Император Пограничья 4 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 40

— Эта процедура будет болезненной, — произнёс я, обращаясь к пока ещё бессознательному врагу, — впрочем, не думаю, что ты заслуживаешь анестезии.

Лишь только пламя коснулось открытой раны, как воздух лаборатории разрезал пронзительный крик. Дмитрий дёрнулся всем телом, широко раскрыв глаза. Запах палёной плоти смешивался с тяжёлым металлическим ароматом крови.

— Что… что ты делаешь? — прохрипел он, пытаясь оттолкнуть меня здоровой рукой.

— Спасаю твою жизнь, — ответил я, продолжая прижигать рану. — Если ты не хочешь умереть от кровопотери, лучше не дёргайся.

Через несколько мучительных для Дмитрия секунд кровотечение остановилось. Я поднялся на ноги и взглянул на возвратившегося Тимура.

— Пленники в безопасности?

— Да, их выводят, — кивнул тот. — Что с этим будем делать?

— Допросим. Достань магофон и готовься заснять его показания. Пригодится.

Как рычаг давления на Терехова.

Дмитрий, окончательно осознав своё положение, попытался подняться, но я безжалостно надавил на прижжённую культю, заставив его захрипеть от боли.

— Не советую дёргаться, — сказал я. — Теперь поговорим. Что именно вы здесь исследовали?

— Пошёл ты… — выдавил сквозь зубы пленник, снова пытаясь встать. — Я ничего не расскажу.

Я вздохнул и снова надавил на обожжённую рану, заставив его взвыть.

— Каждый раз, когда ты говоришь «нет», я буду делать тебе больно. Вполне справедливый обмен, учитывая, сколько боли ты причинил своим пленникам. И сколько из них лежат на дне безымянной братской могилы.

Дмитрий дрожал, на его лбу выступила испарина. Несмотря на военную выправку и командирский тон, перед лицом настоящей боли он оказался довольно слаб.

— Ладно… ладно, — выдохнул он. — Что ты хочешь знать?

— Всё по порядку, — я отпустил его руку и сел напротив. — Представься.

— Дмитрий Ларионов, — покосившись на магофон в руках Черкасского, сказал он, — начальник лаборатории в Прудищах.

— На кого ты работаешь?

— На князя… князя Ростислава Терехова, — словно прыжок в ледяную воду, произнёс он.

— Расскажи об экспериментах. Какова была их цель?

Дмитрий сглотнул, его лицо покрылось мертвенной бледностью.

— Примерно полгода назад на связь с князем вышел какой-то человек. Детали мне неизвестны. Знаю лишь, что он предположительно открыл способ в разы увеличить количество энергии, извлекаемой из Бездушных.

— Имя? — уточнил я, заранее догадываясь об ответе.

— Не знаю. Нам не говорили, — ответил Дмитрий. — Лишь то, что он сообщил о своём открытии, но детали не раскрыл. А потом… просто исчез. Перестал выходить на связь. Мы предполагаем, что его убили.

Судя по описанию, речь действительно шла о Химере — Аркадии Верлине, которого я действительно убил во время нападения на Угрюмиху.

— На какой стадии находятся ваши исследования?

— Мы так и не смогли воспроизвести его методику, — признался Дмитрий. — Пытались разными путями, но… безуспешно. Чёрные кристаллы получались крайне нестабильными и взрывались при малейшей нагрузке.

Тимур кивнул мне, подтверждая, что магофон работает исправно.

— Почему князь Терехов так заинтересован в этих исследованиях? — продолжил я.

Дмитрий невесело усмехнулся.

— Власть. Всё всегда сводится к власти. Если бы мы смогли значительно увеличить магический потенциал князя и его ближайшего окружения, он планировал начать экспансию, — пленник покосился на меня и добавил, — Муром ему уже тесноват. Он мечтает присоединить Владимир и Арзамас.

— Как часто князь посещает лаборатории?

— Редко. Лично был здесь только дважды. В основном поддерживает связь через доверенных людей.

— Кто ещё знает об экспериментах?

— Узкий круг. Его доверенный помощник Игорь Строганов, командир СБ Михаил Бельский и руководитель департамента магических исследований Илья Измайлов.

— Кто из них курирует эксперименты?

— Непосредственно курирует Измайлов, но Строганов является связующим звеном между ним и князем. У Игоря в подчинении особый агент — Кирилл Соловьёв. Это… жуткий человек. Совершенно без моральных ограничений, — Дмитрий поморщился. — Узнаете его по кошачьим зрачкам — результат экспериментов по усилению человеческих способностей с помощью Реликтов. Бывший Стрелец, во время прошлого Гона в одиночку ликвидировал Древнего под стенами Мурома. За свою жизнь уничтожил больше сотни Бездушных и, наверное, не меньше людей. Настоящая машина для убийства. Недавно у себя в камере скончался Горевский. Видели в новостях? Не сомневаюсь, что это дело рук Соловьёва. Ректора убрали, чтобы тот не заговорил.

Эта информация заставила меня обменяться взглядами с Тимуром. Кто-то спрятал концы в воду после нашего рейда в Муром.

— Есть ли у князя партнёры или конкуренты?

Дмитрий замялся, но после моего выразительного взгляда на его культю, поспешно ответил:

— Есть информация о похожих исследованиях в Сибири. В Томском княжестве, насколько я знаю. Но подробностей не имею — Терехов держит это в секрете даже от нас.

— Как поддерживается связь между лабораториями и дворцом?

— Магофоны, как ещё? Проверка осуществляется раз в три дня, при необходимости чаще.

— Расскажи о лабораториях, — потребовал я. — В чём их специализация?

— Прудищи — базовые исследования, пробы разных методик, — начал объяснять Дмитрий. — В Кочергино разрабатывают конкретную технологию, соединяющую алхимию и тёмную стихийную магию. Злобино специализируется на подготовке субъектов — как людей, так и Бездушных, для экспериментов.

Пленник оказался весьма разговорчивым. Похоже, он проникся происходящим и не сомневался ни секунды в моей возможности его убить. Поэтому старался изо всех сил, чтобы доказать свою полезность.

— График перемещения людей и ресурсов?

— Дважды в неделю — вторник и пятница. Наш грузовик ездит в Муром за припасами, оборудованием и новыми подопытными.

— Как вербуется персонал для лабораторий?

— Учёных похищают, — пожал плечами Дмитрий, словно это было чем-то само собой разумеющимся. — Охранников и вспомогательный персонал набирают через доверенных людей из числа бывших военных, которым платят хорошие деньги за молчание.

Я сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями.

— Что за эксперимент готовится в Кочергино?

— Через восемнадцать дней там попытаются провести массовый ритуал поглощения жизненной энергии, — Дмитрий говорил уже без особого сопротивления, словно решив избавиться от груза своих тайн. — Объединят несколько чёрных кристаллов, используя растущие там Чернотравы в качестве катализатора. Теоретически это может дать прорыв в получении энергии.

— Расскажи о себе, — обратился я к Дмитрию. — Как ты дошёл до жизни такой?

Мой пленник горько усмехнулся.

— Я бывший офицер муромского гарнизона. Участвовал в подавлении мятежа в северных деревнях десять лет назад. Как сказали во время расследования: «проявил чрезмерную жестокость», — равнодушно произнёс он. — Это заметили и предложили работу «особого характера». После нескольких успешных операций Строганов перевёл меня сюда.

— И тебя не мучает совесть? — спросил я, наблюдая за его реакцией.

— В нашей работе нет места сантиментам — безразлично бросил он. — Да и о какой совести может идти речь, когда знаешь, что ждёт тех, кто осмелится пойти против системы. Один мой предшественник попробовал, видите ли, сохранить свою драгоценную честь, отказался выполнять приказы. Его нашли через три дня в лесу — с содранной заживо кожей, умирающего в муках. С тех пор многие предпочитают не испытывать судьбу и свою значимость. В конце концов, мы все здесь расходный материал.

— Сколько людей погибло в ваших экспериментах?

Дмитрий отвёл взгляд, явно не желая отвечать на этот вопрос.

— Больше сорока, — наконец выдавил он. — Я не веду счёт. В основном бродяги или сельский сброд из окрестных деревень.

Я почувствовал, как во мне поднимается волна ярости, но сдержал себя. Картина вырисовывалась отвратительная: ради власти князь Терехов санкционировал эксперименты, приведшие к десяткам смертей, и это только в одной лаборатории.