Зови меня перед смертью (СИ) - Комарова Марина - Страница 4

Три года назад над нашей столицей Байчэн прогремел чудовищный гром, и с почерневших, словно обгоревшая плоть, небес полился багровый дождь. Тягучие вязкие капли падали на крыши, прожигая их насквозь. Падали в колодцы, заражая питьевую воду. Падали на людей, превращая их в чудовищ, жаждущих крови.

Императорский дворец горел. Хорошо, что правитель с детьми успел уйти. Но вот горожанам пришлось очень плохо. Тогда погибла практически треть населения. Багровый Дождь прекратился по воле Творцов Судьбы. Кто-то шептал, что это никакие не Творцы, а мощное до сумасшествия живое проклятие, насланное из Ксо-Шораха — полумифического государства на северо-западе граничащего с Дацзи. Но никаких доказательств так и не добыли. В Ксо-Шорахе уже никто не был два века. Вероятнее всего, что в тех местах давно ничего нет, хоть кто-то бы за это время да показался.

Гнев Творцов Судьбы — это всегда страшно, поэтому легче переложить вину за человеческие грехи на народ, которого давно нет.

Ветер вовсе стих. Воздух стал густым и горячим — бери нож да режь.

— Говорят, жара делает сушу похожей на море, — тихо сказал Гуожи. — Становится так же тяжело двигаться.

— Думаешь, проделки Тжу? — спросил я.

— Временами мне кажется, что Цилань — сама огромный демон.

Я ничего не сказал, понимая, это очень точная характеристика. Тжу — не первый и не последний, кто появился в этих песках.

Мы двигались быстро, однако, казалось, что время застыло так же, как воздух. Голова стала тяжелой, глаза начали закрываться.

Звук донесся словно из ниоткуда. Странный и монотонный. Он то нарастал, то вовсе затихал на грани вздоха. Пробирался под кожу ледяными острыми пальцами, чтобы впиться все глубже и глубже.

Под копытами лошадей желтовато-белый песок сменился черным. Цокот копыт тонул в пронзительных вскриках и жалобном плаче, доносящихся со всех сторон. Будто невидимое глазу древнее существо гневалось, что потревожили места, о которых лучше забыть смертным.

Вдоль моего позвоночника словно пронеслась молния, заставив сбросить наваждение:

— Поющие пески! — заорал я. — Не поддавайтесь!

Все вздрогнули и начали озираться. Первоначальный гипноз слетел. Из черного песка то тут, то там поднимались разрушенные строения, напоминавшие скелет исчезнувших чудовищ.

Резко расчертив воздух несколькими линиями, заключенными в круг, вмиг засиявшими сапфировым светом, я кинул их вперед. Линии трансформировались в множество ледяных игл и роем кинулись вперед.

— За мной! — крикнул я, пришпорив коня.

Отряд стрелой понесся под охраной игл, защищавших от наваждения. Поющие пески — та еще гадость. Они появляются, когда хотят, удачно маскируются под обычный рельеф и только через некоторое время показывают свой истинный цвет.

Поначалу они забирают сознание, потом — разум. И после того, как жертва не может сопротивляться, — тело. Из-под песков поднимаются песчаники, которые поедают плоть.

Некоторое время ничего не происходило, нам удалось обмануть их. Мы мчались на огромной скорости. На горизонте виднелись темно-серые и желтые развалины. Нужно как можно быстрее добраться до них. Там песчаники не могут развернуться: им нужна свободная поверхность.

Однако минуты покоя были считанными. Черный песок пошел волнами, будто под ним прятался гигантский дракон. Песчаники поняли, что их обвели вокруг пальца. Со всех сторон доносился рев.

Небо затянуло тучами. Воздух замер, будто в преддверии песчаной бури. Разрушенные стены и острые крыши забытого города с каждой секундой становились все ближе и ближе. Нужно успеть. Не задерживаться.

Мои иглы практически погасли. Надо повторить, чтобы безопасно добраться до города.

Я вскинул руку, резко сделал базовые черты, но за спиной раздался крик. Обернувшись, увидел, как ударило сразу несколько черных фонтанов, и среди песчинок появились бледные лысые существа с непропорционально длинными руками.

— Защитный купол! — рявкнул я.

Синее пламя, запущенное сразу несколькими воинами, взметнулось в небо, выстраиваясь в купол и откидывая песчаников.

— В город!

Конь уже летел стрелой, ничего не чувствуя под ногами. Ветер свистел в ушах. Я точно знал, что все скачут за мной, поэтому ни секунды для сомнений.

Если сейчас остановимся и примем бой, то многих потеряем. Песчаников будет не счесть, они кидаются стаей, пытаясь взять массой. Сражаясь с ними, потеряем время и людей. Всех все равно не перебить надолго. Зато при виде городов, пусть и разрушенных, они уходят, понимая, что не смогут использовать укрытие под песком.

В какой-то момент бледная тварь выскочила прямо передо мной. Конь встал на дыбы. Я удержался и, выхватив Сянь, рассек ее от плеча до бока. Отсеченная часть упала с влажным чавканьем. Песчаники отпрянули. Кровь сородича на какое-то время отпугнет. Опасно. Не легкая добыча.

Мы влетели в город, оставляя за собой воющую стаю. Они не рискнули кинуться следом. Только смотрели с ненавистью. Хотя, возможно, это для них обычное дело. Черные глаза с красной радужкой уже сами по себе выглядят жутко. Впрочем, как еще могут выглядеть глаза демонов?

Я прекрасно понимал, что сейчас можно двигаться только вглубь города. Назад пути нет.

— Фух, успели, — раздался голос Кейсенга. — Я был уже не прочь спрыгнуть, подхватить коня и обогнать командира.

— Хотел первым спасти свой зад? — хохотнул кто-то.

— Встретить отряд лепешками и сыром, — парировал он, делано обидевшись. — Слушай, Лайцзи, с тобой я буду теперь осторожнее. А то вон куда смотришь…

Я уже не вслушивался, куда послали Кейсенга, но тот только хмыкнул. Если записать, сколько раз его отправляли, то выйдет список, которым можно обмотать городские стены Байчэн.

— Что это за город? — тихо спросил Гуожи. — Я что-то не помню его на карте.

Я молча смотрел по сторонам. Ничего удивительного. Пустыня Цилань полна загадок. Когда-то эти места были цветущими. Но потом после катаклизмов, нашествия демонов и появления живых проклятий все изменилось. Люди были вынуждены уйти жить в другие места, в том числе, в нашу Дацзи.

По архитектуре сложно что-либо сказать. Все в таком состоянии, что можно ухватить только общие черты.

— Похоже на жителей равнин, — задумчиво произнес я. — Прямые улицы, тут, вероятно, были ряды торговцев, дальше — павильоны. Могу ошибиться, но где-то недалеко должна быть главная площадь.

— Мы заехали не с окраины? — удивился Дамэнь.

— Думаю, от нее ничего не осталось за это время, — мрачно сказал я. — Всем держаться вместе. Мы не знаем, кто тут может прятаться.

Через некоторое время я понял, что ошибся. Главной площади не было. Зато словно из ниоткуда вырос храм. Потемневший от времени, c широченной лестницей, по которой мог спокойно взойти весь мой отряд плечом к плечу. Крыша состояла из ярусов, будто архитектор задумал сделать на каждом из них отдельную площадку для служения богам.

— Их девять, — сказал Гуожи, не отводя взгляд от крыши. — И углы загнуты под каким-то диким углом.

— Как когти зверей, — сказал я. — Кажется, что вонзаются в небо.

Гуожи кивнул, впечатления явно совпадали. Что-то в этом храме было… неправильное. Какое-то темное, тяжелое, как застывшая смола, похоронившая под собой что-то, что больше никогда не вернется.

А еще пусть здесь и были прямые улицы, но в плане построек возникло ощущение, что кто-то сгреб все в кучу, перемешал, а потом рассыпал по территории, не заботясь ни о каком порядке. Более-менее было только с той стороны, откуда мы въехали. Дальше начинался хаос.

— Что-то оно мне не нравится, — заметил Кейсанг, разглядывая храм. — Кому могли здесь молиться?

— Командир, вы должны это видеть! — крикнули слева.

Мы переглянулись с Кейсангом и быстро пошли на зов. Я не услышал тревоги в голосе, однако настороженности — хоть отбавляй.

И через некоторое время я понял, почему так…

Один из углов храма был… зверем. Черным, как зола на пепелище сгоревшего города. Мощные передние лапы лежали на песке. Грудь наполовину нависала над нашими головами, остальное туловище будто вросло в храм. Голова зверя была приплюснутой. Четыре рога поднимались прямо в небо, как и углы крыш. В глазах застыло столько злобы и ненависти, что я невольно сделал шаг назад. Пусть весь зверь будто из застывшей смолы, в которой поселилась тьма, все равно есть ощущение, что сейчас он на меня кинется.