Песнь Надежд (СИ) - Злобин Михаил - Страница 8

Благодаря магическому зрению, я видел, что желтоглазый практически закончил плетение. Оно уже готово было сорваться с его ладоней. А потом… потом самонадеянного колдуна снесло ответным залпом заклинаний, выброшенных с двух десятков колец. Темнорожего ублюдка просто порвало в клочья, а заодно смело и дюжины три молдегаров за ним.

Дальнейшая расправа над алавийской заставой была быстрой и жесткой. Безликие лихо вскочили в сёдла и пришпорили коней. Они мчались по тракту и обочинам, расходясь веером. Их черные плащи хлопали на ветру словно крылья хищных птиц. Их заклинания разили метко, превращая вражеских воинов в головешки, кучки плоти и перекрученное месиво из крови и костей. Что ни говори, а два десятка милитариев это грозная сила. А уж если они еще и обучены должным образом, то против них не всякий кардинал из Капитулата рискнул бы выйти. Ну, мне так думается.

Для моего отряда это была даже не схватка. Скорее тренировка с живыми манекенами. Молдегары попытались организовать подобие обороны. Одни тщетно пытались прикрыться толстыми щитами, другие метали копья, некоторые целились во всадников из арбалетов. Но любой хоть сколь-нибудь многочисленный очаг сопротивления переставал существовать, стоило туда влететь «Матрёшке» или обычным «Объятьям ифрита». Без магической поддержки пехота альвэ превратилась просто в беспомощных детей.

По моим прикидкам на уничтожение двух сотен бойцов Капитулата отряд затратил около пяти минут. Я же за всё время не сотворил ни единой проекции. Военно-тактическая подготовка, фундамент которой в моём братстве заложил Лиас с другими ветеранами Корпуса Вечной Звезды, в очередной раз показала себя прекрасно.

Перебив всех молдегаров, Безликие принялись жечь временные постройки в лагере. И успокоились озарённые только тогда, когда всё вокруг полыхало, невзирая на крапающий с неба дождь.

— Простите меня, экселенс, — возник рядом со мной Гимран. — Я не смог решить ситуацию бесконфликтно.

— Я тебя не виню. Иначе быть и не могло, — равнодушно пожал я плечами.

Магистр взглянул на меня, будто бы пытаясь проникнуть в мои мысли. Но по моему непроницаемому и отстранённому лицу ничего нельзя было понять, шучу я или говорю серьезно.

Побросав тела убитых (вернее, то, что от них осталось) прямо под открытым небом, я повёл отряд дальше. И до самого Клесдена мы больше не встретили препятствий. Похоже, что та сожжённая нами застава была чем-то вроде контрольно-пропускного пункта на подходах к городу. Так уж вышло, что Клесден не имел крепостной стены, как Арнфальд. В случае нападения основой обороны должны были стать три цитадели, возведённые ближе к центру. В одну такую я когда-то ездил лично, чтобы записаться добровольцем в армию Патриархии. Так что стратегия захватчиков меня не удивила.

И вот мы добрались до окраин Клесдена. Я в первое мгновение даже не узнал родной город Ризанта. Он и так на меня положительного впечатления никогда не производил, а сейчас и вовсе удручал. Покинутые дома заунывно скрипели на ветру ставнями. Местами проглядывали пепелища. Не раздавалось привычного собачьего лая, не сновал по улочкам рабочий люд. Только серость и запустение.

— Надеюсь, они не вырезали весь город так же, как сделали с той деревенькой, — буркнула Исла.

— Вряд ли у темнорожих ублюдков настолько хороший аппетит, — без особой уверенности отозвался кто-то позади меня.

И тут, словно бы в издевку над нами, дорога привела нас к просторному пустырю сплошь утыканному кривыми жердинами с полуразложившимися головами. Женскими, мужскими, старческими, детскими. Захватчики рубили шеи всем жителям без разбора. И я не уверен, что нам захочется знать, что алавийцы сделали с телами.

— Вы слышали? — подал голос один из братьев, идущих в арьергарде отряда. — Будто плачет кто-то…

Мы закрутили головами, вслушиваясь в завывания сквозняка и скрип несмазанных петель. Действительно, кто-то всхлипывал неподалёку. Держа наготове проекции боевых плетений, я двинулся на звук, но вскоре развеял их, обнаружив его источник.

Из темной щели, зияющей под бревенчатым венцом покосившейся хибары, на меня взглянула испуганная пара зарёванных глаз. Их маленькая хозяйка жутко перепугалась моего появления. Вероятно, она не услышала нашего приближения и полагала, что находится здесь одна.

— Не бойся, мы тебя не обидим, — произнёс я.

Однако получилось не особенно убедительно. Девчушка забилась еще глубже в свою нору, всячески показывая, что не собирается вылезать. Мои желтые глаза, ровный тон и холодное выражение лица напугали юную простолюдинку еще сильнее.

— Исла, иди сюда, — позвал я озарённую.

Милария гран Мерадон очутилась рядом со мной и без лишних понуканий полезла в темноту неказистого убежища.

— Не плачь, моя мышка, мы тебе поможем. Как тебя зовут? Ты одна здесь? Расскажешь, что тут произошло? Это злые альвэ так тебя напугали? Ну-ну, полноте, мышонок. Иди ко мне…

Хитрость сработала. Подобными увещеваниями Исле удалось выманить маленькую девчушку из-под корявой халупы. На вид ребёнку было лет шесть, максимум семь. Хотя, не исключаю, что из-за скудного питания ей могло быть и больше. Вокруг глаза у неё темнело большое родимое пятно, которое я сперва принял за грязь. А в кулачке малышка сжимала простецкую куклу, связанную из сухой соломы и грубой бечевы. Игрушка была мятая и переломанная. Но явно любимая.

Заметив, что я пристально разглядываю её изодранную накидку, девочка застеснялась и теснее прижалась к ноге Ислы. Одноглазая женщина с повязкой на пол лица вызвала у неё больше доверия, нежели хмурые магистры.

— Ну вот, видишь? Всё хорошо. С нами ты в безопасности, — проворковала гран Мерадон, поглаживая ребенка по серым от пыли волосам.

— И что мы будем с ней делать, экселенс? — тихо спросил у меня Гимран. — Мы в любой миг рискуем ввязаться в бой. Но и бросить тут соплячку не можем.

Я уже собирался возразить, что перед нами стоит миссия более глобального характера, нежели забота о несчастной сиротке. Но тут заметил, с каким сочувствием и отеческой теплотой смотрят на девочку остальные члены отряда. В повседневной жизни знать редко опускала взгляды на землю. Туда, где трудились обычные крестьяне. Дворяне по большей части ровно относились к невзгодам и проблемам низшего сословия. Но сейчас война сблизила народ Патриархии. И этого безымянного чумазого ребёнка Безликие готовы были защищать как собственное дитя. Я же со своей приземлённой расчётливостью оказался в абсолютном меньшинстве.

— П… п… простите, тётенька… — пропищала девочка.

— Что ты хотела, мышонок? — тепло улыбнулась Исла, присаживаясь рядом.

— А это… то, что на вашем лице… это тоже сделали алавийские ублюдки?

Ругательство из уст милого дитя прозвучало одновременно шокирующе и комично. Но никто из отряда не засмеялся. Милария гран Мерадон рефлекторно опустила голову, тщетно пытаясь скрыть длинной челкой повязку, и улыбка её заметно померкла.

— Да, мышонок, это сделали они, — глухо подтвердила женщина. — Но не переживай, я и эти почтенные экселенсы не позволим подлым захватчикам тебя обидеть. Ведь правда?

Исла обернулась к братьям, но особо долго её взгляд задержался именно на мне. Всё-таки от моего слова будет зависеть судьба ребёнка.

— Где твои родители, дитя? — со вздохом спросил я.

— Т… т… там… — махнула девочка зажатой в руке куклой в сторону утыканного кольями пустыря.

— Их убили? — без особой надобности уточнил я.

— Д… д… да-а! — выпалила юная простолюдинка, изо всех сил сдерживая подкатившие рыдания.

— Тебе есть куда пойти? Может, у твоих родителей были друзья? Или родственники в другой части города? Есть хоть кто-нибудь, кто за тобой присмотрит?

— Я… я не знаю… — испуганно пролепетала девчушка.

М-да… не хватало нам ещё няньками наниматься. Но а что поделать? Если я прикажу бросить ребёнка на окраинах города, то меня соратники не поймут. С другой же стороны, чумазая малышка может стать тем фактором, который объединит нас крепче, чем клятва на крови. Надо просто грамотно этим обстоятельством распорядиться…