Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения - Страница 23

— Ваше величество, — окликнули ее, и Арнеина медленно прикрыла глаза.

Она вернулась вниманием к замершей перед ней аудиторией.

— Мы все одарены особой силой. Все вы, — Арнеина с легкой улыбкой обвела серьезные лица учеников, с любопытством следящих за ее выступлением и явно хорошо считывающих те потоки живой энергии, окутывающей сейчас весь зал.

“Иногда исцеления можно достигнуть лишь тем, что находишься в одном поле с человеком иных энергий. Просто будь с ним и твоя жизнь будет меняться”, — говорили ей дарханы в монастыре на многолетнем обучении.

Что сейчас чувствуют собравшиеся? Только лишь ту сильную и мощную энергию, которой она обладает — и во многом благодаря Сиркху, с которым провела рука об руку целых двадцать лет. Слабая духом не выдержала бы и года. Но она смогла, она выстроила себе настолько сильные границы, что нарушить их было подвластно только ему.

Но глядя на молодые лица и горящие глаза одаренных, Арнеина невольно задалась вопросом, чувствуют ли они сейчас и её… смертность?

— Благодаря Гильерму мы все здесь и больше не боимся преследований за то, что мы — другие. Да, нам больше дано, но и больше спрос. Каждый из вас, кто пройдет испытания, сможет претендовать на звание дархана — члена древнейшего ордена магов, которому мы обязаны нашими знаниями. Если бы не этот орден, множество тайных сведений и откровений, переданных Четырьмя богами, были бы утеряны. Но чтобы прикоснуться к таинству тех, кто жил много веков назад, вы должны доказать, что достойны этого. Как вы знаете, и наш Император, и я — мы тоже когда-то проходили испытания, чтобы понять, на чье покровительство можем претендовать. Вам тоже это предстоит. И всё, что я могу пожелать вам — это продолжать идти вперед, выше и выше, потому что каждый из вас способен добиться покровительства самого Скадо, если будет в это верить. Слушайте своих учителей, выполняйте наставления, слушайте молитвы, сохраняйте в сердце светлую веру и продолжайте свой рост. Ведь именно поэтому мы воплощены здесь, на этой земле. Каждый из вас достоин. Пусть свет Великого Духа влечет вас к себе и никогда не дает упасть.

Арнеина до самого конца своего выступления сохранила выверенность и мелодичность своего голоса. У нее не сбилось ни дыхание, ни единая мысль. Слова текли нескончаемым плавным потоком, подобно лучам света, пронзающим тучи, и она наслаждалась этим светом так, как могла.

И только в самом-самом конце, когда учащиеся школы принялись склоняться перед Императрицей Иввара на колени, прижимая руку к груди по обычаю дарханов, снова сморгнула навязчивое видение Сиркха.

— Ваше величество, передали несколько срочных поручений, — склонился советник де Илан, последние минуты её речи подававший невербальные сигналы о том, что дела не ждут.

— Что случилось? — Арнеина кивнула и отпустила взглядом всех собравшихся, а потом неторопливо пошла вслед за сентаром вдоль зала.

— Есть сведения о восстании на отдаленных островах. Император просил следить за этим столь отдаленным регионом и, если вдруг…

Арнеина молча протянула руку за одним из свитков, которые были в руках у советника, развернула послание и пробежалась своими глазами по ровным отточенным строкам. Да, снова мятежи и протесты против власти губернатора южного острова, который с позволения Сиркха ужесточил и налоги, и сократил права неодаренных, чтобы как можно быстрее набрать обеспечение действующей армии.

— Ваше величество, ещё вот… — какие-то бумаги начали падать, и советник невольно дотронулся до её плеча.

Прикосновение советника вырвало из размышлений, и Арнеина резко вздрогнула и тут же сузила глаза — и одного этого движения век хватило, чтобы проворный сентар де Илан торопливо отшатнулся и принялся держаться подальше. Никому не позволено было и прежде касаться императрицы без её на то разрешения.

А теперь и вовсе каждое приближение чужого человека казалось смертельно опасным. Арнеина невесело усмехнулась, подумав, что ощущает себя ядовитой королевской коброй, готовой броситься на каждого, кто вторгнется в её пространство. У неё ещё нет рожденного потомства — а она уже представляет опасность для всех вокруг.

— Прикажете ли усилить армию на островах? Губернатор просит оказать содействие и обращается к Ордену Дарханов, но император…

— Я думаю, что у губернатора достаточно сил и влияния, чтобы справиться со своими заботами самостоятельно. Император занят на северо-востоке страны, и он не будет рад, если его и его силы будут отвлекать на такие отдаленные, как вы сказали, регионы. Просто держите нас в курсе, но не предпринимайте никаких действий без моего приказа.

— Да, ваше величество. Еще прошение о помиловании от…

— Мне душно, сентар. Давайте выйдем на воздух и продолжим не в зале.

К этому моменту они с советником подошли к выходу во двор, откуда раздавались крики и шум. Стража замка и личные гвардейцы императрицы реагировали на каждый её шаг и пытались предупредить любой приказ, но приструнить учеников школы, видимо, не успели.

Молодость, сила и энергия берет свое. Арнеина вдохнула, выдохнула и улыбнулась, возвращая себе суть терпеливой и всепрощающей матери, готовой быть снисходительной к небольшим отступлениям от правил.

Эта её мягкая сила — и было то, что жизненно необходимо Самуэлю. Ещё на их первом свидании наедине, когда отбор невест императора подошёл к концу, он неожиданно подался вперёд, взял её ладонь и произнес:

— Пообещай, что будешь всегда такой.

Каждое его слово, каждый звук глубокого низкого голоса играл на струнах её души, заставляя трепетать от волнения и невыносимого величия этого мига.

— Какой? — её голос казался таким слабым на фоне его звучания.

— Мягкой. Твоя сила здесь, Арнеина. — На лице Сиркха проявилось живое, жадное выражение, когда его ярко-голубые глаза потемнели, зрачки стали больше, и при этом Арнеина ощутила такую тягу, что едва смогла остаться на месте, а не податься к нему ближе, отдаваясь во власть этого человека целиком. Сиркх улыбнулся, и улыбка преобразила его снова, наполняя каждую черту лица космическим сиянием и мощью. — И это огромная сила. Даже сейчас, когда я едва тебя знаю, я чувствую, насколько велика твоя душа.

Арнеина с трудом выбралась из яркого, охватившего вдруг воспоминания. Казалось, боги насмехаются над ней, раз за разом подкидывая образы человека, который стал для неё большей частью жизни — целым огромным миром. И она была частью его мира.

И она любила его. Всё ещё любила, хоть мгновения мрака и безумия пугали до дрожи. И растущая непробиваемая стена из этого мрака то становилась крепче, то таяла, как мутный сон, позволяя ей снова тянуться к нему по давнему… непреодолимому чувству. По зову самой глубины сердца. По чувству долга. По клятвенному обещанию, которое она ему дала: всегда оставаться рядом, быть чуткой, быть мягкой силой, возвращающей на землю от той высоты, на которую он уходил.

Иногда ей думалось, что боги давно должны забрать его к себе. Он уже куда больше принадлежит им — чем людям. Но Арнеина, осознавая эти мысли, с ужасом и трепетом гнала их прочь, закрывая глаза и молясь Скадо о милости и снисхождении за свою греховность. Не ей решать, кому жить, а кому умирать. Это единственный её собственный закон, который не преступила никогда. Никогда.

Незаметно вздохнув, Арнеина шагнула во двор, прикрывая лицо от выглянувшего солнца краем вышитой золотом накидки. Она задумчиво улыбнулась тому, как ещё молодо чувствует себя всем своим существом, как жаждет тепла и света, — и даже крики юных воспитанников ни на миг не лишают её равновесия. Арнеина едва удержалась от того, чтобы коснуться ладонью живота в поисках незаметного тепла и пульсации.

— Прошу вас, — низко склонился советник, уступая ей дорогу и коротким резким взглядом требуя стражу очистить путь императрицы от разбушевавшейся молодежи.

Арнеина снова почувствовала, как отвлеклась от мыслей про государственные дела и долг, о котором тихо твердил рядом советник, отвлеченная на сей раз громким и резким окликом: один из юнцов лет восемнадцати схватил одетого в чёрное платье слугу и с силой тряхнул, да так, что парнишка едва не расплакался.