Ван Ван из Чайны 2 (СИ) - Смолин Павел - Страница 28

Через полсотни шагов смотреть на Шанхай и даже вниз надоело, поэтому я начал смотреть внутрь башни. Видимость отличная — с этой стороны солнышко на панорамные окна не светит, и через них видно место нашего старта — вот Личжи, сидит на диванчике, потягивая водичку из высокого бокала. А рядом — секретарь, делает вид, что трясется, какой молодец. О, Ли к ним шагает — уже завершил прогулку, и рожа его от возвращения в безопасность и победы над собой сияет радостью. Тоже так хочу, а значит надо шагать.

Следующее окно тоже показывало смотровую площадку — здесь на диванчике сидела прогулявшаяся еще до нашего появления здесь одетая в брюки и синий кардиган девушка. Снаряжение не сняла, глаза — закрыты, на щеках — остатки слез, которые она роняла при нас, от переизбытка эмоций. К ее дивану подошел незнакомый, одетый в костюм китаец и с улыбкой что-то спросил. Девушка покачала головой, не открывая глаз. «Вам помочь?» — «Не нужно, спасибо». Стоп, он что, ее сумочку с дивана подхватил и теперь спокойно идет к лифту с видом, будто так и надо? Или это ее слуга, и ему действительно «так надо»?

Ноги тем временем несли меня дальше, и через десяток шагов я с огромным облегчением вошел на смотровую площадку.

— А где?.. — раздался справа от меня удивленный вопрос на чистейшем русском языке.

Нет, все-таки «так» было «не надо».

— Господин Личжи, я видел как какой-то мужик забрал ее сумку! — указал я на незнакомку, воспользовавшись тем, что старший Хуэй встретил мое появление улыбкой.

На всякий случай — на русском, вдруг она просто от шока не заметила, как ее же слуга выполнил ее же приказ унести сумочку.

— Украли! — а вот растерянный крик девушки прозвучал на китайском.

Отель стоял на ушах. Воришку поймали быстро — он снимал номер здесь же, и даже имел наглость складировать там украденные вещи. Об этом кто-то написал в Интернете, кто-то слил инфу журналистам, и вот мы находимся здесь — посреди исхода одних гостей и попытки оставшихся получить компенсацию. Не хотел бы я оказаться на месте работников — очень неудачная для них смена выдалась.

Наш сосед арабский шейх (может и не шейх, просто удобное определение для богачей из тамошних мест), например, проживать в так халатно относящемся к безопасности клиентов отеле далее не захотел и покинул башню в сопровождении пятка скрашивающих ему поездку, укутанных в хиджабы жен и вереницей слуг.

Соседа-американца в номере не было, он же не отдыхает здесь, а отбывает командировку, и, полагаю, о «суете» ему никто и не скажет: кому оно надо?

Причина, по которой в оснащенном камерами, охраной и даже навечно прикомандированным к отелю нарядом полиции воришка оставался непойманным, проста — пропаж попросту никто не замечал, пока идиот (который сегодня вечером должен был благополучно съехать вместе с награбленным) не обнаглел и не подставился. «Жадность фраера сгубила», как метко окрестила такое моя «русская память». Всего он здесь остановился на три дня, и, как выяснилось, времени зря не терял.

Старший Хуэй был в полном восторге, и неведомым мне образом затесался в компанию копов, охраны отеля, управляющего с его подчиненными и вообще всего «коллективного организма», который занимался разруливанием кризиса. Да он даже на камеру журналистам кое-чего наговорить умудрился, на правах «свидетеля преступления и первого, кто заметил вора». Полагаю, полиция ему какую-нибудь грамотку теперь отвалит, а Личжи с удовольствием будет ею хвастаться другим богачам — они-то преступников не ловят, а он — вон какой молодец!

Так как мы с Ли не пострадали, как и наш люкс — в люксы вор попасть и не пытался, весь его «путь» по камерам отследили — старикан с чистой совестью забил на нас, отправив сидеть в номере вместе с пострадавшей девушкой. Надеюсь, что у меня никогда не заведется во врагах старого богача — «сворачивать кровь» отелю Личжи будет до самого отъезда, а из-за инцидента с вором начал чувствовать себя именинником.

Девушка оказалась гражданкой России тувинского происхождения. Очень симпатичной: большие для азиатки, ярко-карие глаза, придающие шарма милому лицу с пухлыми губками широковатые скулы, длинные черные волосы. Пальто она сняла, и я не без удовольствия старательно избегал взглядом два обтянутых черным кардиганом «холмика» примерно второго размера, между которыми с комфортом устроился золотой кулончик на цепочке.

— В Красноярске на инязе отучилась, олимпиаду выиграла, — вещала Екатерина на русском. — Получилось по квоте для иностранцев в Цинхуа поступить. Повезло — в нем учеба дорогая, мы бы не потянули.

Пробежав глазами по гостиной, она смутилась собственного признания в отсутствии бешеных денег у ее семьи и уставилась в стол.

— Серьезно — по квоте? — изобразил я удивление. — Это насколько хорошо язык выучить надо?

Катя порозовела щечками и неловко улыбнулась:

— Не так уж и хорошо. Вы на русском как на родном шпарите, а я на китайском… Ну вы сами слышали.

Слышали около часа назад, на смотровой площадке. Катя тогда была в полном шоке, «прелести» которому добавлял оставшийся в крови после «прогулки» адреналин. Именно он заставил девушку кинуться к благополучно уехавшему лифту с вором и попытаться открыть створки руками. Ноготь отломила — вон, указательный палец левой руки заклеен миленьким розовым пластырем с кошачьими лапками. Из ее сумки — благополучно вернули, потому что Личжи быстро «построил» охрану отеля и местных полицейских.

Оттаскивать девушку штатному охраннику смотровой тогда помогали я и — немного, потому что я полез, а значит нужно тоже — Ли, а она на сдобренном изрядным акцентом китайском как зомби приговаривала «Украли! Вещи украли! Сумку украли! Там паспорт! Карточка! Украли! Билет на поезд! Магнитик!».

Когда её удалось оттащить от лифта и усадить на диван, она даже не поняла, что мы с Ли пытаемся говорить с ней на русском, отвечая на вопросы на китайском. Старший Хуэй тем временем продемонстрировал «многозадачность», одновременно командуя и без того тараторящим в рацию охранником и предупреждая Ли, чтобы тот не поранился и вообще был осторожным — вдруг незнакомая девушка поцарапает, и у наследника семейных капиталов случится какой-нибудь столбняк?

Девушка выглядела очень для такого беспокойства подходяще — дрожащие руки, широкие зрачки, зубы стучат о горлышко бутылки почти силком вливаемой мною ей в рот воды. Вон на кардигане едва заметные пятнышки — еще не высохли.

Как ни странно, справиться с шоком ей помог Ли, простым вопросом:

— Тебя же Катя зовут?

Глаза девушки, постепенно принимая осмысленное выражение, уставились на друга:

— Да, Катя…

— Я тебя в общежитии видел, в отделе прописки, — добавил он. — Меня Хуэй Ли зовут. А это — мой друг Ван Ван.

Шокированной Екатерине хватило — ситуация изменилась с безнадежной и грозящей серьезными проблемами на почти нормальную: вместо пары незнакомых китайцев перед ней предстали китайцы знакомые — как минимум один живет в общежитии Цинхуа, то есть почти земляк, а еще она узнала наши имена, что в таких обстоятельствах парализованным шоком мозгом приравнивается почти к закадычной дружбе.

С этого момента все пошло как по маслу — мы заверили девушку в том, что вора неизбежно поймают, а ей вернут ее сумочку и все ее содержимое. Камеры на каждом шагу, куча охраны — ну как можно предаваться унынию в таком шикарном отеле? Собственно сумочку ей вернули уже спустя пять минут — вора скрутили в момент, когда он заходил в свой номер. Проверив содержимое, девушка успокоилась, и Личжи, который за прошедшее время успел при помощи секретаря проверить сохранность нашего люкса, велел нам сидеть в нем, пока суета не уляжется. Фиг бы он Катю «вписал», но тут помогло шапочное ее знакомство с Ли. А еще я бы на ее месте с двумя почти незнакомыми пацанами «в наш номер» не пошел — мало ли что?

— А ты тоже в общежитии живешь? — спросила меня девушка. — Тоже по квоте поступил? Ты из Тывы или Якутии?