Закон ученого - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - Страница 24

Я сперва подумал, что откуда-то работает грамотный снайпер.

Но тут же пришло понимание, что даже мегакрутой специалист не сможет методично класть пулю за пулей точно в головы вертлявых тварей, которые ни мгновения не стояли на месте и постоянно двигались.

Это было что-то другое.

Вернее, кто-то другой, если нанодеву можно было так назвать…

Да, причиной странной и эффектной гибели снарков была Грета.

Сейчас она стояла неподвижно и выглядела… полупрозрачной. Контур ее тела лишь угадывался, и лучи скудного солнечного света свободно проникали через него. Она стояла, протянув руки к снаркам, и от этих рук на несколько метров вперед протянулось еле заметное облако тончайшей пыли, практически полностью накрывшее атакующую стаю мутантов…

И не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что происходит.

Грета часть своего тела превратила в это самое облако, состоящее из наноботов, которые, проникнув в носы, рты и уши снарков, легко просочились дальше, внутрь их голов – и благополучно взорвали их не хуже ручных гранат…

Снарки в целом твари сообразительные.

Поняв, откуда уходит угроза, остатки стаи развернулись и помчались в сторону озера Куписта, на дне которого было их логово. Сейчас они нырнут в грязную стоячую воду этой большой лужи и будут лежать на ее дне, закрыв глаза и заткнув все отверстия тела собственным разбухшим мясом. Есть мнение, что у снарков коллективный разум и что, впадая в анабиоз, они могут продуктивно общаться друг с другом на ментальном уровне. И если это так, после сегодняшнего фиаско им точно будет что обсудить.

Я поднял с земли автомат, на прикладе которого отпечатались следы зубов снарка, и развернулся в сторону зомби, готовясь стрелять…

Но стрелять было не в кого.

Общение со снарками явно пошло на пользу живым трупам. Увидев, что союзники чешут в сторону озера, сверкая пятками, зомбаки как один развернулись и, покачиваясь, направились в противоположную сторону.

Передумали, стало быть. Вот и ладушки, вот и хорошо.

Тратить патроны на ходячие трупы, не собирающиеся продолжать атаку, у меня желания не было. У остальных членов нашего маленького отряда – тоже. Вот только Грета выглядела неважно.

После того как снарки чесанули подальше от места битвы, Грета втянула в себя обратно смертоносное облако, но при этом сейчас стояла покачиваясь…

Точнее, со стороны казалось, что она качается от слабости. На самом деле было понятно, что этот эффект происходит не от того, что Грета устала – вряд ли деве, состоящей из мириадов наноботов, знакомо это чувство. Просто ее тело сейчас было нестабильно, и, похоже, Грета прикладывала немало усилий, чтобы не рассыпаться на месте…

– Что случилось? – поинтересовался я.

– Энергия, – еле слышным голосом проговорила Грета. – Принимая форму стабильного нанотела, я получаю большой спектр возможностей, но лишь при условии достаточного энергоснабжения. Боюсь, что у меня не получится добраться до бункера – мои оставшиеся энергоресурсы составляют лишь три процента.

– Что может их восполнить? – быстро спросил Бесконечный – видимо, оценил помощь нанодевы, отчего в его голосе даже проскользнули нотки участия.

– Любое мощное энергополе, – отозвалась Грета. – Либо аномалия. Или, на худой конец, артефакт с достаточным уровнем заряда…

– И что будет, если у тебя закончится энергия? – продолжал допытываться Бесконечный.

– Я просто рассыплюсь. И восстановить меня не получится – при отсутствии энергетической подпитки наноботы мгновенно погибают.

Я посмотрел в сторону бункера.

Эх, блин… Нам до него максимум полкилометра осталось, а уж у академика точно найдется, чем подпитать свое детище. Но Грета – это не девушка, которую взял на руки и потащил туда, куда тебе надо. Это просто плотное облако нанороботов, которое сейчас к тому же на глазах теряло свою плотность – того и гляди на глазах рассыплется, превратившись в кучку черной пыли…

Бесконечный нахмурился, собрав складки на лбу, потом крякнул:

– А, была не была!

Интересно, конечно, это выглядит, когда невидимая рука расстегивает один из карманов на разгрузке и достает оттуда артефакт…

От тела бармена отделился и поплыл по воздуху редкий арт с золотистым «зрачком» внутри, который иногда находят в Зоне после Выброса. Был этот арт, похожий на красный глаз, крайне редким и очень ценным – потому что, являясь колоссальным источником энергии, мог при ранении восстанавливать поврежденные ткани до изначального состояния, а также дать своему хозяину способность не уставать несколько суток, выполняя самую тяжелую работу.

И сейчас Бесконечный протягивал Грете этот уникальный артефакт.

– «Глаз Выброса»! – восхищенно выдохнул Циркач. – Я его только на рисунке видел. Думал, это легенда.

– Ты еще много чего не видел, парень, – скривился бармен. И прикрикнул на Грету: – Ну, забирай уже, пока я не передумал!

– Благодарю, – еле слышно прошептала нанодева.

Ее серая рука удлинилась, тонкие черные пальцы осторожно забрали подарок – и внезапно «Глаз Выброса» рассыпался в пыль, с неимоверной силой сжатый ладонью Греты.

Пыль, образовавшаяся от разрушенного артефакта, загорелась на мгновение нестерпимо ярким светом – и тут же потухла, поглощенная телом нанодевы, которая сама замерцала местами, словно была соткана из звездного неба.

– Потрясающе! – восхищенно проговорила она. – Никогда не чувствовала себя настолько бодрой. Что ж, пойдемте.

И первая направилась к бункеру.

Старость – это болезнь, медленно, но верно убивающая любого человека, каким бы сильным, ловким и умным он ни был. Грустно сознавать, что с каждым годом ты становишься на двенадцать месяцев ближе к смерти, но с этим ничего не поделать. Таков закон жизни, и однажды любой человек уходит для того, чтобы молодые пришли на его место…

Но Захаров в свое время твердо решил обмануть смерть для того, чтобы жить вечно, продолжая свои грандиозные свершения. Он нисколько не сомневался, что имеет на это полное право. Иначе зачем Провидение дало ему возможность придумать и воплотить в жизнь одно из величайших изобретений на планете?

Однако страшно было воспользоваться им сразу, ибо был очень высок риск умереть внутри автоклава от сильнейшего болевого шока, который может не выдержать сердце. И, сколько ни бился Захаров над решением этой проблемы, выхода он так и не нашел.

Тянуть дальше не было смысла. Несмотря на все усилия по омоложению организма, старость продолжала разрушать тело ученого, повышая вероятность летального исхода во время крайне мучительного перерождения, несмотря на все предосторожности.

И Захаров наконец решился…

…Боль оказалась еще страшнее, еще запредельнее той, что он мог себе представить. Суть того, что происходило в автоклаве, была в следующем: полностью заменить живые клетки тела их совершенными нанокопиями… после чего бесполезные исходники необходимо было уничтожить.

Если б крышка автоклава была прозрачной и у наблюдателя оказалось достаточно терпения, можно было бы увидеть страшный, но реально завораживающий процесс…

Человеческое тело корчилось в страшных муках, однако автоматика не позволяла мозгу выключиться и кануть в спасительное небытие. Та же автоматика следила за сердцем, взяв его полностью под свой контроль, иначе б оно давно разорвалось от немыслимого болевого шока.

А все остальное автоматику полностью устраивало.

Как дрожат нервы, словно натянутые струны…

Как крючатся мышцы, сведенные судорогой…

Как хрипят голосовые связки, через которые уже не может прорваться из груди вопль запредельной боли – безумные крики академика сорвали их напрочь. Теперь изо рта ученого вылетали лишь брызги кровавой слюны, залепляя изнутри непрозрачную крышку автоклава омерзительной розовой пеной…

И в то же время, если абстрагироваться от неприятной картины человеческих страданий, тот наблюдатель мог бы стать свидетелем очень любопытного процесса.