Джунгли, Секс и Чипсы! (СИ) - "Focsker" - Страница 11

Наша колонна потихоньку ползла к стоянке. Затем, с моей помощью в гору. Двигаться без трусов и в свободных спортиках стало в разы легче. Да и трение ощущалось только тогда, когда было чему тереться. А так, всё болталось, ноги расставил и вперёд. Только дольки сзади подводили, пиздец как болели.

— Лёша… — Когда на подъём, вместе с двумя другими женщинами, собралась Мария, случилось опять очень и очень плохое: прямо в пути умерла последняя из тяжело раненых женщин. И даже так, хоть то было уже бездыханное тело, стюардесса не бросила её, дотянула туда, куда обещала.

Начал накрапывать дождь, отправив всех девок наверх холма, требую от Марии, чтобы та села, отдохнула, а сам, взяв кусок жести, начинаю рыть ямку. Сначала на коленях, потом сидя, сквозь палки, листья, до чёрной земли. Неглубокая, разроют даже дикие звери, я рыл её до тех пор, пока дождь не усилился. Время уходило… Мы скинули тело, в ямку, где руками, где ногами присыпали, а потом утрамбовали землю, чтобы дождь не оголил спрятанный труп. Носилки из двух палок, трёх курток поднимались наверх сложенными и пустыми…

Подмывая наши ступеньки, усиливаясь, дождь с ветром гнул пальмы над нами. Забравшись на холм, с небольшой возвышенности я пытался разглядеть берег, его закругления с целью понять, остров это или нет. Увы, суша, пляж, джунгли, и дальше, вперёд на десятки километров, я видел всё то же самое, что было перед нами. С одним отличием: горы, дальше, впереди, далеко за десятки, а может и за сотни км, виднелись огромные холмы с ледяными шапками. Буйство плотно посаженной зелени препятствовало нормальной видимости, для того чтобы осознать масштабы острова, мне пришлось в очередной раз помучаться, обхватив пальму с верёвкой, под дуновениями сильнейшего ветра вскарабкаться и ахнуть… Место, куда мы попали, это не остров, это ебучий здоровенный континент!

— Ну что там, Лёх, видишь чего⁈ Посадочные огни, вышки, маяк⁈

— Ничего! — крикнув, отвечаю я. Там ничего нет кроме джунглей, моря, песка и гор, что стеной отгораживают нас от чего-то неизвестного. Это фиаско, трагедия, особенно на фоне того, что в небе за последние дни мы не видели ни одного следа от самолёта, ничего, что могло бы говорить о наличии в этом мире цивилизации. Мы в дерьме, в руках непогоды, жестоких аборигенов и собственных возможностей. Никто не поможет -паническая атака прекратилась в тот же миг, как ко мне подошла Мария. Её взгляд, ищущий помощи, утешения, заставлял вести себя не так, как я вёл себя обычно.

— Лёша, ветер усиливается, а море… смотри… — С холма, сквозь просвет меж листьев колышущихся кустов, я вижу, как море поглощает пляж, как в сторону воды, охваченные волнами, уползают обломки корабля, яркие чемоданы, всё то, что осталось на пляже. Решение, принятое нами, оказалось верным. Останься мы там, очередных жертв не избежать. — Ты опять нас спас, — говорит Мария.

Я просто зассал, потому и решил свалить с пляжа… Тяжёлый вздох вместо честного ответа, опять трусливо смолчал. Оно и правильно. Молчание, иногда оно гораздо полезнее тысячи слов.

— Нужно подготовиться на случай, если вода продолжит прибывать. Пойду осмотрюсь, а ты помоги с размещением.

— Лёша, а твои ноги?

Ноги… а, я уже весь мокрый, что-то где-то болит, трётся, ещё и холодно, пипец как.

— Всё хорошо, работаем дальше. — Словно не задрот-курьер, а военный из сериала, ответил я, ощущая, что тело моё как-то совсем уж неестественно горячее. Стресс, усталость от переходов, погода в регионе, пока я прощупывал почву под ногами, искал дальнейшие пути движения по холмику, множество лживых вариантов нашлось в оправдания того жара, что я испытывал. В глубине души, в подсознании, я не нуждался в ответе, просто терпел, делал что положено и ждал, когда всё кончится.

Ветер гнул пальмы, растения хлестали по лицу, а я, шатаясь среди кустарников, искал путь вверх, туда, где в случае наводнения могли бы и дальше пройти бабы. Отлично, кажется нашёл!

С очередным раскатом грома в глазах появилась какая-то нестабильность, движения стали размытыми, как при опьянении. Спустя ещё несколько неуверенных шагов появилось чувство рвоты. В ладони что-то кололо. И от этих покалываний, с анемией распространяясь по руке, ощущалась едва чувствительная боль. Пытаясь понять, это сердечный приступ или внезапная слабость из-за подскочившей температуры, в сторону временного лагеря делаю с два десятка шагов. Ноги стали ватными, руками падаю в грязь, вижу, как к ладони моей прицепилась мелкая, очень яркая и на вид токсичная змейка. Вот сука… неужели я умру из-за такой хуйни…

Правой рукой рванул тварь, затем кинул на грязь и железкой рубанул ей голову. Часть с зубами опасна, а туловище… меня уже укусили, может, по нему кто-то что-то поймет, вспомнит гениальный рецепт антидота или… В башке всё завертелось с такой силой, словно я арабский «хелекоптер». Сунул туловища змеи в карман, попытался встать и тут же, подскользнувшись, лечу в сторону отказавшей левой ноги. Пизда…

Удар, болезненный о землю, ещё удар, кочка, камень, какая-то деревяшка. Я кручусь, кочусь, головой ударяясь о камень, и в конце концов оказываюсь внизу канавы, где вода продолжала прибывать. Я ещё в сознании, хочу пошевелиться, задрать голову, но тело отказало. Лужа становилась всё глубже, минута — пять, вода подбирается к губам, затем к носу, ещё немного, я захлебнусь, как свинья умру в грязи.

— По…мо-ги… помо… — мычу, ищу спасения, а его нет.

Глаза закрываются, жизнь обрывается, и в туннеле, том что должен увести меня на небеса, я вижу чьи-то когтистые, перепачканные грязью мохнатые ноги. Шанс ещё есть…

Возня, шум, гам: кто-то кого-то сильно лупил, кто-то кого-то тягал за волосы. Только я увидел возле своего лица эти черные, когтистые пальцы, как с криком кто-то из наших слетел с холма и повалил неизвестную, после чего началась ещё одна драка. Одна за другой с холма бежали наши бабы. «Спасем Лёшу!» — кричали они, а затем, одна за другой, отлетали в грязь, падали, поднимались, хватались за палки и вновь кидались на кошку, женщину, которая упорно продолжала разбрасывать наших девчонок.

Язык мой, как и всё тело, онемел. Я мог только дышать, мычать, двигать глазами и надеяться, что хоть одна из этих дур додумается вынуть мою голову из лужи.

— Я должна ему отсосать! — рыча по-звериному, в одиночку разбрасывая целую толпу баб, крикнула хищница.

— Другим соси, тупой вампир! — сломав о голову той палку, прокричала Мария, прежде чем, от удара задней лапой в грудь, рухнуть в грязь. Видя, как их лидера опрокинули в грязь, пуще прежнего разошлись наши бабы, а с ними подоспевшие волейболистки. Толпой из человек двадцати они рванули с холма, с криками, ревом навалились на несчастную, продолжавшую кричать о необходимости сосать…

— Змея, его укусила змея, яд! — понимая, что не справляется, взмолилась хищница, и бабы, те, что буквально топтались на неё, наконец-то вспомнили обо мне. В последний момент, когда вода уже подходила ко второй ноздре, вытянули мою голову из лужи. «Лёша, держись, Лёша, очнись!» — требовали они, когда я просто хотел, чтобы меня отдали этой кошке. Из всей этой перепуганной, слабой толпы только она знала, что делать.

Мария, первая из женщин, которая прибежала ко мне, по взгляду моему поняла, чего я хочу. Словно обладая шестым чувством, она приказывает другим привести кошку, после чего командует:

— Соси! А если умрёт, ты умрешь вместе с ним, обещаю!

Кошке плевать на угрозы стюардессы. Её лицо разбито, сама она в крови, но думает не о себе, не о том, как отомстить, а именно обо мне. Я узнал её — это та самая, грудастая, которую я смог уронить в ручей.

— Укус, укус… где он, — оглядывая моё тело, рвя на мне рубашку, майку, штаны, спрашивает кошка, — твои глаза, вижу, они движутся, где, укажи мне, куда укусили! Ради тебя самого, прошу! — я перевожу взгляд в сторону левой руки, а потом опускаю его вниз. Лишь бы сообразила…