Деревенщина в Пекине 3 (СИ) - Форд Крис - Страница 27

— Якудза тоже имеет какие-то амбиции, раз она — великий специалист по нашей культуре? Хорошо, давай попробуем. Так что насчёт билетов?

Открываю японскую социальную сеть Line на смартфоне:

— Сейчас отправлю тебе ссылку на фанатский аккаунт, — пролистываю список групп. — Их организация имеет постоянную бронь на пятьдесят мест в ложе, эти места они продают за деньги. Изначально выкупают для какой-то своей группы, но ближе к матчу половина вечно сливается — статистика.

Нахожу нужный профиль и отправляю ссылку:

— Есть закрытый аукцион, а у них он открытый, — поясняю, пока она получает сообщение. — Нужно просто подать заявку в чат, не обязательно на японском, когда её одобрят, на почту придут билеты.

Телефон Ли Миньюэ издаёт характерный звук поступившего сообщения. Она быстрым движением извлекает смартфон из сумочки и тут же переходит по отправленной ссылке.

— Сейчас зарегистрируюсь и всё сделаю.

— Обязательно под своим настоящим именем, — предупреждаю её, зная, насколько важна аутентичность для дальнейших шагов.

Её палец замирает над экраном:

— Так, а что будем делать, если заявку не подтвердят? У нас очень мало времени на поиски других вариантов.

— Я сейчас ей напишу, чтобы увеличить шансы.

Пока напарница регистрируется в социальной сети, открываю один из чатов, где числится японка, и быстро нахожу её контакт. Одним нажатием перехожу в личные сообщения и набираю на китайском языке сообщение:

«Уважаемая Цукиока-сама, меня зовут Лян Вэй, я студент политологии в университете Цинхуа. Очень хочу посетить завтрашний баскетбольный матч вместе со своей спутницей Ли Миньюэ. Пожалуйста, окажите любезность, позвольте нам приобрести эти билеты. Аукционная цена на данный момент две тысячи триста долларов, деньги готов перечислить прямо сейчас».

К сообщению прикрепляю свой университетский профиль с фотографиями. Знающий да поймёт, в том числе между строк. Секунда — и сообщение улетает в цифровое пространство, растворяясь в потоке бесчисленных данных, пересекающих континенты со скоростью света.

Спустя пару минут, которые кажутся вечностью, телефон Миньюэ издаёт мелодичный звук уведомления. Она торопливо снимает блокировку с экрана, пальцы слегка дрожат от волнения. На её лице отражается последовательная смена эмоций — от недоверия до радостного удивления.

— Запрос одобрили! — восклицает она, поворачивая экран в мою сторону, демонстрируя подтверждение. — Так быстро? Что ты ей сказал?

— Ничего особенного, — забрасываю смартфон обратно в карман. — Не скажу, что в чате региона, где мы общаемся, все обмениваются исключительно любезностями, совсем нет. Но в этом сообществе люди зачастую знают друг друга по именам, изучают профили собеседников, помнят предыдущие обсуждения. Мы регулярно спорим на актуальные политические темы, оставляем комментарии к аналитическим статьям, обмениваемся мнениями о региональных событиях.

— Это какая-то серьёзная профессиональная группа⁈

— Скорее, полупрофессиональная. В чате полно детей региональной элиты, их родителей тоже хватает — даже серьёзные профессора участвуют в дискуссиях, есть пара академиков. Коммуникация как правило ведётся не ради праздной болтовни.

— Ух ты. Как туда попасть?

— Ну-у, есть условие — надо быть или выпускником, или студентом ограниченного ряда университетских специальностей. Кстати! Присутствуют действующие чиновники обеих стран, в том числе дипломаты. Цукиока Ран — из активных участников.

— Нетривиальное хобби для гангстера, пусть и женского пола.

— У меня сложилось впечатление, что она самовыражается и самоутверждается таким образом — отыгрывает независимость с лидерами иерархий, расширяет круг общения. Я б сказал, прорабатывает по заданию психолога какие-то слепые пятна и проблемные моменты. В данном случае это совпадает с нашими шкурными интересам.

— Занятно. Но всё равно со стороны звучит как фантастика.

— Есть ещё подковёрные сигналы и, не знаю как сказать, культурные коды, что ли, — опираюсь о стенку спиной, расслабляя поясницу. — Например, когда китайский студент политологии обращается к японскому выпускнику аналогичного факультета.

— И что происходит?

— У японцев может сработать национальная фишка — идентификация по принципу свой-чужой. Включается, в том числе, по профессиональному признаку.

— Клановое мышление? — переспрашивает напарница.

— Японское общество устроено иначе на уровне прошивки. Можно просить японцев на улице о помощи бесконечно долго, они не обратят внимания, пройдут мимо с каменными лицами. Но если, скажем, врач обратится к другому врачу, даже незнакомому и из иной области медицины, японец бросит текущие дела и немедленно окажет коллеге помощь.

Смотрю на часы. Пора возвращаться в ресторан.

— В общем, своих они не бросают, будь то земляки в чужой стране или коллеги по профессиональному цеху из чужой страны. Особенность, восходящая к феодальной эпохе кланов и гильдий. Тем более, она и диплом по нам писала.

— Значит, всё получится? Они помогут? — Ли Миньюэ закусывает губу.

— Пока мы лишь получили возможность-разрешение обратиться лично на матче. Гарантий нет, но я считаю, ситуация стандартная и для них тоже выгодная.

— Подробности будут? — меня требовательно берут за пуговицу.

— Если можно, хотел бы воздержаться — исключительно из суеверия. Как расскажешь кому-то в деталях план заранее, потом половина идёт не так.

— Согла-асна. — Миньюэ вздыхает.

¹ реальная монография. Правда, написана чуть другим человеком и чуть в другом университете. Один из авторов её использовал при защите научной степени )))

Интерлюдия.

Апартаменты семьи Хоу.

Хоу Усянь бросает взгляд на циферблат антикварных часов, расположенных на стене гостиной. Тонкие стрелки неумолимо приближаются к назначенному времени — сын должен явиться с минуты на минуту. В просторной комнате висит атмосфера напряженного ожидания. Сегодня предстоит обсудить важнейшие детали, касающиеся будущей свадьбы с дочерью Ван Мин Тао и главный налоговик Пекина прекрасно понимает: брак — это не просто союз двух влюбленных сердец, а стратегический альянс двух семей, двух капиталов, двух сфер влияния.

Поправляя воротник рубашки, чиновник не может отделаться от чувства смутного беспокойства. Спешка со свадьбой настораживает — ради церемонии в столь юном возрасте придется отправиться в другую провинцию, где законодательные ограничения не настолько строги. Но с другой стороны, мотивы Ван Мин Тао вполне понятны и логичны. Над его бизнесом сгустились тучи, и этот союз должен стать своеобразным страховым полисом для единственного ребенка. Впрочем, в данной ситуации он видит и определенные преимущества для собственной семьи.

Невеста такой красоты, образованности и социального статуса в обычных обстоятельствах потребовала бы колоссальных затрат на свадебную церемонию. Сторона жениха традиционно покрывает львиную долю расходов — жилье для будущей семьи, выкуп, банкет… Но, учитывая затруднительное положение Вана, можно существенно снизить финансовые обязательства.

Хоу Усянь опускается в кожаное кресло, пальцы машинально постукивают по подлокотникам. Мысли устремляются в будущее: ранний брак означает скорых внуков. Если все пойдет по плану, к тридцати годам у сына может быть уже трое детей — династия Хоу продолжится, укрепится, расширится. Эту тему необходимо деликатно, но твердо обсудить со стороной невесты. Если Ван Япин, как многие современные девушки, планирует отложить материнство ради карьеры, то лучше предостеречь сына от подобной авантюры.

Поток стратегических размышлений прерывает настойчивый звонок в дверь. Хоу Усянь недовольно хмурится, складки на лбу становятся глубже. Это уже второй раз за неделю, когда у сына возникают проблемы с новейшей системой домофона. Очевидно, придется перенастроить биометрические параметры.