Сын Тишайшего 3 (СИ) - Яманов Александр - Страница 17

Я всегда считал, что бог у человека в душе и выворачивать её нараспашку необязательно. Сейчас у нас набирает моду более скромный подход, хотя бояре и купцы хвастаются богоугодными делами. Как без этого? Пусть тешатся, лишь бы людям помогали. Но не всё так благостно в России-матушке.

Разговор с патриархом состоялся на стенах нижегородского кремля. А чего? Спереди Волга, слева Ока. По рекам снуют десятки судов, прибрежные районы города буквально гудят от огромного количества людей. Зато противоположный берег пуст и радует нетронутой природой. Красота! На слиянии двух рек расположен крупнейший ныне русский порт. Именно так. Отсюда идёт большая часть грузов волжского транзита, который начал набирать обороты. Значит, не зря я пахал как проклятый три года, позабыв о белом свете.

Меня принято обвинять во всех смертных грехах, всем рот не заткнёшь. Только критики не учитывают, что царь на месте не сидит и другим не даёт. Вернее, многих это и раздражает. Помнится, Пётр тоже пытался влезать в любые детали, вплоть до того, что сам плотничал, работал на нартовских станках или дёргал несчастным зубы. Я пошёл немного иным путём и вместе с подчинёнными стараюсь разобраться в сути происходящих процессов. Мне не нужна столярная мастерская во дворце. А вот наладить логистику поставок леса или канатов, бесперебойную обработку древесины и создать предтечу конвейера — более важная задача. Потому я горжусь новгородской верфью, расположенной в Гнильцах, что выше по Оке. Это мой выстраданный ребёнок. Сейчас строится вторая верфь, но уже в Городце, что на Волге. Стране необходимо огромное количество стругов. Да и подобное производство выдаёт немало иной полезной продукции.

Точно так обстоят дела в иных сферах. Главное — организация и тщательная подготовка, пусть иногда мы теряем время. Лучше дольше запрягать, но затем быстрее ехать, нежели телега будет постоянно ломаться. Или гнить, как получилось с азовской флотилией первого императора. Тогда просто взяли, построили целую эскадру ценой неимоверных усилий, а потом пустили её на дрова. Такое расточительство людских и материальных ресурсов — преступление. Или клиническая идиотия. Ладно, сейчас речь не о Петре.

Корнилий за последние два года осунулся и как-то поблёк. Оно немудрено с такими беспокойными подчинёнными и начальником-самодуром. Ха-ха!

А ещё патриарху явно не нравились открывающиеся виды и лёгкий ветерок. Поэтому он, насупившись, кутался в фелонь чёрного цвета, напоминая нахохлившегося ворона. С учётом крючковатого носа сравнение весьма удачное.

— Ты понял, что всё зашло слишком далеко? Или пышная встреча, устроенная Илларионом Суздальским глаза затмила? Немцы из Аптекарского приказа недавно начали изготавливать особые линзы, очки называются. Говорят, помогает при плохом зрении. Для такого уважаемого человека сделаем быстро, — решаю потроллить патриарха.

Это такой намёк на сложную ситуацию не только в Юрьеве-Повольском, но и иных населённых пунктах Поволжья. А ведь упомянутый городок — второй в Суздальской епархии.

— Всё бы тебе надсмехаться, государь. Я не слепой и на зрение с рассудком пока не жалуюсь. И прекрасно вижу, что ересь сильно въелась в души юрьевцев и жителей иных городов, — тихо ответил поп, хмуро взглянув на меня. — Но и твои опричники здесь бессильны. Всем языки не отрубишь и в Сибирь не сошлёшь. Хотя ты сам приказал обходиться без лишнего кровопролития.

— Ничего, я попробую, — отвечаю со злой усмешкой. — Рыба гниёт с головы, вот головы-то мы и рубим. А тело потом проще спасти. Обычный народ никто не трогает, ловят только смутьянов. Но всё равно работы непочатый край. Ведь церковь же помогать не собирается.

— Ты не прав…

— Вот скажи, за каким лядом Илларион начал строить новый монастырь[2]? Что он даст народу или нашей державе? Я же русским языком объяснил, что времена, когда обители являлись хранителями знаний, сосредоточением производств или помогали просто скрыться за высокими стенами, давно прошли. Какая здесь духовная составляющая? И зачем тратить столько денег впустую? — понимаю, что нельзя злиться, поэтому стараюсь успокоиться. — Вам более не позволят завлекать в свои сети молодых людей, парней или девиц — неважно. А для ухода от мирской суеты старцам вполне хватит оставшихся монастырей, расположенных в удалённых уголках. Я не против храма, то дело нужное. Сам ведь присутствовал при его освящении. Но зачем строить колокольню, стену и иные здания? Больница, которая открыта в пустоши — это просто насмешка над современной медицинской наукой. Вокруг народу — раз-два и обчёлся. Ещё рядом в Гороховце есть обитель. Кстати, там купец Ершов открыл настоящий госпиталь, который может соперничать с нижегородским по обустройству и грамотности врачей. Братия и жители окрестных сёл могут там врачеваться. Но кто будет содержать новый монастырь? И повторюсь — зачем? Лучше бы на такие деньги открыли школу или приют.

— Нельзя смотреть на веру со стороны выгоды, — спокойно ответил патриарх, который был неробкого десятка, за что мною уважаем и ценим. — Старец Мефодий был святым человеком, а значит, его решение основать обитель верное. К тому же помимо колокольни и больницы, братия уже начала строить странноприимный дом.

— И кого монахи лечить собрались? И главное — как? Травниц и подобных лекарей церковь отвергает. А деревенский мужик лучше к знахарке пойдёт, нежели к монахам. Те в святости своей ещё половину урожая изымут или попросят отработать несколько месяцев — бесплатно, конечно, — снова усмехаюсь, глядя на возмущённого иерарха. — И вот мы плавно переходим к главной теме нашей беседы. Церковь занимается чем угодно, но не решением последствий раскола. Одни строят монастыри, теша свою гордыню, другие устраивают с боярами заговор, третьи просто паразитируют или живут в собственном мире, далёком от чаяний простого народа. При этом все священнослужители обижаются, что царь изъял у них ненужную и часто незаконно добытую собственность.

— Ты отнял у церкви монастыри, включая Чудов, где поселил своих опричников! Ещё и свитки древние все выгреб. Хорошо хоть на иконы и святыни не покусился, — огрызнулся Корнилий. — Бог не оставит сей произвол без наказания!

Хотелось сказать, что я неверующий, но лучше не провоцировать нужного дядьку. Несмотря на противоречия и неприятие моей политики, патриарх понимает, что многие вещи делаются во благо государства.

— Часть книг и манускриптов находилась в ужасном состоянии. А ведь некоторым из них триста и более лет. За такое отношение к истории и культуре надо на кол сажать! Вон учёный люд в обморок попадал, когда узнал, что в монастырях гниёт полное собрание «Поучений Владимира Мономаха» или «Волховник» аж четырнадцатого века! Ещё мы нашли древний «Шестокрыл», «Протоевангелие Иакова», «Вознесение Исайи», «Апокалипсис Павла» или «История этрусков» в двадцати томах! Также труды Агатона, Гай Азиния Поллиона, Евдема Родосского, Квинта Энния, Клитомаха, Маркиона, Октавиана Августа, Варона, Хрисиппа или Диодора Сицилийского! Плюс сотни трактатов и свитков, включая древнерусские, греческие и славянские! — произношу с искренним возмущением. — Зачем было прятать библиотеку Софьи Палеолог и сбежавших от османов греческих иерархов? Это же мировое достояние! А сколько книг погибло или вы уничтожили? Я под это дело денег не пожалел и решил в Кремле библиотеку открыть. И вторую типографию придётся срочно запускать, чтобы свитки размножить.

— Большая часть этих трактатов написана язычниками и грешниками. А в самих книгах ересь. Но ведь для тебя важны не только знания? Опять выгода?

— Конечно! Глупо не заработать на таком сокровище. Вон папский посланник чуть Кремль штурмом не взял, когда узнал, что у нас оказались все тома «Истории Рима» Тута Ливия. Предлагает за каждый трактат три веса золотом. Кто же ему, убогому, такое богатство отдаст? Сначала перепечатаю, а затем начну потихоньку продавать, дабы цену не сбить, — счастливо улыбаюсь, глядя на хмурого собеседника. — Я тут ещё людей послал отдалённые монастыри потрясти, а бояр попросил нести в библиотеку всё что есть. Мол, дело государственное и награда за царём не заржавеет. Это же не только сохранение знаний для потомков, но и золотое дно!