Сирийский рубеж (СИ) - Дорин Михаил - Страница 8

— Самый лучший наряд, — начала нахваливать платье продавщица.

И действительно — Антонина появилась передо мной с распущенными волосами, одетой в белую джалабию. Это платье, которое было щедро украшено тоннами позолоченных украшений. Цвет платья отлично подчёркивал её бронзовый загар.

— Что скажешь? — улыбнулась Тося, покрутившись на месте.

Только я хотел сказать, что мне нравится, комментарий вставила продавщица.

— Вы на церемонии будете выглядеть просто отменно! — радостно заявила она.

— Какой церемонии?

— Молодой человек, джалабию часто надевают на церемонии и свадьбы. Вы же к свадьбе готовитесь?

Так-так, пока рано даже и намёки делать в сторону «кольцевания». Не настолько мы друг другу нравимся.

У меня из головы совсем вылетело, что такое платье, как джалабия может быть не только домашним.

— Тоня, что-то не так в этом платье. Попроси вариант с… абайей, — вспомнил я название нейтрального платья.

Продавщица была в недоумении, но быстро сориентировалась. Разницы за что ей с нас брать деньги у неё однозначно нет.

Я посматривал на часы. Уже почти истекли 30 минут, которые я отвёл Кеше на вторую порцию шаурмы. Тут появилась Тося в новом одеянии. И оно мне понравилось даже больше. Уж очень хорошо оно облегает фигуру.

На голове у Тоси была надета шайла нежно-розового цвета, подчёркивающая её смуглую кожу. Под абаей Антонина надела маргруну — традиционное сирийское платье, характеризующееся приталенным лифом и расклёшенной юбкой. И всё это из шёлка.

— Теперь у вас настоящая восточная красавица! Перейдём к оплате? — спросила сирийка.

От ценника уши у меня слегка завернулись. Но раз обещал, нельзя скупердяйничать.

Как только мы закончили с покупкой, появились и коллеги Антонины.

— Тонечка, ты прям такая, что нету слов!

— Просто шахризантема!

Ну и всё в этом роде. Вопросов, кто я такой избежать тоже не получилось. Однако с прекрасными дамами, Тося мне не дала поговорить и всех отправила… ещё за покупками.

— Спасибо, Саш! Такое красивое! — поглаживала себя Антонина.

— Пожалуйста, но мне пора. Меня ещё сирийцы ждут. А вы будьте осторожны. Украдут ещё! — улыбнулся я и пошёл на выход, но Тося поймала меня за руку.

— Саш, мне не по себе. Если ты приехал, значит, что-то не так. Я прям чувствую, — тихо сказала Тося.

Хотелось бы мне ей сказать, что это не так. Слегка приобняв её, я посмотрел в лица людей, проходящих мимо.

Рынок в это время жил своей жизнью, яркой, шумной, полной запахов и звуков, словно настоящий восточный водоворот.

Пока ещё никто не чувствует приближение большой войны. Никто и не думает, что ракеты и бомбы могут полететь по Дамаску и мирная жизнь закончится. А пройдёт много лет, и этот древний город погрязнет в протестах и огне гражданской войны.

Я это видел и знаю. А как исправить, непонятно.

— Да всё нормально, Тося. Ты главное больше не пачкайся, — ответил я, подмигнув.

Тоня посмеялась и отпустила меня. Так мы и разошлись. Каждый в своём направлении.

В течение следующих нескольких дней обстановка была спокойной. Группа под моим руководством освоилась на базе Эль-Мезза, проводя большую часть времени в «хабирке», которую нам отвели сирийцы.

Это было небольшое здание, сравнимое по размерам с теми, где на аэродромах размещается инженерно-технический состав эскадрильи. Сирийцы обеспечили нас всем — бумагой, канцелярскими принадлежностями и даже мебелью. Сервис на уровне! Кеша был счастлив узнать, что нас поставили на довольствие в столовой при местном офицерском клубе.

Однако был один большой минус — мы просто сидели в «хабирке» и ничего не делали, касаемо наших прямых обязанностей. И так уже продолжается три дня.

На четвёртый день мне стало понятно, что надо уже начинать что-то делать.

Пока я пытался дозвониться до командира 976-й эскадрильи, с которой мне первоначально предстояло работать, мои товарищи усердно коротали время до обеденного перерыва.

Кеша периодически подходил к карте и мечтательно смотрел на Средиземное море.

— Вот бы там искупаться. Чего нас в Латакию не отправили? — указал он на провинцию в западной части Сирии.

— Искупаешься ещё. Скоро там базу нам разрешат построить, и все будем на пляж ездить, — ответил ему Володя Горин, переставляя шашку в партии в нарды.

Против него играл Занин и поединок был принципиальный. Всё же играет военный лётчик против испытателя.

Остальные в это время «очень внимательно» следили за происходящим. Настолько, что даже не моргали и лишь изредка всхрапывали, откинувшись на двух мягких диванах.

В это время я пытался дозвониться в штаб 976-й эскадрильи.

— Что у нас с полётами? Мы уже готовы, а вы пока их даже не планировали, — спросил я, когда майор Рафик Малик поднял трубку.

— Русия, зачем? Завтра пятница, и у нас выходной. И у вас выходной! — радостно заявлял Рафик Малик.

— Завтра четверг, — поправил я коллегу.

— Ну мы уже ничего не успеем. Отдыхайте или приходите ко мне. Поговорим, — пригласил к себе Малик.

Поговорить я действительно был не против. Вот только не с ним, а с его командиром. Повесив трубку, я взял берет и направился к выходу.

— Саныч, ты куда? — спросил у меня Занин, бросая «кости» на доску.

— С играми заканчивайте и готовьтесь к полётам. Думаю, что завтра начнём, — ответил я.

— А как же постановка? Стандартная сдача зачётов? — удивился Валера Зотов, который резко проснулся от услышанного.

— Тут всё нестандартно, — сказал я и вышел из кабинета.

Найти кого-то из командования в штабе авиабазы было сложно. Даже самого Рафика не оказалось в кабинете. Дождавшись его, мы вошли в прохладное помещение.

Малик налил мне чай. Я ему вкратце объяснил, что времени на подготовку мало.

— Ситуация в Южном Ливане накаляется. И ты это знаешь, Рафик.

— Саша, ибн-Саша, ты не торопись. Мы только недавно получили ваши Ми-25. Ещё не все даже научились на них летать, — сказал мне Малик, широко улыбаясь.

Это хорошо, что он не нервничает. Но меня его легкомысленность поражает.

— А как же ваше обучение в Советском Союзе?

— Кхм… давай не будем об этом. Нас хорошо обучали, но пока мы не готовы применять Ми-25.

— Почти 1000 танков на границе стоит. «Газель» — вертолёт хороший, но это небоевой вертолёт в априори.

— Зато им легко управлять, — посмеялся Малик.

Только я собирался ему ответить, как дверь в кабинет открылась. На пороге появился не совсем типичный сириец.

Естественно, что при виде человека, у которого на погонах две большие звёзды и герб, Рафику было уже не до улыбок. Я тоже не остался сидеть на месте и встал.

Вошедший полковник был вспотевшим, в лётном серо-синем комбинезоне. В руках был белый шлем, из которого выглядывали чёрные кожаные перчатки. Он был рыжеволосый и внешне походил на обыкновенного нашего мужичка откуда-нибудь из Рязанской области. Только выражение лица властное.

— Господин полковник… — вытянулся в струнку Малик.

— Что тут у тебя происходит? Кто это? — указал на меня полковник.

Малик продолжал «вибрировать» и совершенно потерялся. Даже не смог меня представить, а только беззвучно открывал рот.

— Мир вам, господин полковник! Майор Александр Клюковкин, — представился я.

Тут полковник слегка успокоился и подошёл ко мне ближе.

— И вам мир, господин Клюковкин, — подошёл он ко мне и пожал руку. — Можем перейти на русский.

Я согласился, и полковник предложил мне сесть. Однако, для Малика ничего ещё не закончилось.

— Почему не работаете? Согласован план работы с русскими друзьями, но вся база его не выполняет.

— Этому есть объяснение, — начал говорить Малик, но полковник его остановил.

— Ещё скажи, что Рафик полностью невиновен.

Я еле-еле сдержал улыбку после крайней фразы полковника.

— Рад вас здесь видеть, майор, — повернулся он ко мне. — Меня зовут Салех Малик. Я командир 10 дивизии. Теперь вы мой хабир.