Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 23

Пелёнки вместо учёбы. Она даже школу нормально не закончила, что уж об институте говорить?

Роль вечной жертвы.

А что у меня? Неоконченные девять классов. Но даже те знания, что имеются, тут и применить негде.

На руках ребёнок, который не очень-то нужен кому-то, кроме меня. То есть, конечно, он нужен всему этому миру. Только сам мир об этом не знает.

Хотя, времени для учебы и самосовершенствования у меня оказалось более, чем достаточно. Мне же не надо стирать, убирать и готовить. За наведением красоты, в отличие от других наложниц, я проводила очень мало времени. Это им жизненно необходимо быть прекраснее весенних цветов, чтобы привлекать внимание господина, а у меня другие приоритеты.

Лекарственные травы, анатомия, основы экстренной помощи от Лея.

Шитьё и вышивание с Аей.

Азы ювелирного искусства с Рией

Но больше всего времени я проводила с Шеном. Игра на струнных. Каллиграфия. Стрельба из лука. Бой на мечах. История. Экономика. Законодательство.

Обычно, девушкам эти дисциплины преподавали в весьма урезанном виде. Такая программа, скорее, была рассчитана на юношу из благородной семьи. Но Шен учил меня всему, к чему я проявляла интерес. Не споря. Не задавая идиотских вопросов по типу: «А зачем тебе эта муть, милая девочка».

Даже без высказываний о том, что не женское это дело — науки изучать, обошёлся. Хотя, в способности мои, верил мало.

Но мои учителя, в той — прошлой жизни, тоже не верили. Куда такой учиться в школе с физико-математическим уклоном? Ей бы в специальную.

Ну, не рады были в том чудесном месте девочке из неблагополучной семьи.

Даже мамочку мою вызывали на беседу, когда я в первом классе была. Только, возить меня через полгорода она желания не имела. Ее вполне устраивало то, что я в свою школу сама хожу. А потому, она сказала, что меня переводить никуда не будет. Пусть исключают, а тогда — обязательно меня хоть в коррекционную школу, хоть в детдом определит, если надо будет. Но до тех пор, будьте добры, учить и не дёргать несчастную многодетную мать по пустякам.

Да, только, исключить они меня не смогли. Школу я не прогуливала. Дисциплину не нарушала. И даже программу худо-бедно осваивала. Да, на тройки. Но, можно подумать, что все там отличниками были. А по итоговым контрольным у меня, так, вообще, четверки имелись.

И, кстати, об отличниках. Я очень быстро поняла, что их пятёрки не всегда являются показателями знаний. Та же Элька могла вызубрить стихотворение или параграф, бодро рассказать его на уроке, а на следующий день не помнить ни строчки. Вот реально, ни единой строчки.

Сейчас мне никто оценок не ставил. Но мотивация была космическая. Даже на цитре я играла по два часа каждый день.

Мелкому Лисёнку это нравилось. Лежал. Слушал. И радостно агукал, когда я выдавала особенно фальшивую ноту. За что Шен поглядывал на него с интересом. Видимо, надеялся в будущем получить более способного ученика.

Но, что поделаешь? Хозяйка дворца в Золотом Городе, обязана музицировать. Особенно, если не имеет явно выраженного таланта. Тут считается, что терпение и старательность — те добродетели, которые женщина должна в себе развивать.

Я честно старалась. А такой скилл, как «терпение» прокачивал, в основном, мой учитель.

Но он был жив, всё ещё мог держать в руках меч и верил в будущее. А за это можно смириться с тем, что у ученицы две руки — левые.

Когда Джину исполнилось сто дней, в мой дворец пришла Императрица в сопровождении наложниц с подарками. Ничего особенного. Детская одежда, игрушки, фрукты.

Император в качестве «великой милости» прислал свой любимый лук. Старьё, как по мне. Даже Шен поморщился, глядя на этот щедрый дар. Лисёнок его в руки взять сможет, хорошо, если к годам двенадцати. Впрочем, с паршивой овцы, хоть шерсти клок, и то, польза.

— Император так ценит этого ребёнка, — сказала Сян со злорадной улыбкой. — Второму и третьему принцу он подарил лишь мечи, усыпанные драгоценными камнями.

— Господин щедр, — благоразумно согласилась я.

А что ещё можно сказать? Тут принято благодарить за любой знак внимания со стороны Исао. Даже, если он пнуть тебя изволит.

Хотя, мне такое подчёркнутое пренебрежение даже выгодно. Пусть смеются. Меньше завидовать станут. И меньше пакостить.

Нужно оценивать свои силы здраво. За мной нет богатого и влиятельного клана. У меня нет любви и поддержки Императора. Скорее, даже, наоборот. Кто меня защитит, случись что? Кто будет продвигать моего сына?

Пока Джину лучше считаться запасным наследником, который не будет участвовать в гонке за короной. А потом всех их ждёт неприятный сюрприз.

А меня — вожделенная свобода.

Хотя, о какой свободе идёт речь, я уже не понимала.

Пока воображение рисовало идиллическую картинку с домиком в столице и внуками, которые приезжают погостить.

Когда тебе всего семнадцать, думать о том, что твоё будущее — это внуки… грустно.

Может, проще сразу присмотреть красивое местечко для погребального костра?

А как же любовь?

Но если и не любовь, то хотя бы один головокружительный роман? С поцелуями под луной и пронзительной нежностью.

Обидно, что у меня не было даже ни единого свидания.

И не будет.

Потому, что пока Император жив, его женщина не может принадлежать ещё хоть кому-то.

Никто в здравом уме не решится на отношения с матерью живого и здорового принца, даже после смерти Императора. Ведь в один прекрасный день она может стать Императрицей.

Поэтому такой союз здесь невозможен. Это же хуже, чем высшему аристократу жениться на девушке из квартала удовольствий.

Но социальный аспект — лишь вершина айсберга. Золотой Город и скверна, засевшая в нём, меняет наши тела. Та, что хоть раз побывала в покоях Императора, не сможет родить ребёнка от другого мужчины.

У меня не будет других детей. Хотя это-то и не беда. Подумаешь. Я с реалиями жизни многодетной мамы знакома. И как-то не тянет. Мне бы с одним ребёнком справиться.

Почему-то вспомнились Черновы — наши соседи из соседнего подъезда. По сравнению с нами они жили очень даже хорошо. В их семье никто не пил, отец работал на стройке, а мама шила на дому. Наверное, и им, временами, было непросто. Но они всех своих четверых сыновей выучили. Потом парни переженились и от родителей съехали. Тетя Асия говорила, что сейчас дети им деньгами помогают.

Но, если мы жили, просто, плохо, то Петровы оказались за гранью добра и зла. Их младшая дочь, кстати, была моей ровесницей. История этой семьи была бы отличным сценарием для триллера о родовом проклятии или чём-то подобном. Потому, что все пятеро их детей умирали в одном и том же возрасте — в шестнадцать лет. Близнецы Миша и Саша прыгнули с крыши, держась за руки. В их крови нашлись определённые вещества. Витя скончался от передоза через год. Ещё через год Ася решила попробовать травку, которую ей предложил парень, и словила анафилактический шок. Откачать не успели. Потому, что тот парень испугался и сбежал. После того, как наркотики забрали четверых их детей, родители, пересмотревшие шоу «Экстрасенсы», которое шло по Третьему каналу, побежали по бабкам-знахаркам, которые их убедили в том, что над родом их висит черная порча. И начали тянуть из семьи последние деньги на разные «спасительные» ритуалы. Лучше бы они Тайку к психологу или какому-другому врачу отвели. А врач ей был очень нужен. Она похудела очень. Жаловалась на то, что не может спать. Что силы ее, словно, кто-то вытягивает. Стала какой-то мнительный и тревожной. На меня однажды с кулаками бросилась. За то, что я с пустым ведром ей дорогу перешла. Крику от неё было столько, что все соседи на улицу повыбегали. А я ведь, даже приметы этой не знала, не говоря уже о том, чтобы за что-то ей зла желать. Но, в наведённую магическую гадость, уверовала и Тая, и ее родители. Снова поехали по бабкам, ради разнообразия, заглянули в монастырь для «изгнания бесов».

Батюшка попытался родителям объяснить, что не черти тут виноваты, а психическая болезнь девочки. Что молитвы — это хорошо и замечательно, но только, если вместе с таблетками идут, а не вместо. За что был этой троицей, едва ли не бит.