Деревенщина в Пекине 3 (СИ) - Форд Крис - Страница 24

Мозг прекрасно всё осознаёт, но сердцу не прикажешь.

Даже в своём молодом возрасте Хоу Ган понимает фундаментальное различие между мужским и женским счастьем в контексте обеспеченной жизни. Женщине для полноты бытия достаточно любящего мужа, здоровых детей и финансового благополучия в виде нескольких десятков миллионов на счетах, гарантирующих безбедное существование до старости внуков. Состоявшись как мать и хранительница домашнего очага, женщина чувствует выполненным своё главное предназначение.

Для мужчины всё сложнее. Помимо роли отца и кормильца, существует потребность в профессиональной самореализации, в социальном признании, в ощущении собственной значимости за пределами семейного очага. Хоу Ган не только наблюдает это на примере отца, но и чувствует в себе растущее желание оставить след в будущей сфере деятельности.

И это дело, предложенное будущим тестем, представляется идеальной возможностью для такой самореализации. Поэтому сейчас ему ничего не остается, кроме как усмирить разбушевавшуюся невесту. Если позволить ей высказаться, вьетнамка, чьи глаза метают молнии, немедленно откажется от сотрудничества.

Хоу Ган видит по её лицу, что этот человек не привык к компромиссам в вопросах бизнеса и без колебаний откажется от потенциально рискованной сделки. А без участия До Тхи Чанг крайне сомнительно, что тесть сможет реализовать задуманное.

Конечно, Ван Мин Тао, как опытный бизнесмен, наверняка имеет запасной план, но нет никакого желания испытывать судьбу и рисковать потенциально выгодным бизнесом из-за неуместной вспышки гнева невесты. Зачем полагаться на случай, если можно договориться и не испытывать терпение вьетнамки, которое, судя по её поведению, отнюдь не безгранично?

Под одобрительным взглядом будущего тестя, продолжая сдерживать невесту, Хоу Ган обращается к До Тхи Чанг:

— Прошу прощения. Мы с Ван Япин, как уже упомянул господин Ван, будущие муж и жена, — его голос звучит спокойно и рассудительно, создавая контраст с напряженной атмосферой в комнате. — Да, в настоящий момент моя невеста может позволить себе определенную эмоциональность, но поверьте, после заключения брака я гарантирую полный контроль над ситуацией и безопасность наших деловых отношений. А поженимся мы очень скоро, так что все опасения напрасны.

Хоу Ган медленно убирает руку с лица возлюбленной и, глядя прямо в её глаза, полные возмущения и гнева, добавляет:

— Теперь можешь говорить всё, что хочешь.

— Скотина! Что ты себе возомнил⁈ — её слова сопровождаются градом ударов ладонью по голове жениха.

До Тхи Чанг наблюдает за этой сценой с непроницаемым выражением лица, лишь в глубине глаз мелькает тень презрения. После непродолжительной паузы она произносит:

— Прекрасно понимаю, о чём идёт речь. Я давно подписана на блог Мэн Сюэ и благодаря её откровенным рассказам имею полное представление о положении китайской женщины, которая пребывает в статусе принцессы лишь до свадьбы, — её голос звучит обманчиво мягко, но каждое слово бьёт точно в цель. — А вот после начинается абьюз, рукоприкладство и все сопутствующие «прелести» брака.

Ван Япин прекращает бить жениха и застывает с выражением искреннего удивления на лице. Она не ожидала от иностранки такого глубокого понимания китайских социальных реалий.

— Получить развод в ваших судах крайне проблематично. Процесс затягивается на месяцы, сопровождается осуждением со стороны родственников, имущество делится несправедливо, а дети чаще всего остаются с отцом, вне зависимости от обстоятельств. Обращение в полицию также неэффективно. За прошлый год зарегистрированы сотни тысяч заявлений о домашнем насилии, но вынесены всего три обвинительных приговора. Я даже не стану проводить сравнение с европейской или американской правовой практикой — разница очевидна каждому, кто интересуется вопросом.

Ван Мин Тао задумчиво потирает подбородок:

— Безусловно, в нашем обществе традиционно делается упор на патриархальные ценности. Но все эти ужасы, о которых вы рассказываете… Честно говоря, мне трудно поверить, что ситуация настолько критична.

— Можете убедиться сами, — До Тхи Чанг извлекает из сумочки смартфон и в несколько движений пересылает видеоролик.

Ван Мин Тао решает сразу же изучить материал и включает видео. В комнате разносится женский голос, вещающий на английском языке, пусть и с акцентом. В течении семи минут китаянка рассказывает о реалиях семейной жизни в современном Китае. Бизнесмен ускоряет воспроизведение, останавливаясь на наиболее показательных моментах. По мере просмотра его лицо становится всё более задумчимчивым.

— Должен признать, мне сложно с вами спорить, — произносит он, выключая видео. — Всё-таки это не моё поколение, а дочери. Под влиянием глобализации, финансовой независимости и интернета молодежь сформировала совершенно иные ожидания и модели поведения. Иногда у меня создаётся впечатление, что мы говорим о совершенно другой стране, настолько изменился социальный ландшафт за одно поколение.

— Вы абсолютно правы, говоря о разнице поколений. Это ключевой фактор, — с уважением, но в то же время подчёркивая дистанцию отвечает вьетнамка. — Господин Ван, возвращаясь к нашему деловому разговору: насколько вы готовы гарантировать, что ваша дочь сможет эффективно сотрудничать со мной? Мы с ней абсолютные противоположности и у нас будут разные подходы к ведению дел. Вы согласны с этой оценкой?

— К сожалению, да, — с тяжелым вздохом признает Ван Мин Тао, потупившись. — Если позволите, я не буду развивать эту тему. Избавьте меня от необходимости публично обсуждать семейные сложности. Скажу лишь, что с вашим диагнозом ситуации полностью согласен.

Ван Япин, услышав признание отца, вскакивает с дивана с выражением абсолютного возмущения на лице:

— Папа! Что ты такое говоришь⁈ — её голос взлетает на октаву выше. — У тебя снова претензии ко мне? И что на этот раз⁈

Бизнесмен обменивается выразительным взглядом с будущим зятем, безмолвно прося помощи в усмирении дочери. Затем его взгляд переходит с Ван Япин на До Тхи Чанг, и контраст между этими двумя девушками становится ещё более очевидным.

Одна — иностранка, с юных лет взявшая на себя ответственность за собственную судьбу. Её попыткам социализироваться и адаптироваться под правила Китая остаётся только завидовать. Напоминает упорство подорожника, прорастающего сквозь асфальт. И главное, что До Тхи Чанг всегда идёт вперёд — изучает язык, культуру, получает образование, развивает бизнес. И всё это полагаясь исключительно на свой интеллект и силу воли.

Другая — его родная дочь, выросшая в атмосфере изобилия, но так и не научившаяся ценить предоставленные возможности, инфантильная и эгоцентричная до абсурда. Бизнесмену даже страшно представить, что произойдет, если отправить её в Австралию с миллионом долларов стартового капитала. Любой другой китаец с его предпринимательской жилкой нашел бы способ эти деньги приумножить и оставить наследство внукам, но Япин, скорее всего, растратит всё за несколько лет бездумного прожигания жизни.

— Дай тебе бог здоровья, сынок, — обращается Ван Мин Тао к будущему зятю с неподдельной искренностью в голосе. — Буду молиться за то, чтобы ваш брак был крепким и счастливым.

Хоу Ган резко косится в сторону вьетнамки и отвечает с неожиданной прямотой:

— Я вынужден согласиться с информацией, представленной в видеоблоге. У меня есть старший брат и несколько близких друзей, в том числе значительно старше меня по возрасту, с которыми мы неоднократно обсуждали реалии современного брака. Не нужно далеко ходить за примерами — мой двоюродный дядя, тридцати трех лет, единственный и поздний ребенок в семье, регулярно кошмарит свою жену. Так что да, к сожалению, это распространенная практика.

— А что касается судебной системы? Неужели всё настолько плохо? — Ван Мин Тао приподнимает брови в искреннем удивлении.

— Да, настолько, — кивает жених. — Но я предпочитаю извлекать конструктивные уроки даже из негативных явлений. Нас этому учат в университете. Мне глубоко чужд формат семейных отношений, где муж самоутверждается за счет унижения жены. Психология, которую я изучаю, объясняет такое поведение проекцией собственных комплексов неполноценности на единственного человека, который находится в полной зависимости и не способен дать адекватный отпор. Это противоречит моей системе ценностей.