Джунгли, Секс и Чипсы! (СИ) - "Focsker" - Страница 10

Женщина кивнула:

— Да, первый холмик, я помню его, тут недалеко.

— Хорошо, тогда собираем самое необходимое! — Хлопнув в ладоши, говорит Мария. — Обязательно соберите все бутылки, они пригодятся для сбора питьевой воды. Возьмите лишь необходимую одежду, сменную, на несколько дней. Ещё еда, пилочки для ногтей, ножницы, ножи, всё острое, что можно использовать как оружие или для защиты.

— Вы думаете, нам придётся драться? — Обратилась одна из женщин.

— Хоть и неверующая, молюсь, чтобы не пришлось, — переведя взгляд на меня, словно я единственный, кто хоть как-то мог их защитить, говорит Мария.

Дальше начался движ-Париж, бабы, готовящиеся куда-то идти, тем более далеко, тем более надолго, буквально озверели. Неопасная ругань, споры о шмотках, чемоданах, ручной клади. По глазам я видел, как они боятся, как некоторые плачут, истерично спрашивая у подруг «что им делать». Большая часть этих девушек ехала отдыхать, развлекаться, а тут, внезапно, вместо каникул получила хоррор-выживач с элементами неописуемо меняющихся вокруг климатических условий.

Подойдя к берегу, той части, что лишилась моря, через боль, через страдания начинаю вместе с Максом собирать чемоданы, разбросанные шмотки. В чём-то вчера он был прав. Это сейчас, когда они есть, вещей много, их можно просто палить, жечь для получения тепла в вечернее время. А чё будет через неделю, месяц или, не дай бог, через год? Бегать голышом как Робинзон мне не хочется. Да и на протяжении этого года может потребоваться всё что угодно. Например, из железных обломков можно сделать ножи, топоры, молотки. Из вещей, той же резины, смастерить какую-нибудь рогатку, кстати, их делать я умел, часть детства всё же провёл на улице. Ещё можно было использовать ткань одежды для создания крыши, стен, или веревок, из которых потом можно будет смастерить много чего полезного. Вещи, вчера мы беззаботно палили их, а сейчас, мне стало их жалко.

— Ай, блять, сука ты такая! — Внезапно заверещал бродивший рядом Макс. — Умри, умри, умри! — палкой с куском железа на конце начал тыкать в землю.

— Что случилось!

— Рак! Ой, бля, то есть краб, сукин сын, он мне чуть палец не хуйнул!

— Краб? — В желудке заурчало, а на лице всплыла улыбка. — Макс, тащи две сумки!

Пока бабы копошились, мы с худобой рыли песок, доставая из него рыб, что прятались в грязи. Собирали всякие ракушки, моллюсков, выброшенных на берег, водоросли, крабов. В общем, всё, что только оставило после себя море, мы собирали, складировали, планируя в дальнейшем выяснить, съедобно это или нет.

— Алексей, может, вам нужна помощь? — Представ передо мной с большим рюкзаком, сумкой в руке, спрашивает Оксана. Смотря той в глаза, создавалось впечатление, что вчерашнего дня и не было. Спокойная, уверенная, даже обращалась ко мне уважительно, на «вы». Приятно, бля.

— Запасаемся жирностью, честно говоря не знаю, чем ты можешь помочь, мы вроде весь пляж прочесали. Как там ваши, уже собрались?

— Да, тётя Вера ждёт вас, они боятся идти вперёд без мужчины, без вас, Алексей.

Очкарик недовольно хмыкнул.

— Хорошо. Значит, пора выдвигаться, — говорю я.

— Ой, а давайте я вам с сумкой помогу, — предлагает свои услуги Оксана. Оглядев её здоровый рюкзак и сумку, предложение отклоняю.

— У тебя и так полно вещей, справлюсь.

— Тогда давайте я! — К Оксане подходит Катя. Руки её пусты, но на берегу вижу чемодан на колёсиках с боковой ручкой. — Не стесняйтесь, Алексей, вы и так много для нас всех сделали.

— Ладно, — передаю ей сумку с будущей едой, — только предупреждаю, там ещё могут шевелиться морские гады. — Катя бледнеет, косится на мокрую сумку, громко сглотнув, кивает. От её реакции меня чуть на смех не пробрало. — Кстати, если хотите, можете и Максу помочь, у него…

— Сам справлюсь, — прошагал мимо нас обидчивый пацан. Бля, а чё на меня обижаться-то⁈ Чудак.

Ох, бля, бабы и самое необходимое — это как железная дорога и поезд: прицепом, в натяжку, обязательно что-нибудь да потащит. Разбираться, перепроверять, и тем более сорится из-за полезности чего-либо не стал. Да и до первого холма идти-то, когда знаешь, не так долго. Это вообще сложно было назвать холмом, скорее возвышенность. Я очень надеялся, когда мы придём, дождёмся прилива, всё обойдётся и придётся возвращаться обратно. Только у мира появились свои планы на мой вечерний отдых. Погода, как настроение у женщины, полчаса назад казалась солнечной, безоблачной, а сейчас, с моря уже дул прохладный ветер, и где-то над океаном начинало чернеть небо. Мне казалось, это очень необычным, и похоже, только мне. Тёть Вера сказала, это обычное явление для субтропиков, мол, погода здесь и вправду бывает непредсказуемой.

Посидев на дорожку, сменив джинсы на спортивки, бросив в рюкзак трусы, я, со странным чувством, возглавил «великий женский поход». Раненых тянули спортсменки, они самые высокие, сильные из всей серой массы, шли позади. В центре, за спортсменками двигались полные женщины, на их плечах багаж, вещи, те немногочисленные инструменты, которые они сами смастерили из обломков. В начале, с Верой позади, шёл я. Никогда не думал о том, что буду разглядывать на земле собственные следы, смотреть на сломанные веточки, кустики, и вот, пришлось. В общем и целом, ступали мы по своим прошлым следам. Тропинка от одной прогулки не появилась, мы просто вертели головами, искали повязанные на растениях тряпочки и, ориентируясь по ним, продвигались вглубь джунглей. Насекомые, змеи, даже обезьянки внимательно следили за нами. Укая, гукая, местная фауна ждала, когда мы оступимся, когда я, поторопившись, лишний раз дернусь, схвачусь не за лист, а за ветку, на которой могло притаиться какое-то смертельно опасное существо. Хуй вам, а не Лёха!

— Вот и холм, — указала куском металла влево от меня тёть Вера. — Из-за пышных листьев я не заметил метку, прошёл на два метра дальше, чем нужно. Дав заднюю, начинаю вокруг нас подрубать и раскидывать листья, расширять полянку для тех, кто плёлся позади.

— Хорошо, здесь сделаем временную стоянку. — В ответ на мои слова и действия, тётушка пышка также принимается крошить зелень, прорубать путь к холмику. Хрен его знает, насколько высоко здесь поднимается вода, может, вообще всё, что мы делаем, не имеет смысла. Я ж тупой, сука, как пробка тупой. Не лидер, не герой, какого хера именно я всё должен за всех решать…

Каждый новый удар получался сильнее и злее предыдущих. Зелень разлеталась, создавалась полноценная тропа, проход, с которого мы с Верой, всё так же вдвоем, нашим оружием, прямо в земле начинаем вырезать ступеньки вверх. Те, кто без вещей, обошлись бы и без них, но как быть с людьми, которые на носилках, с чемоданами? Спуск был очень крутым, содержал в себе много гнилых веточек и листьев, прорезался как мусорная куча. Поэтому ступеньки вверх стали не просто удобным декором, а вполне себе необходимым для подъёма элементом.

В небе громыхнуло. Помогая женщинам с сумками подниматься выше, сквозь густые листья пальм, вижу, как на нас огромной чёрной стеной движется грозовой фронт. Страх, теперь и я поддался ему, оглядывая местность, пальмы, а местами и то, что на них росло, испытывал тревогу.

— Макс, — выцепил из нестройной, ползущей вверх шеренги парня, — тут повсюду кокосы растут.

— И что? — не придав этому значения, спросил он. — У нас ведь есть ещё рыба и вода.

— Не в этом дело, — нервно выдал я, всё так же глядя на пальмы. Ветер усиливался. — Они могут быть опасны, их нужно либо сбивать, либо разбивать лагерь там, где их нет. Как поднимешься наверх, передай мои слова Вере. Пусть обустраиваются там, где над головой ничего не свисает, понял?

— А ты чё?

— Раненым помогу, и поднимусь. Давай, ступай, помоги самым слабым, завоюешь пару очков уважения. — Говорю я, и парень, осознав некую истину, воспрял духом, кинулся вверх. Кажется, он совсем не понимал, как нужно вести себя с окружающими людьми, тем более с женщинами.