Братик (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 21

И что делать. Поход Давлет Гирея это 1571 год. И пойдёт именно через Перемышль. Вот здесь пройдёт. И по расчётам историков с учётом того, что Москва полностью сгорит, погибнет при этом набеге более ста тысяч человек и около шестидесяти тысяч татары угонят с собой в полон. Есть восемнадцать лет. Строить там заводы или не строить? Вот в чём вопрос⁈

Плюсом к строительству заводов здесь ещё один, ему же хороший мелкий песок нужен. Так вот Боровой знал, где его полно в Калужской области. Студентом он ездил на раскопки в Козельск. Это не так далеко от Перемышля, и вот в воскресенье одно они группой поехали на разрекламированный местными отличный пляж. Недалеко от Козельска в деревне или селе Березичи на берегу реки Жиздры оказалось действительно райское местечко. И пляж лучше, чем в Турции. Ослепительно белый песок. Жиздра впадает в Оку и возить песок на барже можно всё лето. От Калуги недалече. Так где завод строить?

Глава 11

Событие тридцать первое

Кондырево. Всё же там решил строить заводы Юрий Васильевич. При этом брат Михаил ему подкинул случайно, можно сказать, замечательную мысль. Не в прямую рубанул правду матку, а именно подсказал. Написал, что можно к строительству домов и казарм в селе местных привлечь.

— А можно всё село мне отписать? — вслух задал вопрос монаху Боровой, но ответа ему не надо было. Дошло до него, что нужно просто написать брату, чтобы он выдал Кочу Владимировичу Поливанову и Михаилу Борисовичу Шерстову новые деревеньки, пусть даже из числа его Юрия наследства, пусть даже с большим количеством земли и крестьян, чем сейчас у них, а это село ему отпишут.

Не откладывая дело в долгий ящик, он дал указание брату Михаилу отписать такое письмо Ивану. Мог бы и сам. И даже хотел сначала сам написать. Но дело важное, а с «грамотностью» у Борового пока так себе. Читать написанное другими с использованием гораздо большего числа букв, чем в привычном для него алфавите, он, ещё работая над кандидатской диссертацией, научился и даже писать мог, пусть, наверное, где-то и не те буквы вставлял: в алфавите сейчас две буквы «И» две «Ф», две «З», три «О», но вот формулировать на этом языке было сложно. Потому, попросил монаха. Уж он-то со своим церковным образование грамотно челобитную Великому князю напишет.

Второе письмо более пространное Юрий надиктовал Пересветову. Идею начать печатать книги, со всеми событиями, что произошли с ним за последний месяц, Боровой не забыл. В Кракове было несколько типографий. И там ученики у тех немцев явно остались, а может там вообще сейчас куча целая типографий. Чего бы одному и не перебраться в Россию. Юрий просил написать письма своим университетским друзьям Ивана Семеновича, пусть пройдутся по типографиям или, если они закрылись, найдут тех кто в них работал и пригласят переехать в Москву. Кондырево называть не стоит. Поменять Краков на деревню вряд ли кто захочет. Это они с дуру только на такое решиться могут. Тут воздух свежий. ААА! Ну да он тут три завода строить собрался. И все дымят. Тут тихо, в смысле, безопасно. ААА! Тут два татарских нашествия в ближайшее время случатся. Про 1571 год Артемий Васильевич отлично помнил. Но там точно было ещё одно сразу после взятия Грозным Казани, кажется в 1555 году. А вообще, более мелкие чуть не каждый год бывали. Можно безопасно оказаться на рынке рабов в Крыму.

Ну тогда можно пообещать будущему книгопечатнику первому на Руси дворянство. Служба у него такая, книги печатать. Иван любит книги читать, и его не сложно будет на такое уговорить, Боровой в этом не сомневался. Нужно будет просто показать ему большую, пахнущую типографской краской, новенькую книгу.

Боровой, раздумывая над письмом университетским друзьям Пересветова, попробовал себя на место этого книгопечатника поставить. Что бы его подвигло поменять центр цивилизации с каменными домами, красивыми костёлами, балами, кабаками с друзьями, с которыми можно перемыть косточки какому-нибудь вельможе и с доступными красотками в публичных домах на дикую варварскую ортодоксальную Тартарию с медведями, гуляющими по улицам, и вечными татарскими набегами. Да на Украину этих набегов совершается не многим меньше, но и бог с ними со схизматиками, Краков вполне безопасный город, до тех мест крымчаки не доберутся. И не находил ничего Артемий Васильевич кроме денег и вот дворянства. И при этом сам он бы поехал лишь на пару лет, заработать деньги и вернуться в лоно цивилизации.

— Двадцать рублей в год предложи. М… — Артемий Васильевич задумался. Где-то сейчас в Польше идёт денежная реформа, вводится злотый, который приравняли к половине польской гривне. То есть, в золоте в пересчёте на серебро — сто с чем-то грамм серебра. А рубль треть такой гривны. — М… Двадцать злотых пусть будет. И половину денег, что здесь заработает от продажи своих книг. Ну, и чёрт с ним, шубу соболью.

Отправив письма, Юрий Васильевич на целых два дня успокоился. Занялся, в ожидании ответа от брата по землице и селу, своим любимым теперь занятием — тренировками. С самого утра пробежка небольшая, потом отжимание, пресс, подтягивание. После завтрака занятие с дворянином Козьмой Тороповым сабельным боем. Тот предложил сходить к кузнецу местному и перековать саблю учебную, полегче сделать. Всё же даже 12 лет ещё отроку нет. Но Боровой на это не пошёл. Ему тело укрепить и закалить нужно, а не мастером фехтования стать, пусть сабля весит килограмм почти по ощущениям, тем быстрее бицепсы и прочие трицепсы вырастут. А к кузнецу сходили и за пятьдесят копеек заказали ему блин из железа с двумя отверстиями, чтобы туда ремень вставлять. Он уже достиг того количества отжиманий и подтягиваний, когда мышцы перестают расти, нужно вес или нагрузку на них увеличивать. Читал Артемий Васильевич, что тренер ЦДКА Тарасов так над своими подшефными изгалялся. Блины от штанги к поясу те привязывали и с ними подтягивались. Вот он и решил себе такой блин соорудить, но не с одним отверстие по центру, а с двумя, чтобы удобнее ремнём крепить к поясу. Вес пока выбрал килограмм в семь. Если мало окажется, то можно второй заказать. У того же кузнеца поинтересовался, а нет ли у него свинца. Нашёлся. Юрий договорился с ним, что тот отольёт ему четыре пластины по полкило примерно, а потом сходит с ними к шорнику и обошьёт кожей, чтобы получились браслеты, которые можно на щиколотку и запястье закреплять. Тоже где-то прочитал про такой способ тренировки, или в кино видел? Сейчас уже и не вспомнить.

— Пряжки и ремешок с дырочками для крепления, — сунул он рисунок кузнецу, а то сколько не смотрел везде завязочки. Замучаешься их туда-сюда по нескольку раз в день развязывать — завязывать.

Так вот, ровно на два дня ему этих интересных занятий хватило, а потом хлопнул себя по лбу и побежал брата Михаила искать. Если в Краков Пересветов ещё письмо не отправил, то почему не присовокупить к нему и второе. Возможно, в Кракове или в не очень далёкой от него Вене уже появился картофель. Земляное яблоко. А если не появился, то нельзя ли заказать его в Испанию. Там ведь Испанский и Венский двор сейчас управляется одним человеком — Карлом V Габсбургом, которого в Испании именуют Карлосом I — самым великим правителем всех времён и народов. Он объединил под своим чутким руководством большую часть Европы и почти всю обследованную Америку. Ну и раз картофель просить, то почему заодно и не томаты с кукурузой. Да Россия не родина слонов, тут холодновато для слонов и кукурузы, но районируют же потом «царицу полей» и на Урале будут выращивать, почему чуть раньше не начать, эдак на четыре сотни лет. Помочь товарищу Никите Сергеевичу Хрущёву в его великом эксперименте

Событие тридцать второе

Четверть, мать её, это просто всё — это одна четвёртая кадки или бочки. Ну и замечательно. Нда⁈ Ничего замечательного. Эти бочки кто как хочет, тот так и делает. Нет стандарта.