Под знаком Альбатроса (СИ) - Гришин Алексей - Страница 44

У обочины довольно широкой, возможно главной, улицы города стояла карета. Та самая, которую очень аккуратно, чтобы не привлечь внимания окружающих, два дня назад показала очаровательная Жюли. Карета барона Чандоса. Вон и знакомый герб — непонятная золотая птаха и хитромудрый узел на изумрудном поле, разделенные серебряным вилообразным крестом.

В тонкостях геральдики капитан был откровенно несилен, зато неплохо разбирался в магии, позволившей отыскать карету с вложенным в нее очаровательной Жюли амулетом-меткой.

Мгновенно подготовить заклятье! Но только подготовить. Хорошо если сейчас появится госпожа, а если господин? Нет уж, отбиваться от воспылавшего неземной страстью мужика совершенно не хочется. Другое дело — дама. И то, заклятье должно лишь зажечь первый интерес. А дальше придется завоевывать сердце замужней женщины самому.

Ну как, немного магии и тогда не помешает. Но только чуть-чуть! Чтобы чувства красавицы были искренними, иначе вся затея провалится к демоновой матери.

Да, и лучше не думать, какие это будут чувства.

Опаньки! Отлично! Баронесса Чандос собственной персоной следует к экипажу. Грациозной походкой бывалого боцмана, небрежно раздвигая встречных легким движением широких плеч. Хм-м… Запасть на такую нимфу можно только после годового плавания и при полном отсутствии конкуренток.

Впрочем… что там за брошь на крепком правом плече? Свечение вокруг нее уж больно знакомое. Ну-ка, ну-ка… Точно! Хитра прелестница, любовный амулет надела. На истинного дворянина подействовать не должен, но много ли среди капитанов истинных дворян? Ну, держитесь, мадам.

Произнесенное тихим шепотом заклятье, незаметный для окружающих взмах левой кисти… и баронесса замерла, оглянулась, словно впервые оказавшись в этом месте на этой улице.

— Вы что-то ищите, сударыня? Я чем-то могу вам помочь?

Растерянный взгляд только что проснувшегося человека.

— О нет, сударь, благодарю вас.

Еще взгляд, еще. Действует заклятье! Или оно и не было нужно? Кажется, нас и без него оценили.

— Впрочем, не могли бы вы помочь дойти до кареты — что-то голова закружилась. Вы позволите облокотиться на вашу руку?

— Разумеется, прошу.

Мать господня, да она свой амулет запустила! Да еще какой. Молотобоец в юбке? Куда там, красавица! Элегантна, грациозна, а пахнет так, что думать рядом с ней можно только о ней. Попал.

Так-так-так. Остатком разума вспоминаем. Я маг, меня десять лет учили! Любовный амулет делается… какой черт делается, бороться с ним как?

А, ага, значит, очистить мысли от этой лапочки, такой… нет! От ведьмы! Только так, для начала представить, что она ведьма. С длинным носом, корявыми руками, такими белыми, легкими, ласковыми… нет! Черт! Контрзаклятье… так, так и вот эдак, ну, слава Спасителю, вспомнили! Уф, пронесло.

— Что с тобой, дорогой? Ты меня слышишь вообще? Ну ситец у тебя, еще что, еще?

А мы, собственно, где? Комната с маленьким мутным окошком, через которое кое-как проходит свет, но разглядеть, что снаружи, решительно невозможно. Грубо сколоченный стол, на котором открытая бутылка вина, недопитые бокалы, грубо нарезанный сыр, крутой аромат которого напрочь перебивает все остальные запахи.

И кровать как центр мироздания. Большая, слегка промятая, застеленная не очень свежим, хотя и не грязным бельем.

Это как же мы здесь оказались? И что уже успели? Судя по одежде — не многое, но все же… во всяком случае, груди у дамы сверкают обворожительно, не оставляя и тени сомнения, к чему дело идет. Плохо, господин маг. Низко и недостойно забывать азы теории. Одно оправдание — практикой борьбы с амурными амулетами Спаситель вас как-то не обеспечил.

Короче, пора валить.

— Ну же, не останавливайся! — Сказано с придыханием, можно сказать, страстно. Женские руки спадают с плеч, скользят вниз, вниз, гладят самое дорогое.

— Ой, любовь моя (как же тебя зовут, черт возьми?), извини, но надо бежать! Дела, дела…

Баронесса замирает, что дает возможность застегнуться. Не везде, но хотя бы главные пуговицы. И ходу, ходу! Чтобы уже на лестнице этого вертепа расслышать:

— Скотина! Порву мерзавца! Жиль, хватай его!

Выход на улицу перекрывает гигантская тень. И впрямь могуч, гад. Любого винтом скрутит. Кроме мага, слава богу.

Удар кулаком, усиленный лишь слегка, чтобы не покалечить бедолагу, открывает путь к свободе. И бегом! Сзади слышен милый топоток дамских башмачков — не дай бог догонит.

Что дальше? Все просто — вниз, к морю. Точнее, в порт, куда и должна вести эта улица.

— Разворачивай! За ним! Догнать!

Ну, это вряд ли. Баронская карета — не бочка золотаря, так просто ее не развернешь. А мы пока по булыжной мостовой, мимо жилых домов, таверн и веселых заведений, вперед, вперед. Но не слишком быстро, чтобы и преследователи нас не потеряли. Демон! От выбоин никакая магия не спасает. Локтем приложился, но хоть не лицом. Подняться и дальше.

Ого, послышался звон подков и стук колес. Ну-ка? Догоняют? Ничего, не страшно. Вот и портовые ворота, сюда экипаж не пропустят.

Что⁈ Пропустили⁈ Точно, это ж карета шерифа. Бежать!

Фу-х. Знакомый причал, знакомая шлюпка.

— Ну, братцы, навались! Ломай весла!

Сев рядом с рулевым, де Савьер снял шляпу, достал из кармана белоснежный платок и промокнул пот с лица. Жарко сегодня, очень жарко. Особенно после такого вот забега на не очень длинную дистанцию.

А что преследовательница?

Обернулся.

Баронесса стояла на пирсе, сложив руки на груди, и не отводила взгляд от удаляющейся шлюпки. Недолго, видимо, пока не продумала план мести, немедленной и беспощадной, мерзавцу, осмелившемуся оскорбить ее в самых приятных чувствах. Затем развернулась и уверенной походкой человека, знающего что и как он будет делать в ближайшее время, отправилась к карете.

Ну и отлично! Права была Адель — женщина может проигнорировать крупный куш, но спустить бегство из спальни в последний момент — никогда! А уж если эти две причины совпали, в мести скорой и страшной можно быть уверенным. Так что спокойно поднимаемся на борт. На берегу никто не остался? Все на месте? Тогда — по местам стоять, с якоря сниматься! Блинд, бизань поднять! Право на борт!

Форт внезапное отплытие «Мирного» проигнорировал. Сказался либо гордо развивающейся над кораблем имперский флаг, либо отдельная просьба баронессы Чандос, с нетерпением стремящейся к скорой встрече с неверным любовником на морском просторе, вовсе не таком бескрайнем, как это часто представляется сухопутным крысам.

Без грот-стеньги, с освобожденной для ремонта от парусов грот-мачтой флейт лениво переваливался по широким волнам, уходя на зюйд-вест от оказавшегося негостеприимным уэймунтского порта. Не быстро, но лучше уж так, чем тратить время на объяснения с портовой администрацией. А в том, что разгневанная жена шерифа запросто создаст самые невообразимые неприятности, капитан не сомневался ни на мгновение.

Как и в том, что размениваться на юридическую казуистику решительная женщина не станет. Зачем? Куда интереснее захватить дорогой груз, утопить команду, а негодяя капитана умертвить каким-нибудь особо неторопливым и занимательным способом. Нет, правда, корабли в Ла-Манше исчезают нередко, но вот то, что морским разбоем занимается леди Чандос на некоей шебеке, не звучало ни в одной самой нелепой сплетне. А уж сколько их ходило по свету, включая страшную сказку о Летучем Датчанине!

Так что конец невезучей команде «Мирного», да и самому кораблю, предписывался один.

Ну да. Вон она, шебека, мчится с норда на горизонте. «Хитрая»! Та самая, о веселой встрече с которой и рассказывала графиня де Бомон.

Под косыми парусами, даже не помогая себе веслами. Зачем? Без гротовых парусов флейту деваться некуда.

— Интересно, они предложат нам сдаться? — Буагельбер задал вопрос, не отрывая взгляда от пиратского корабля. — Все-таки у нас обоих имперские флаги.