Рассвет Души Повелителя. Том 12 (СИ) - Ло Оливер - Страница 22

— Вот, кажется, всё, что ты просил, — сказал наконец Лао, закончив с упаковкой трав. — Могу я поинтересоваться, для каких пилюль эти ингредиенты?

Я уже собирался ответить, когда дверь, ведущая в жилую часть дома, скрипнула. Обернувшись на звук, я замер, не веря своим глазам.

В дверном проёме стоял мужчина — высокий, истощённый, но всё же узнаваемый. Его лицо было покрыто шрамами, а некогда крепкое тело казалось лишь тенью прежнего себя. Но глаза… Эти глаза, глубоко посаженные, но полные внутренней силы, я узнал бы из тысячи.

Время словно остановилось. Моё сердце пропустило удар, а затем забилось с такой силой, что, казалось, готово было выскочить из груди. Я стиснул зубы, не в силах произнести ни слова, чувствуя, как внутри поднимается буря эмоций, которые я давно считал похороненными под грузом испытаний и сражений.

Мужчина в дверном проёме тоже застыл, его взгляд, сначала расфокусированный, внезапно обрёл ясность. Он моргнул, словно не доверяя своим глазам, затем сделал неуверенный шаг вперёд, опираясь на стену для поддержки.

— Джин? — произнёс он хриплым, сломанным голосом, который, тем не менее, я узнал сразу. Голос, который не слышал столько лет, голос, принадлежащий человеку, которого я считал потерянным навсегда.

— Отец! — тихо вырвалось у меня, и это единственное слово содержало в себе все невысказанные вопросы, всю боль разлуки, всю невероятность этого момента.

Время словно застыло в лавке травника. Мир сузился до одной точки — исхудалой фигуры в дверном проёме. Я смотрел на отца, которого считал потерянным навсегда, и не мог пошевелиться. Сердце билось так сильно, что его стук отдавался в ушах.

— Джин? — хриплый, надломленный голос, но я узнал бы его из тысячи.

— Отец! — это единственное слово вырвалось у меня, сконцентрировав в себе все годы разлуки, всю боль потери и всё недоверие к этому невозможному моменту.

Рейвен сделал неуверенный шаг вперёд, его ноги дрожали от слабости. Он выглядел так, словно только что вернулся из преисподней — измождённое лицо, покрытое шрамами, запавшие глаза, истончённое до предела тело. Но в его взгляде я увидел тот же огонь, который помнил с детства — пламя несгибаемой воли и решимости.

— Сын… — произнёс он, и его голос сорвался. По впалым щекам покатились слёзы, оставляя светлые дорожки на покрытой пылью и ветрами коже. — Ты жив… ты действительно здесь!

Я в три шага пересёк комнату и крепко обнял отца, чувствуя под руками его хрупкие плечи. Он казался таким маленьким и лёгким по сравнению с тем сильным охотником, которого я помнил. Но это был он. Несомненно он.

— Я знал, — сказал я, сжимая его в объятиях, стараясь не причинить боль его истерзанному телу. — Я никогда не верил, что ты мог так просто погибнуть от демонического зверя. Никогда.

Отец обнял меня в ответ, его руки дрожали от слабости, но в них всё ещё чувствовалась скрытая сила. Он беззвучно плакал, его плечи вздрагивали, а слёзы впитывались в мою одежду.

Старик Лао деликатно отошёл в сторону, давая нам возможность пережить этот момент. Он тихо собирал травы на столе, но я заметил, как он украдкой смахнул слезу.

— Сын… — наконец произнёс отец, немного отстраняясь и глядя мне в лицо, словно желая убедиться, что я действительно стою перед ним. — Ты вырос. Ты стал уже мужчиной.

— А ты исхудал, — ответил я с лёгкой улыбкой, пытаясь скрыть бурю эмоций, поднявшуюся внутри. — Но мы это исправим.

Я повернулся к Лао, который наблюдал за нами с тёплой улыбкой.

— Мастер Лао, я не знаю, как выразить свою благодарность за то, что вы приютили моего отца, — сказал я, склонив голову в глубоком поклоне. Не сложно догадаться про какого помощника он говорил во время нашего разговора. — Ваша доброта не будет забыта.

Старик махнул рукой, словно отметая мои слова.

— Нет нужды благодарить за обычное человеческое участие, молодой человек. Когда я увидел его у колодца, я просто сделал то, что сделал бы любой на моем месте, — Лао подошёл к Рейвену и положил руку ему на плечо. — Твой отец — удивительно сильный человек. Когда он пришёл, я сомневался, что он переживёт первую ночь. Но вот, всего за пару дней он уже поднялся на ноги.

— Это в нём всегда было, — кивнул я, вспоминая, как отец выдерживал суровые охоты, опасные схватки с духовными зверями и все тяготы жизни в дикой местности.

— Тебе нужно отдыхать, Рейвен, — сказал Лао отцу. — Ты ещё слишком слаб для таких волнений.

— Нет, — покачал головой отец. — Не сейчас, когда я наконец нашёл сына. — Он посмотрел на меня с надеждой и беспокойством одновременно. — Джин, у тебя есть место, где мы могли бы поговорить?

— Конечно, — ответил я. — У меня комната в таверне «Тигриная Лапа». Там нам никто не помешает.

Лао понимающе кивнул.

— Благодарю, мастер Лао, — обратился я к нему, и в моём голосе звучала искренняя признательность.

Мы с отцом вышли на улицу. Он двигался медленно, опираясь на мою руку, но в его походке чувствовалась решимость. Весеннее солнце освещало его измождённое лицо, делая шрамы более заметными — длинные линии, пересекающие лоб, щёки, шею, уходящие под простую одежду. Я не хотел думать о том, что ему пришлось пережить.

Чешуйка, всё это время сидевшая тихо под моим воротником, чуть высунула голову, разглядывая моего отца.

— Папа, — прошептала она так тихо, что только я мог услышать, — он похож на тебя. Особенно глаза.

Я легонько кивнул, не желая смущать отца разговором с маленькой змейкой. Это объяснение могло подождать.

Таверна «Тигриная Лапа» в это время дня была почти пуста — большинство постояльцев уже разошлись по своим делам, а местные жители ещё не собрались на вечернюю трапезу. Лишь пара купцов сидела в дальнем углу, обсуждая какие-то торговые дела.

Мы поднялись на второй этаж, и я провёл отца в свою комнату. Он осторожно опустился на стул у окна, его движения выдавали сильную усталость и боль, которую он пытался скрыть.

— Отдохни немного, — сказал я, доставая из пространственного кольца небольшой тигль, ступку с пестиком и несколько мешочков с травами и порошками и оранжевую пилюлю. — Я должен кое-что приготовить.

Отец наблюдал за мной с нескрываемым удивлением, когда я расставлял алхимические инструменты на столе и начинал смешивать ингредиенты в точных пропорциях.

— Ты стал алхимиком? — спросил он, и в его голосе звучало изумление, смешанное с гордостью.

— Среди прочего, — ответил я с лёгкой улыбкой, растирая в порошок кристаллы Звёздной Сущности, редкий ингредиент, который я нашёл в храме Повелителя Вечной Ночи.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуком пестика о ступку и тихим шипением нагревающегося тигля, под которым я зажёг специальный огонь, контролируемый моей Ци. Я ощущал на себе взгляд отца — вопрошающий, полный невысказанных вопросов.

Наконец, когда первая стадия приготовления была завершена, он нарушил молчание.

— Джин, — его голос звучал неуверенно, — я не ожидал, что ты станешь практиком. Тем более таким… сильным, — он замолчал, словно не решаясь продолжить.

Я поднял глаза от тигля, наблюдая, как отец беспокойно теребит край потрёпанной рубахи.

— Ведь… — он глубоко вздохнул, словно собираясь с силами. — Прости меня, сын. Прошу тебя, если сможешь, прости.

Я непонимающе посмотрел на него. Несмотря на все воспоминания, которые я получил от Повелителя Вечной Ночи, моё собственное прошлое всё ещё оставалось загадкой. Что такого мог сделать мой отец, что требовало прощения?

— Отец, о чём ты говоришь?

Он поднял на меня взгляд, полный боли и решимости одновременно.

— Ты должен знать правду, Джин. Всю правду, с самого начала. Я давно должен был тебе это рассказать, — он выпрямился на стуле, словно готовясь к тяжёлому испытанию. — История началась задолго до твоего рождения…

Отец сделал паузу, собираясь с мыслями, и я видел, как трудно ему даются воспоминания.