Ниочема 4 (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич - Страница 43

— Получается, нам нужно сделать так, чтобы она захотела?

— Почему нам? — спросила Маша. — Объясни, если не трудно. Так-то я не против, но мне хочется понять ход твоих мыслей.

— Всё просто. Посмотри, как занят Олег, а кроме этого он ещё и учиться успевает. Теперь ему пришлось всё бросать и спасать Алёнку, разбираться с похитителями, с полицией, с безопасниками. А когда все дела переделает и придёт домой, ему придется вместо отдыха воспитывать одну слишком шуструю особу, которая начинает думать только тогда, когда косяков наворотит.

— Звучит логично, — кивнула Маша. — И что ты предлагаешь?

— Предлагаю Олега сразу, как он появится, уложить в постель, а едва проснется Алёнка, организовать ей головомойку и пояснить все последствия, которые могли наступить, но не наступили. Ну и чуть-чуть преувеличить для усиления эффекта.

— Ага! — подхватила Каракалова. — Обрисовать возможные варианты наказания, и тоже чуточку преувеличить. А потом, когда Олежка примется разбирать дело одной обидчивой натуры,выступить на его стороне.

— Главное, не передавить, — покачала головой Вера. — Представляешь, что будет, если эта самая натура решит, что против неё ополчился весь мир?

Где-то в поместье рода Кобриных

Старый Кобрин сидел в своём кабинете. Уже перевалило за полночь, а известий от слуги всё не поступало. Кобрина с новой силой принялись терзать дурные предчувствия. Звонить сам он не собирался, это было ниже его достоинства. Проявлять нетерпение Главе рода тоже не полагалась.

Промаявшись ещё пару часов, Кобрин попытался задремать в кресле. Не вышло. Уютный диванчик сна тоже не принёс. Когда за окном черное небо слегка посерело, Глава вызвал слугу.

— Слушаю, господин!- почтительно поклонился слуга.

Кобрин автоматически оценил позу: стоит прямо, глаза в пол, говорит почтительно — вроде, наказывать не за что.

— Позвони Савватею и на склад. Как получишь информацию, доложи.

— Слушаюсь, господин.

Слуга с поклоном удалился и вновь поскребся в дверь кабинета уже через пять минут.

— Телефоны не отвечают, господин. И Савватей молчит, и склад.

Кобрин медленно выдохнул, успокаивая нервы. Слуга нервно сглотнул, услыхав змеиное шипение.

— Ты знаешь дом Савватея? — спросил, наконец Глава.

— Да, господин.

— Возьми машину и отправляйся туда. Найди Савватея, поговори с ним, передай моё неудовольствие и возвращайся. Доложишь о том, что узнал. И пошли ещё кого-то на склад, пусть узнает, что произошло и доложит.

— Слушаюсь, господин.

Слуга ушел, а Глава еще раз прикинул: допустим, Савватей может спать, хотя должен отвечать на звонки в любое время дня и ночи. Но на складе круглосуточно бодрствующая охрана. Если там не отвечают, значит, что-то случилось. И это что-то весьма гадкое.

Кобрин понял: пока не получит информацию, уснуть не сможет. Он снял трубку внутреннего телефона и приказал принести себе кофе.

Глава 20

Где-то в одной из московских квартир

Уже светало, когда от Олега пришло сообщение: «Заканчиваю дела, непременно буду к ужину. Целую». Вера, увидев это «целую», зарделась. На лице её появилась мечтательная улыбка, а взгляд устремился куда-то в бесконечность. Правду сказать, подобные приписки случались нечасто. Эта была как бы не в первый раз.

Маша какое-то время наблюдала за подругой с толикой зависти во взгляде. Потом хлопнула по столу ладонью, прерывая романтические грёзы.

— Хорош, еще намечтаешься. Так и быть, уступлю тебе эту ночь. Помилуешься с Олежкой, насколько у обоих сил достанет. А я уж завтра, или когда там случай выйдет. О, домовые докладывают: наша спящая красавица пришла в себя! Идем, устроим ей с утра пораньше хорошую головомойку. У меня после второй бессонной ночи подряд как раз настроение подходящее. Там, глядишь, и Олег вернётся, а я, наконец, спать уйду.

Алёна проснулась в собственной комнате, в собственной постели. И это было настолько хорошо, что все неприятности предыдущих дней почти что забылись. Правда, немного мешали синяки от антимагических браслетов. Ну да ничего, Маша знает целительный конструкт. Поди, не откажет подруге.

Девушка вскочила с кровати и, напевая, принялась за утренний туалет. Она как раз успела умыться, одеться, расчесать волосы и даже с помощью горничной заплести косы, как в дверь постучали.

— Входите! — весело крикнула она, продолжая разглядывать себя в зеркало.

Обнаружила непорядок и, пользуясь случаем, попросила:

— Маш, у меня тут на щеке царапинка. Убери, пожалуйста. Тебе несложно, я знаю.

И осеклась, увидев серьезные, нахмуренные лица подруг. Попыталась прояснить ситуацию:

— Девочки, вы чего? Всё же закончилось! Ну да, я накосячила. Но ведь, вроде, обошлось без последствий, а перед Олежкой я отдельно извинюсь самым тщательным образом. Гарантирую: он останется доволен.

— А перед нами ты извиняться не собираешься? — мрачно заметила Маша. — Или думаешь, что нам всё это легко далось?

— Ну… извините. — недоумённо пробормотала Алёна. — Но я же не хотела!

— А что ты хотела? — гневно спросила Вера. — Ты о чём вообще думала, когда в Воронеж сорвалась? Наверняка ведь собиралась Олегу скандал закатить, сцену устроить. А из-за чего? Из-за того, что тебя, такую красивую, не оценили, что не похвалили и сходу не простили. А какое ты вообще имеешь право скандалить? Не забудь, это не он за нами бегал, а мы просились за него замуж.

Алёна переводила взгляд с Маши на Веру и обратно, не вполне ещё понимая, что такого случилось с подругами. А Вера тем временем продолжала:

— Мы все трое сейчас живем за Олегов счёт. У нас кроме родового имени ничего собственного и нет. Ты заявляешь какие-то права, что-то требуешь. А что ты сама принесла клану? Ничего, кроме проблем.

— Какие проблемы? Вы о чём вообще? — захлопала глазками счастливо спасённая.

Маша и без того была на взводе, а такая откровенная, чуть ли не нарочитая тупость окончательно вывела её из себя. Прятать эмоции она не собиралась.

— Не прикидывайся глупее, чем есть на самом деле! — рявкнула она. — Тебя похитили. Ты — жена главы рода. Что должен сделать Олег первым делом, как только выяснит, кто рискнул такое сотворить? Ну? Соображай быстрее!

Алёна побледнела как мел: видимо, до неё, наконец, дошло. С трудом она выговорила дрожащими губами:

— Об… объявить войну.

— Вот именно! — припечатала Каракалова. — Род, решившийся на такой шаг, наверняка сильный и богатый. Тонны оружия, миллиарды денег, тысячи бойцов и, возможно, высокоранговые маги. И против этой всей махины один Олег с десятком бывших бандитов. И всё это случилось из-за тебя, из-за твоей несусветной дурости и запредельного самомнения. Думаешь, почему мы всё это время ходили строго втроём? Почему не выезжали из Москвы? Чтобы не давать врагам клана возможности захвата заложников. А ты эту возможность обеспечила. Просто взяла и сказала всем желающим: «Вот она я, делайте, что хотите». Ты подставила весь клан, всех нас. И Олега в первую очередь. Зачем ему решать вопросы ханства, подготавливать технологический прорыв, зарабатывать деньги тебе на платье к очередному балу? Нет, он должен всё бросить и бежать спасать свихнувшуюся скандалистку. Олег приедет вечером, когда закончит исправлять всё то, что ты натворила. А ты пока подумай над тем, что ему скажешь.

Алёна уронила руки, глаза её набухли слезами.

— А еще подумай, — в завершение экзекуции прибавила Вера, — какое наказание полагается тому, кто настолько сильно подставляет род, из-за кого глава вынужден рисковать жизнью.

Девушки вышли, оставив Алёну совершенно уничтоженной. Не так, совсем не так она представляла себе возвращение домой.

Маша с Верой спустились в гостиную. Хоть ночь и прошла без сна, а желудок своё всё равно просит.

— Знаешь, подруга, — с необычной интонацией произнесла Маша, — а ведь мы с тобой такие же иждивенки, что и Алёнка. Только и отличий, что дури в башке поменьше. И абсолютно всё, что у нас есть — статус, деньги, относительную свободу, даже эту квартиру — мы имеем лишь потому, что удачно вышли замуж. По дому шустрит нежить, которую опять же привез Олег, вести хозяйство не нужно. От нас только и требуется, что получить приличное образование. И раз мы пока не приносим пользы клану, давай хотя бы покажем Олегу, что понимаем своё положение и ценим его труды.