Ненормальный практик 1 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 21

Неуклюже пытаюсь замотать шарф, пол вдруг качнулся. Ноги подкосились, и впечатываюсь плечом в двух девушек в форме третьего курса.

— Эй, мелкий! — раздалось от них. — Ты чего? Живой там?

— Простите, — моргаю, фокусируя взгляд. Лица старшекурсниц расплывались мутными пятнами.

— Погоди-ка, — вторая схватила подругу за рукав. — Это же тот самый, с арены! Который Инициированного уделал!

— Точно… — первая наклонилась ближе. — Слушай, ты в порядке? На тебе лица нет.

Я не ответил, просто кивнул и побрёл к выходу, считая шаги и держась, чтобы не рухнуть прямо здесь. Один. Два. Три. Главное не останавливаться.

Входные двери академии потяжелели и весили сейчас под тонну. Но стоило наконец вывалиться на улицу, морозный воздух ударил в лицо. Лёгкие обожгло холодом, и в голове немного прояснилось. Приваливаюсь к колонне, жадно хватая ртом колючий зимний воздух. По крайней мере, теперь могу хотя бы стоять прямо. Уже неплохо для того, кто только что пропустил через свои повреждённые каналы остаточный эфир Инициированного.

— Волков, выглядишь как кусок мусора. Смотреть тошно, — сбоку раздался знакомый надменный голос.

Медленно поворачиваю голову. Софья Вишневская стояла в паре шагов, кутаясь в соболиную шубу. Мех переливался в лучах закатного солнца, а на изящной шапке блестели кристаллы. Чистокровная аристократка, прямо воплощение утончённого высшего общества.

— Зато ты, красотуля, как всегда радуешь глаз, — намеренно растягиваю губы в кривой улыбке.

По её лицу пробежало раздражение. Она нервозно поправила меховой воротник.

— Выздоравливай, Волков. И как только это произойдёт, я вызову тебя на дуэль. И поверь, одними уловками ты не отделаешься.

— После сегодняшнего, дорогая, — прикрываю ненадолго глаза, борясь с новой волной головокружения, — тебе придётся встать в очередь. Хотя ради такой красавицы я, может, и сделаю исключение.

Софья не удостоила меня ответом. Просто развернулась, вскинула подбородок и направилась к воротам, где уже ждал её личный экипаж — роскошная карета последней модели. Два дюжих охранника в форме рода Вишневских подали ей руки, помогая забраться.

— Позёрша, — пробормотал я. — Но ничего такая. Ладно, пора топать домой…

…

До остановки добрёл на чистом упрямстве. Вокруг уже толпились горожане.

— … а я ему говорю — какой ещё кредит? У меня и так три эфирных счётчика в рассрочку!

— … представляешь, вчера опять цены подняли! Булка хлеба теперь…

— … да какая разница, что аристократы там себе думают? У меня вон крыша течёт, а в домуправлении только разводят руками…

Знакомое поскрипывание — моя пятёрочка подъехала. Сунул мелочь в прорезь кондуктору, получив взамен билет. В дальнем углу нашлось свободное место. Устроился поудобнее, прикрыл глаза, и мы тронулись. Тепло и мерное покачивание эфировозки убаюкивали. Голова становилась тяжелее, веки слипались. Эфирные каналы всё ещё пульсировали болью, но теперь та казалась далёкой, приглушённой.

— … а мой-то, представляешь, решил в практики податься! В его-то годы!

— … да ну, брось! Никогда не поздно.

Последнее, что я услышал сквозь наползающую дрёму, возмущённый голос кондуктора:

— Эй, молодые люди! Оплачиваем билеты!

И сон накрыл тяжёлой волной.

Интерлюдия

— Слышь, Тёма, — мелкий со шрамом на брови ёрзал на жёстком сиденье трамвая. — Мы уже два часа с ним катаемся. Может, он реально спит?

Тёма — громила под два метра ростом покосился на зеленолицего пассажира, посапывающего в углу эфировозки. За окном мелькали знакомые улицы — они проезжали этот маршрут уже в четвёртый раз.

— Да ну нах, — встрял второй здоровяк, потирая отбитое на утренней драке плечо. — Он хоть и Волков, но хитрый как лиса. Небось заметил слежку и прикидывается.

— Точно! — мелкий оживился. — Слышите, как храпит? Так вообще люди не храпят! Он нас так провоцирует!

— Да заткнитесь вы, — прошипел один из второкурсников, нервно поправляя значок Инициированного. — Стоит только расслабиться, и он выскочит на остановке. Так что не спускайте с него глаз.

Второй Инициированный только вздохнул, разглядывая потолок. Ему определенно не нравилась затея с избиением первокурсника, но деньги Ковалева были слишком хороши, чтобы отказываться.

Прошло ещё два часа.

За окнами темно, в эфировозке зажглись эфирные светильники. Тёма клевал носом, мелкий давно съел все припасённые пирожки, а здоровяк номер два всерьёз подумывал бросить это дело и пойти в трактир.

— Молодые люди, — к ним подошла кондукторша в форменной куртке. — Конечная остановка. Эфировозка идёт в депо.

— Чего⁈ — мелкий подскочил как ошпаренный.

— Того, — хмыкнула кондукторша, а затем повернулась к спящему Волкову. — Эй, молодой человек! Просыпайтесь, приехали!

Волков потянулся, зевнул совершенно не по-дворянски и потёр лицо ладонью, размазывая зелёную краску. Только поднявшись с места, он заметил группу своих преследователей.

— О, какие люди! — и приподнял бровь. — А я-то думал, куда подевались мои утренние фанаты.

— Ты… ты что, реально спал всё это время⁈ — мелкий аж задыхался от возмущения.

— И очень сладко, — Волков широко улыбнулся, обнажая белые зубы. — Люблю вздремнуть. Особенно под убаюкивающее покачивание эфировозки.

Пятеро прихвостней Ковалева переглянулись. Они потратили полдня! Измотали себя слежкой, а этот гадёныш просто спал⁈

— Ну что, господа? — Волков встал у выхода, глядя на всю гоп-компашку. — Продолжим нашу утреннюю беседу? Или может, по домам? О, вот и остановка. Ну, бывайте! — и вышел на улицу.

— Стой, сволочь! — гаркнул один из Инициированных.

— Эй, Волков, тормози! — мелкий со шрамом выскочил из трамвая. — Мы с тобой ещё не закончили!

Остальные тоже выскочили на улицу и выстроились полукругом — два здоровяка по бокам, Инициированные чуть позади. Злые, недовольные…

— Ну давайте, — я развернулся к ним, разминая затёкшую шею. — Только быстро. Мне, если не заметили, теперь километра три до дома топать.

— Чего? — Тёма опешил.

— Того, — повторил я ВЕСОМЫЙ контраргумент кондукторши и сам шагнул к ним. — Какого чёрта вы меня не разбудили, шпана подзаборная? Я, между прочим, после боя на арене еле живой. А вы что? Катались, значит? Развлекались?

Прихвостни переглянулись. В глазах искреннее недоумение — жертва не просто не боялась, она ещё и предъявляла претензии.

— Слышь, ты попутал что-то? — один из второкурсников шагнул навстречу. Вокруг его рук заплясал синий эфир. — Сейчас мы тебе быстро твоё место покажем!

— Моё место? — хмыкаю. — Тогда будь готов узнать своё.

— Всё, звиздец тебе! — второй Инициированный активировал защитный контур.

Похоже, мой послеобеденный отдых окончен. Время вечерней разминки.

Мелкий дёрнулся первым — классическая ошибка. Движение плеча выдало его рывок за секунду до атаки. Смещаюсь вбок по утоптанному снегу, перехватываю его за воротник и впечатываю харей в железную стойку остановки. Хрустнул нос. Тело безвольно осело.

Инициированный налетает сбоку. Падаю на спину, уходя от удара, при этом прихватив его за пальто. Дальше дело инерции — противник перелетел через меня. Делаю за ним кувырок назад, не отпуская захват, и вот я уже сверху. Бью его в скулу. Тут прилетает удар ноги от здоровяка. Вообще, бороться, когда ты в меньшинстве — хреновая затея. Одного свалишь, остальные запинают. Но на опыте можно. Предвидя удар, успеваю поставить блок, но меня всё равно швырнуло в сугроб. Перекат в сторону спас от стокилограммового Тёмы, прыгнувшего на место, где я только что лежал. Вскочить на ноги так и не успел — второй здоровяк сбил с ног, как регбист и припер к остановке. В ухо прилетел откуда-то удар, в глазах помутнело. Следующий — в скулу, голова мотнулась. Кто-то пробил в солнечное сплетение, выбивая воздух. Начал отбиваться наотмашь, но их было слишком много. Эфир делал их быстрее, сильнее. Очередной удар пробил мою защиту. Во рту кровь. Нужно разорвать дистанцию. Иначе забьют прямо здесь. Отпихиваю от себя прижимистого. Второго отталкиваю сапогом. Позади железное ограждение остановки — метра полтора высотой. Прыгаю, хватаясь, и перемахиваю единым движением. Тёма рванул следом — предсказуемо. Приземляюсь и резко разворачиваюсь, ловя момент, когда он зависает над оградой. В такой позиции не уклониться, разве что умеешь летать. Бью ему точно в челюсть — шлепок, сдавленный рык, и туша падает ничком, впечатываясь рожей в брусчатку.