:

— Лян Вэй, я не знаю, что делать! — она нисколько не заботится о том, что голос эхом отражается от бетонных стен. — Весь день потратила на поиски психиатров, в Пекине пятьдесят подходящих специалистов, но все до единого отказались! Пятьдесят отказов, представляешь⁈

Быстро окидываю взглядом безлюдную парковку, беру Ли Миньюэ под руку и мягко отвожу в сторону от лифта.

— Детали? — говорю спокойно, чтобы заставить её сосредоточиться. — Как такое возможно?

Она глубоко вдыхает, пытаясь обуздать эмоции:

— Мне либо сразу отказывали, либо сначала соглашались, а спустя час-два перезванивали с извинениями, изобретая самые нелепые причины отказа.

Она нервно поправляет прядь волос, заправляя её за ухо.

— Один из врачей, — продолжает собеседница, понизив голос до шёпота и инстинктивно оглядываясь по сторонам, — намекнул, что в департаменте министерства негласно прошла определённая команда. А против партии, по понятным причинам, никто не пойдёт, тем более что психиатры такого уровня зарабатывают достаточно, чтобы спокойно отказаться от моего предложения.

Миньюэ останавливается, словно силы внезапно покинули её. Она закрывает глаза и прикладывает ладонь к лицу жестом крайней усталости. В этом движении читается не только физическое истощение, но и эмоциональное опустошение человека, столкнувшегося с системой, против которой бессильны даже деньги.

— Интересно выходит, — задумчиво потираю подбородок.

— Неужели это дело рук его жены? — бросает она, голос дрожит от смеси гнева и отчаяния. — Но как эта змея могла узнать? Как она могла дотянуться до самого министерства?

— Вряд ли это ей под силу, — успокаиваю напарницу.

— Прокурор нам дал такую подсказку — либо он на две стороны, либо мой дядя такой предусмотрительный и сам обо всём позаботился. Других вариантов у меня просто нет.

Я вспоминаю нашу беседу с прокурором, его слова, размышления и мимику. В моей памяти возникает образ человека, неспособного на двойную игру, особенно в нашей ситуации. Не зря же о нём ходит хорошая репутация.

— Это точно не прокурор, — качаю головой, уверенный в своей оценке. — А вот дядя — вполне вероятно.

— С чего ты взял?

— Потому что когда прокурор давал совет, он упомянул и Японию, — объясняю, вспоминая каждое слово того разговора. — При всём моём уважении к твоему дяде, его юрисдикция на Японию не может распространяться. Они как не считали нас за людей восемьдесят лет назад, так до сих пор и не считают. Выглядеть выше обезьяны в их глазах мало у кого получилось, лично я не могу вспомнить ни одного человека. Это не личное мнение, а геополитическая реальность.

— И что теперь делать? — в её голосе звучит искренняя растерянность. — Конечно, можно поехать поискать специалистов из далёких от столицы провинций, но я боюсь, что только зря потеряю время. Корея тоже не вариант — там та же ситуация.

— Так, не паникуй, — кладу руки ей на плечи и заставляю посмотреть мне в глаза. — Всё просто — мы возьмём японских психиатров.

Она недоверчиво смотрит на меня, но я продолжаю, чувствуя, как формируется план:

— Если в Китае это вопрос политического влияния, то в Японии это исключительно вопрос денег и умения договариваться. Там нет централизованного контроля над специалистами, особенно если мы обратимся к частнопрактикующим врачам.

— Да, но я не знаю японского. Нам понадобится переводчик, и вообще, понятия не имею, где искать подходящих врачей. В Японии немного другая система сертификации.

— Зато я знаю, как задать вопросы и к кому обратиться за помощью, чтобы нам не отказали. Полетим завтра вечером в Киото на баскетбольный матч. И мне понадобятся деньги, — добавляю, понимая, что путь, который я предлагаю, не из дешёвых.

На лице Ли Миньюэ отчётливо читается замешательство. Слишком неожиданно наш разговор свернул в сторону Японии и спорта.

— Сколько? — неуверенно спрашивает она.

— Примерно пять тысяч долларов. Себе я билет куплю, а вот твой могу не потянуть. Места, которые нам нужно занять, не из дешёвых.

— Да, конечно. Без проблем, — кивает напарница.

— Сразу скажу — ничего не обещаю. Это даже не юстиция, а рискованная ставка.

Её брови сходятся к переносице, формируя морщинку недоумения:

— Можешь объяснить в чём дело? Я не вижу связи между поисками психиатров и баскетбольным матчем. Зачем нам это?

— Чтобы нас заметили, — ещё сильнее понижаю голос. — Мы займём места в ложе, по соседству с которой будет сидеть постоянный спонсор баскетбольного клуба «Ханнариз» — Курода Го. По совместительству глава патриотической правой организации.

— Подожди. Это якудза что ли?

— Да, именно так, — пожимаю плечами, как будто речь идёт о чём-то вполне обыденном. — На эти матчи он всегда ходит со своей племянницей — Цукиокой Ран.

— У них же женщины обычно вне бизнеса? — осторожно уточняет Ли Миньюэ.

— Двадцать первый век, всё меняется, — отвечаю с лёгкой улыбкой, — и нам это на руку, потому что она говорит по-китайски, причём довольно неплохо. Факультет синологии даёт о себе знать.

— А ты откуда знаешь? Вы знакомы?

— Нет, но состоим в общих чатах. Она в них известная фигура. А ещё, Цукиока Ран — полиглот, её дипломная работа называется «Traditional Chinese Culture» ¹ и написана, как явствует из названия, по-английски, — перечисляю достаточно известные факты, по крайней мере, среди членов конкретной онлайн тусовки. — Так что проблем с коммуникацией у нас не возникнет. Обратимся к ним за помощью прямо на баскетбольном матче, я найду способ как. Всё будет хорошо, верь мне.