Под знаком Альбатроса (СИ) - Гришин Алексей - Страница 43

И вот после этих слов графиня задумалась. Надолго. Затем встала, показывая, что аудиенция окончена. Ее прощальная улыбка внушила господину лорду-казначею императорского двора осторожный оптимизм.

В тот же день вечером в той же гостиной сидели трое. Мадам де Ворг графиня де Бомон, лейтенант галлийской армии маг де Савьер, представлявшийся капитаном флейта «Мирный» Атосом, и служанка Жюли. Никакого вина, никаких фруктов, вообще ничего съестного. Все трое сидят в креслах лицом друг к другу и беседуют, не обращая ни малейшего внимания на сословные различия.

— Итак, господин Атос (Жюли все же совсем не обязательно знать его подлинное имя), с приобретением каперского патента проблем не будет?

— Ни малейших, графиня. Особенно если я пообещаю более не связываться с перевозкой ситца. Островитяне вначале сами обложили иностранцев непомерной пошлиной, потом удивляются, почему вдруг всем понравилось ввозить именно его, сбивая спрос на шерстяное сукно. Назовем это компромиссом, который устроит всех. Но что делать с «Лихими купцами»? Откуда возьмется приз, если империя впервые, наверное, за всю историю ни с кем не воюет?

— А вот здесь есть идея. Жюли, что у тебя?

— Новости интересные. — Служанка и не подумала вставить «ваше сиятельство». — Кучер баронессы Чандос оказался могуч телом, но слаб головой… хотя тело — это да…

— Дорогая, нас не интересуют подробности!

— Извините, — девушка подчеркнуто скромно потупила глаза, — но их и не случилось. Пока, во всяком случае. Тем не менее, молодой человек оказался достаточно откровенным, чтобы рассказать о главном маршруте своих господ. Вне Лондона и его окрестностей он единственный. Это городишко Уэймут в маркизате Дорчестер, где они владеют домом, больше похожим на маленькую крепость. Во всяком случае, так говорит Фил.

— Фил? Кто такой Фил? — поинтересовался маг.

— Кучер. — Служанка пожала плечами, мол, странные вы, господа, непонятливые.

— Ах, кучер! — Гость ехидно прищурился. — Тогда да, тогда верю. Кучера, они такие, все знают. Почти как служанки.

И, с каменным лицом проигнорировав яростный взгляд Жюли, продолжил:

— Что еще интересного поведал этот рыцарь сбруи и подпруги?

— Этот уважаемый джентльмен, — девушка выделила последние слова, — рассказал, что баронесса неравнодушна к мужчинам, особенно к морским офицерам. Согласитесь, господин капитан, так удобно — провести время в компании приличного человека, заглянувшего в уэймунтский порт в первый и, возможно, последний раз в жизни. Ведь у истинного морского волка в каждом порту по невесте, не так ли?

— Морских офицеров, говоришь? — Графиня прервала разгоравшуюся перепалку. — У которых можно узнать и про груз, и про дату отплытия. И про порт назначения, между прочим. Серж, что думаешь?

Ответ был очевиден.

— Познакомлюсь, очарую, соблазню! Готов действовать, ваше сиятельство!

— И к разговору с шурином готов? Не страшно? Герой! Готов погибнуть во цвете лет! Жаль, что бессмысленно. Где гарантия, что эта валькирия решит напасть именно на «Мирный», от которого уже получила по зубам?

Де Савьер враз поскучнел лицом.

— Так что ж делать? Ведь самый лучший вариант. Что я, не очарую ее, что ли? Да…

— Да! — Графиня перебила, не желая раскрывать перед Жюли магические способности этого героя. — Мысль хорошая, но не продуманная. Во-первых, как ты собрался знакомиться? Точнее, где? Ладно, перегонишь ты «Мирный» в этот долбаный Уэймунт. Какой черт тебе сказал, что ты ее там вообще найдешь? Будешь шляться по городу со словами: «Ах, где здесь баронесса Чандос? Так хочу ее трахнуть, что зубы ломит и прям в штанах тесно!»

— Шляться, черт, трахнуть… ваше сиятельство, я сражен вашим высоким слогом! — Де Савьер поудобнее развалился в кресле. — А если по делу, то надо, чтобы Жюли запрятала где-то в баронской карете один камушек и пролила на пол жидкость из одного пузырька за день до поездки. Остальное — мое дело.

— Надеюсь, собаки за баронессой после этого бегать не начнут? — Графиня вспомнила, как пару лет назад некий полицейский сержант, желая проследить за одной девицей, нанес на башмаки красотки собачью течку. После чего сбежавшихся со всей округи кабелей пришлось отгонять палками.

Судя по мелькнувшей улыбке, де Савьер тоже знал эту историю.

— Нет, конечно. Я все-таки кое в чем посильнее шурина. А во-вторых? Ты сказала «во-первых». А во-вторых что?

— Во-вторых, мой друг, у баронессы должна быть абсолютная уверенность в успехе.

— Мне кажется, или у тебя уже есть идея на этот счет? Так что ты предлагаешь?

— Слушайте…

Через три дня на рейде Уэймунта встал флейт «Мирный». Под флагом Островной империи, как и положено каперу, но и с тем же вымпелом галлийского купца Ферье, все еще имеющего права на этот корабль.

С элегантными обводами, лишь недавно введенными в практику на лучших верфях Зеландии, ярким корпусом, краску с которого еще не успели слизать злые океанские волны. Красавец. Если бы не мачты. Точнее, одна, главная, грот, на которой не было стеньги.

Прибывшим на корабль портовым чиновникам было заявлено, что корабль с грузом ситца следует в столичный порт, разгружаться в Уэймунте не будет, потому процедура таможенного оформления не требуется. Причина прибытия — поломка грот-стеньги, необходим ремонт. Нет, помощь порта не нужна, ремонтироваться экипаж будет своими силами. Да, капитан рассчитывает закупить стеньгу в порту, да, он просит разрешение для себя и команды на выход в город на время ремонта. Пошлина будет уплачена, копия судовой роли представлена.

После завершения формальностей на пирс уэймунтского порта ступили пятеро матросов и два офицера. Матросы и старший помощник направились к ближайшим складским зданиям, среди которых вроде бы размещалась и плотницкая мастерская, а капитан, одетый в свой лучший костюм, пошел в город.

Яркое майское солнце, легкий ветерок, гонящий на берег невысокие волны, запах туй и только что распустившихся роз, смешанный со свежим соленым морским воздухом и почти что перебивающий ядреные портовые ароматы.

Среди пестрой толпы моряков, небогатых портовых клерков, работяг, нищих и проституток молодой капитан выделялся и подчеркнутой вальяжностью походки, и уверенным взглядом человека, твердо знающего, что сегодня мир принадлежит именно ему.

Дамы, которые встречались тем чаще, чем дальше он отходил от порта, смотрели заинтересованно, привычно мгновенно оценивая дорогой материал аляповатого, шитого золотой нитью зеленого камзола и оранжевого плаща, украшенную золотой вышивкой перевязь и огромное белоснежное страусово перо на синей широкополой шляпе, но тут же теряли интерес. Ибо этот типичный сын богатого купца, при деньгах, но без хоть какого-то понятия об элегантности, почему-то предпочитал смотреть себе под ноги, а не на них, таких симпатичных и часто незамужних. Дурак и невежда, одно слово.

А он продолжал свой путь, нимало не заботясь о производимом впечатлении. И путь этот удивил бы любого, кто решил бы его проследить.

Капитан, очевидно, шел, не имея перед собой какой-либо ясной цели. Так мог идти путешественник, решивший ознакомиться с городом. По узким улочкам, сворачивая, иногда возвращаясь назад, заглядывая в переулки да тупики, и вовсе не интересуясь стоявшими вокруг домами, многие из которых обязательно привлекли бы внимание ценителя архитектуры.

Да, еще этот маршрут мог бы напомнить бег охотничьей собаки, ищущей спрятавшегося в густой траве фазана. Но заинтересоваться молодым человеком никому не пришло в голову. Портовый город, мало ли сюда чудаков приезжает.

А сходство с охотничьей собакой и впрямь оказалось немалым. Вот в какой-то момент капитан остановился и поднял голову, словно почуяв добычу. Потом уверенно бросился вперед быстрым шагом, почти бегом. Иногда путаясь в кривых улочках, но точно зная, куда направляется. Есть!