Под знаком Альбатроса (СИ) - Гришин Алексей - Страница 45

Словно услышав, с шебеки ответили. Носовая пушка рявкнула — недолет. Примерно в полкабельтова. Не опасно, но намерения атакующих обозначены предельно ясно: жертва опознана, и давать ей спуску, как в прошлый раз, никто не собирается.

— Открыть порты! Пушки к бою! — Командовал старший помощник. Капитан, словно завороженный, смотрел на вражеский корабль. По крайней мере, так казалось со стороны.

Еще один выстрел — тоже недолет. «Мирный» идет своим курсом, даже не пытаясь уклониться от боя.

— Приготовиться к отражению абордажа с левого борта! — Команда верная, но капитан лишь пожимает плечами.

До шебеки миля, восемь кабельтовых, пять. Носовое орудие стреляет постоянно, но все время мимо, словно пиратских канониров дружно поразило косоглазие. Но долго такое безобразие продолжаться не может.

Три кабельтова. Шебека делает поворот, становясь бортом к жертве.

Залп!

Корабли стреляют одновременно, но с разным результатом. У шебеки по борту шестнадцать пушек, у флейта только восемь. Да, мощнее, восьмифунтовые против четырехфунтовых, но проломить борт с первого выстрела не могло ни одно из них. Потому огонь велся поверху, чтобы сбить рангоут, обездвижить противника, превратив его в неподвижную мишень.

Однако пиратские ядра рвут паруса, снасти, но рангоут цел. А вот залп «Мирного» снес фок-мачту шебеки, да так удачно, что, падая, она запутала такелаж грот-мачты. Если бы расстояние между кораблями было побольше, если бы у шебеки не было весел… или если бы она была вообще плотом.

Увы, ее экипаж свое дело знал. Зазвучали команды, застучали топоры, и вот сбитая мачта отправляется за борт, выдвигаются весла и погоня продолжается. Вновь грозно, хотя и также бесполезно стреляет носовое орудие пиратов, по-прежнему не меняет курс флейт.

И все также капитан безучастно смотрит на маневры пиратов, ни разу не взглянув на собственный экипаж. Смахнул со лба пот.

Любому юнге понятно, что отверни именно сейчас, встань к противнику кормой, и две двенадцатифунтовые пушки, что ждут своей очереди прямо под капитанской каютой, запросто решат исход боя, проделав парочку дырок на уровне ватерлинии вражеского корабля. Но нет. Курс тот же, ситуация та же.

С другой стороны, пираты тоже помнят о преподнесённом им в прошлую встречу сюрпризе, потому обходят флейт по широкой дуге, не щадя рук и спин, налегая на длинные весла. На их стороне скорость и наверняка численное превосходство. Им главное — дорваться до абордажа. Сколько их? Сто человек? Двести? В прошлый раз от них удалось отбиться, но что будет сейчас?

Мушкеты заряжены, готовы к бою, но и пираты вооружены не хуже.

Шебека нагоняет, обходя «Мирный» с левого борта, стараясь отрезать от ветра.

— Пушки готовы? — Капитан впервые поинтересовался у Буагельбера ходом боя.

— Да, заряжены ядрами.

— Тогда лево на борт и беглый огонь. Целиться по палубе гребцов.

Далеко. Не попасть, да и не факт, что удастся проломить борт. Надеется на чудо, что хоть одно ядро залетит в гребной люк?

Но он капитан.

— Лево на борт! Левый борт, беглый огонь!

Помимо де Савьера, на обоих кораблях только Буагельбер истинный дворянин, способный видеть проявления магии. И он видел, как беззвучно сверкали в воздухе алые, незаметные для обычных людей алые молнии. И вражеские ядра отклонялись, а то и вовсе безвольно падали в воду. Зато свои летели точно туда, куда и надо было этому молодому человеку вовсе не богатырского сложения.

Вот и сейчас пушки загрохотали вразнобой, словно канонирами были новички, впервые ступившие на борт корабля. Впрочем, для новичков стрельба велась как-то слишком быстро — до команды «Право на борт», вернувшей «Мирный» к прежнему курсу, каждое орудие успело сделать по два выстрела. И ни один не пропал даром.

Что уж там наколдовал капитан, Буагельбер не знал, но у пиратов весла правого борта дружно прекратили грести, развернув шебеку и фактически положив ее в дрейф.

— Поворот фордевинд, беглый огонь с правого борта.

— Без грота! — ахнул Буагельбер. — Помилуйте, капитан, не дай Спаситель, еще и бизань повредим!

— Демон! — Стоявший у левого борта де Савьер грохнул кулаком по планширю. — Надо добить их правый борт, снести оставшиеся мачты.

— Приготовиться к повороту! Поворот оверштаг! Канониры на правый борт!

Флейт неторопливо развернулся и лег на встречный курс, подойдя почти на расстояние пистолетного выстрела к расстрелянному борту шебеки, команда которой судорожно пыталась восстановить управление кораблем. Но позволять им такое никто не собирался.

— Готовы, капитан? — Вопрос был задан вполголоса, чтобы даже рулевой не расслышал. И после утвердительного кивка новая команда. — Правый борт, огонь!

Шесть пиратских пушек успели выстрелить, порвав паруса и повредив такелаж. Но восемь орудий флейта перемолотили гребную палубу шебеки, смешав части человеческих тел с осколками весел и гребных банок. Буагельбер лишь отметил две магические вспышки, успевшие отклонить два наиболее опасно пущенных ядра противника.

— Мушкетеры, на бак! Поворот оверштаг!

В этот раз флейт произвел поворот, почти вплотную подойдя к пиратскому кораблю. Казалось, еще немного, и пиратам удастся закинуть абордажные крючья, намертво сцепив борта. Перевести бой в рукопашную схватку, где, как им казалось, они были непобедимы.

— Бросай кошки! — прозвучала с вражеского корабля команда, отданная женским голосом.

Где она? Да вон же, стоит на шкафуте, криком, пинками и кулаками стремится восстановить порядок. Ну-ну, красавица…

— Мушкетеры, огонь!

Трое пиратов решились высунуться под выстрелы, чтобы метнуть абордажный крюк. Одного отбросила пуля, двое других не добросили — опытный Буагельбер сумел удержать дистанцию.

И уже когда «Мирный» повернулся к шебеке кормой и отошел на кабельтов:

— Кормовые! Первое, огонь!

Выстрел, алая вспышка, видимая только Буагельберу, и, срезанная под корень, падает фок-мачта.

— Второе, огонь! — И рушится бизань.

Все, противник обездвижен. Но сломлен ли?

На шебеке спустили флаг, показывая, что сдаются. Ну-ну, с их-то численным перевесом как бы победа не превратилась в поражение.

— Причесать их шрапнелью? — поинтересовался старпом.

— Ни в коем случае. Нам нужен законный приз, впереди полноценное следствие, которому ближе эти островные мерзавцы, чем мы, пусть и купившие каперский патент. Будет и заклятие правды, через которое и нас пропустят обязательно. А потому все должно быть сделано по закону, хотя бы формально. Поднять сигнал — команде спуститься в трюм, принять на борт призовую команду.

На шебеке началось движение, взлетели клинки, прозвучали выстрелы. Все ожидаемо — пираты захвачены с поличным, так что конец их не поражает разнообразием вариантов. Но посмотреть, чем дело кончится, даже интересно. Где там досточтимая баронесса?

Ого, собрала вокруг себя с десяток бойцов и решительно пробивается к шлюпкам. Бежать собрались? Да ради бога! Рыцари с дамами не воюют. А для суда хватит и тех обормотов, что останутся на корабле. Или они все бежать решили?

Нет, джентльмены, так дело не пойдет. Вы еще показания суду дать обязаны, чтобы ни у кого сомнений не осталось, что приз был захвачен именно у пиратов, пусть и поднявших флаг Островной империи.

— Господин Буагельбер, будьте любезны, прикажите дать парочку выстрелов по палубе этого корыта. Кажется, там кто-то не понял нашей просьбы.

Старпом только вздохнул — ну прямо не корабль, а парижский салон, утонченный и изысканный. Но команду отдал, и две пушки, дружно рявкнув, положили конец пиратской дискуссии. Попутно разнесли в щепки две шлюпки, приготовленные к спуску на воду. Извините, леди, но наша встреча становится неизбежной.

Впрочем, в этом как раз де Савьер ошибся. Когда под дулами мушкетов пираты спустились в трюм, на палубе осталась лежать баронесса Чандос с перерезанным горлом. Остановившимся взглядом пытаясь рассмотреть что-то очень важное среди высоких белоснежных облаков, затягивающих лазурное небо.