Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 4

— Помнить ты можешь что угодно. И придумывать, тоже. А ты попробуй докажи. Нет тела — нет дела, начальник.

— Иди отсюдова, окаянный, — рявкнула оборотница, до поры прячущаяся за маской немощной старушки. — И на сыночку моего наговаривать не смей. Он кровью всё прошлое искупил. А, значит, считай, и не было ничего. Есть помилование? Есть. А президент наш поумнее тебя будет. Если он решил, что Вовик мой — герой, а не преступник, то не тебе рот на то раскрывать. Я права свои знаю. Пойду куда следует и напишу, что ты — враг народа, и это… на достойного человека клевещешь, да приказы президента под сомнение ставишь. На защитника земли нашей побег из дома малолетней проститутки повесить собираешься. Та Маринка, говорят, на наркотиках сидела. Что не удивительно, при такой-то семейке. На панель пошла. Сама лично слышала, как она, вся размалёванная, в машину к компании пацанов садилась.

— Когда слышали? — безэмоционально спросил Смирнов. — От кого?

— Недели две назад. На рынке. Разговор зашел. В нашем районе все друг друга знают. И молва об этой девке та еще ходит.

— А вот одноклассники и соседи говорили, что Марина — тихая, спокойная девочка, которая хорошо учится, маме помогает с младшими детьми и совсем не интересуется ни мальчиками, ни гулянками.

— В тихом омуте черти водятся, — Хохотнул зверь. — Ты бы свою потеряшку по притонам поискал. Глядишь, и найдётся. Работой займись, начальник. А-то ходишь тут, честных людей от дел отвлекаешь. Ещё раз тут появишься, мамка моя и прокуратуру, и в администрацию жалобу напишет. Начальство за такое тебя по головке не погладит. Вылетишь из своей полиции… и сам знаешь, где после этого окажется.

— Дитя, — я даже не услышала — почувствовала голос. Он был одновременно и в моей голове, и везде. — Тебя никто не спасёт. Не стоит надеяться попусту. Хочешь я расскажу, что ждёт тебя? Сегодня тот мужчина заберёт твою невинность. И ты понесёшь. Роды убьют тебя, а мать того, мужчины, утопит младенца в ведре с водой, а затем закопает. Младенца и твоё тело. Ты найдешь последнее упокоение рядом с кустом, на котором весной распускаются белые цветы. Наказания они не понесут, а потому, вскоре после твоей смерти здесь появится другая голубоглазая девочка. А потом ещё одна, и ещё…

— Нет, — отчаянно прошептала я, борясь с болью.

— Может быть и нет. Если я захочу тебе помочь, — серебряными колокольчиками звенел прекрасный нечеловеческий голос. — Меня зовут Альтеа Алая Богиня или Великая Мать. Мой дом, мир, который я создала находится в другой плоскости времени и пространства. Смертному созданию сложно это понять. Но я постараюсь объяснить. Великий Хаос, что существует вечно, который вы именует вселенной, создал Высших — меня, моих братьев и сестёр. Мы же создали миры, населяя их существами, слепленными по нашему образу и подобию. Не все попытки создания были успешны. Поэтому во владениях Великого Хаоса так много безжизненных систем. Когда-то мы были детьми и учились, совершая ошибки. Сотворив свой идеальный мир, мы оставались в нём, храня и оберегая его. Ведь мир без Высшего становится ужасным местом, стремящимся уничтожить сам себя. В нём нет законов и справедливости, нет возмездия за преступления и награды за праведность. Ваш мир именно такой.

— Наш Создатель ушёл? Но почему?

— Вы ему наскучили. По началу его забавлял мятежный дух, запертый в клетке короткоживущего тела. Его увлекало ваше стремление быстро жить и развиваться. Но сам путь развития вашего вида был прост и однообразен. Любая ваша цивилизация, достигнув рассвета, вскоре, умирала, отбрасывая все человечество к первобытному строю. Так было много раз. Вы затевали войну, в которой уничтожали практически всё. Оставалась лишь горстка выживших. Они и их дети поднимали из руин мир, чтобы через сотню или тысячу лет снова сжечь его в огне бессмысленной войны. Мы, обычно, не забираем чужих созданий. Но вы уже давно стали безразличны моему брату. Да, и я готова оставить здесь вместо тебя нечто равноценное одной человеческой душе, чтобы не нарушать хрупкость этого, и без того, умирающего мира. Если ты согласишься пойти со мной, разумеется.

— Зачем я вам? — спрашиваю осторожно. Что обычная девушка сможет сделать для всемогущей создательницы целого мира? Заинтересованность высшего существа в моей скромной персоне вызывала недоумение. И страх. Нет, не того, что в другом мире может оказаться уже, чем здесь. Куда уж хуже? Но сама ситуация настораживала.

— Дитя, для защиты моего мира мне необходима сила молитв моих созданий. Мне нужны жрецы и жрицы, которые будут орудием моей воли. Сейчас же в моём храме поселилась скверна. Ещё на заре мира я поставила править людьми, населявшими его, моё бесценное дитя. Инлун Золотой Дракон должен был, подобно своему отцу, стать моей опорой, и следуя моей воле, вести свой народ к процветанию. Но им овладела гордыня. И он решил, занять место непредназначенное ему. Мой храм сын сделал своим дворцом, моих жриц — своими наложницами, а жрецов — слугами. Тот, кто остался мне верен — избранный мной Хранитель мира, смог убить тирана. Я расколола душу своего сына на множество осколков. Эта победа слишком дорого далась нам. Но, к несчастью, у Инлуна был наследник, который, повинуясь сыновнему долгу, решил возвести преступления отца в ранг незыблемых законов. И теперь осколки мятежной души стремятся вернуться в место столь желанное Инлуном — Золотой Город. Вселяясь в младенцев, они калечат их тело разум. И это длится уже более двух тысяч лет. И я хочу завершить этот порочный круг.

— Но что для этого могу сделать я?

— Объединить осколки. Их переплавит новое рождение и новая жизнь. Инлун должен вновь вернуться и исправить то, что сотворил ранее. Очистить мой храм. Вернуться к моим заветам. И править моим миром достойно. Но для этого ему необходим проводник, воспитатель, друг. Наложницы императора — рабыни, думающие лишь о том, как бы захватить власть в Золотом Городе, для этого не годятся. Их интересуют лишь козни, склоки, интриги. В тебе же есть внутренняя свобода, мятежный дух и, даже, ростки благоразумия. Наивность… надеюсь чудовище, в плену которого ты оказалась, излечило тебя от этого недуга и научило осторожности?

— Да.

— Я могу наказать тех, кто тебя похитил. Сделать так, чтобы они никому больше не смогли навредить. Даже позволю тебе самой избрать для них кару. Но у этого есть цена. У всего есть цена. Ты отправишься со мной. Станешь наложницей императора Исао. Родишь и воспитаешь его наследника. После чего твой долг я буду считать исполненным. Ты получишь свободу. Это хорошая сделка. Ведь люди в моём мире живу дольше. Не знают болезней от старости. И до последних своих дней сохраняют бодрость тела и ясность мысли. У тебя будет много лет в достатке. А что ждёт тебя здесь? Страшная, долгая и мучительная смерть.

Действительно, это выбор без выбора. Однако, предложение слишком заманчиво. Не тем, что я окажусь во дворце иномирного Императора. Вот это мне и даром не надо. «Одна из наложниц» — даже звучит жутко. Но эта роль даёт шанс на жизнь, может быть, даже, комфортную.

Сын… я, насмотревшись на нищету моей семьи, где детей больше, чем денег на них, предпочла бы не рожать, вообще. Ну, или хотя бы сделать это лет через десять-пятнадцать. Хотя, если это будет ребёнок от Императора, то вряд ли мы будем жить в нищете.

Здесь же меня ждёт лишь смерть. Не стоит строить иллюзий.

— Хочу увидеть, — говорю тихо, почти шёпотом, потому что горло все ещё болит. — Как те твари, лишь претворяющиеся людьми, умрут.

— Хорошо, дитя. Встань и иди к свету. Ты увидишь.

Лязгнула цепь, падая на пол и освобождая мою шею от удушающего плена.

Я встала.

Сделала шаг. Другой. Третий.

Открылась дверь подпола, освещая мне путь.

Ступеньки вывели меня в ту самую кухоньку, где готовила еду старая ведьма.

Стол был накрыт. Две тарелки на которых остывало пюре с котлетами. Трёхлитровая банка с солёными огурцами, запотевшая бутылка водки и пустой гранёный стакан рядом с ней. А еще графин с компотом. Вишнёвым. Моим любимым.