1914 (СИ) - Щепетнев Василий Павлович - Страница 10

А потом прилетает чёрт знает что чёрт знает откуда, и — птичка, будь здорова.

Такая вот беспокойная ерунда лезла в голову, пока я дремал. Результат солнечного удара, не иначе.

Я пробудился от голоса Papa. По случаю жары окна в его кабинете были приоткрыты, а балкон, на котором я находился, совсем рядом.

Докладывал Маклаков. Я многих министров и сановников узнаю по голосам, задача нетрудная.

Обычно министерские доклады я слушаю вполуха — если приходится. Интересного в докладах для меня мало. Но тут Маклаков заговорил о забастовках. Есть сведения: на Балтийском заводе готовится стачка. Для вида бастующие выдвинут экономические требования — повышение расценок и сокращение рабочего дня, но их цель иная, их цель отодвинуть сроки сдачи линкоров.

— Кто стоит за забастовщиками? — спокойно спросил Papa.

— Зачинщики, активисты — члены заводского Хорового Общества. Разумеется, это ширма, в Петербургском Хоровом обществе никакими стачками не занимаются, но это даёт участникам возможность собираться, а что они там поют — никого не интересует. Не интересовало. Теперь-то разбираемся. Мы выяснили, что на подготовку стачки выделено минимум десять тысяч рублей. Вероятно, больше. Образован фонд забастовки, подкуплены ключевые мастера, и даже инженеры.

— Откуда же такие суммы?

— Их предоставил некий Георг Розенблюм, антиквар, в настоящее время выехавший в Финляндию и дальше в Швецию, якобы по делам. Есть основание подозревать, что это международный авантюрист Сидней Рейли, который подозревался в шпионаже в пользу Японии во время осады Порт-Артура.

— Подозревался?

— Да, только подозревался, и то задним числом. Многие считают его хвастуном и вралем, придающим баснями себе вес, но десять тысяч рублей — сумма внушительная, и я уверен, что она не из личных средств Розенблюма. За ним стоят серьёзные силы, очень вероятно — заграничные.

— Какие именно?

— Мы над этим работаем.

Я бы и дальше слушал, но вернулся Михайло Васильич с ведёрком свежей холодной воды и новыми рушниками. Ведёрко, понятно, серебряное, для охлаждения напитков.

— Ваше Императорское Высочество, пора менять компресс, — сказал он.

А когда процедура смены компресса завершилась, из кабинета больше ничего не было слышно. Видно, Papa приказал закрыть окна.

Забастовка? На заграничные деньги? Кто, Германия? Но этот Рейли… Где-то я слышал о нем. А, да, смотрел фильму. Там, в двадцать первом веке. В фильме он был английским шпионом, хотел уничтожить советскую власть, да только советская власть оказалась проворнее, и сама уничтожила Рейли.

Но фильма — это всего лишь фильма. Художественное произведение. И зачем Англии мешать России?

Приду к Papa и скажу — я, любезный Papa, в двадцать первом веке смотрел фильму, цветную, говорящую, и в ней Рейли — английский шпион. Бедный Алексей, подумает Papa, перегрелся сильнее, чем казалось поначалу.

И вообще, Маклаков — министр внутренних дел, ему и провокацию устроить проще простого. Сам организовал заговор, сам разоблачил. Государь думает, что перед ним слуга престола, верный пёс, а это — оборотень, только и мечтающий на этот престол забраться навечно. В смысле — пока не подохнет.

А они бывают живучими, оборотни.

29 июня 1914 года, воскресенье

Госприемка

— Только посмотрите, как смешно! — Papa смеялся и хлопал себя по коленям.

Мы смотрели кинематограф.

Татьяна музицировала, Анастасия комментировала и читала вслух титры-надписи:

— «Слона-то я и не приметил»

Принц Жоржик на экране обливал Биби, нашего слона из кишки, а слон в ответ облил принца по-слоновьему, из хобота. И в самом деле забавно, к тому же животные на экране всегда выглядят замечательно. Особенно слоны.

Фильма понравилась всем — Papa, Mama, ma tante Ольге, Пете, и Николаше. Но по окончании сеанса приговор был единогласным: положить на полку, только для внутрисемейного показа. Негоже выставлять царственных особ в смешном, нелепом или полуголом виде (это сцена купания Papa в море).

Сестрички огорчились, но были к этому готовы. И показали второй вариант фильмы «Визит британской эскадры». Строгий, почти протокольный. Это я подсказал, да они и сами бы додумались. Если первая фильма, две части, длилась восемнадцать минут, то вторая только восемь. Плюс-минус: здесь скорость показа определяет демонстратор.

Второй вариант улыбок и смеха не вызвал, но получил «добро». У нас предварительной цензуры нет, но членов императорской фамилии без специального разрешения ни в фильму, ни в книгу, ни на картину помещать нельзя. Лиц духовного звания, кстати, тоже. И если газета-мотылек может нарушить закон — ну, оштрафуют, ну, закроют, она завтра воскреснет под новым именем, — то фильма штука дорогая, и если запретят десять, а то и сто копий — удар будет ощутимым. Плюс штраф электротеатрам, и потом вашу фильму и даром брать не будут.

Но у нас-то с этим полный порядок. Одобрено Его Императорским Величеством! Завидуй, Ханжонков, завидуй!

Нет, с Ханжонковым воевать мы не собирались, напротив, собирались заключить союз. Но на выгодных для нас условиях. Стать официальным кинохроникером Двора — это дорогого стоит. Особенно в денежном выражении. Население к монархии относится положительно, чтобы там не писали в учебниках двадцать первого века, тем более в советских. Оно, население, считает: хорош царь, плох ли, но без царя не будет порядка, а без порядка всё покатится к чертям собачьим. И потому кинохронику с Государем и прочими членами императорской фамилии публика смотрит охотно. Каждому ведь интересно, какой он, царь. Ну, смотрите.

И, третья часть — диафильм. Тоже «Визит британской эскадры». Сорок три вида. Демонстрируется посредством фильмоскопа «Луна». Не очень дешевом, но и не слишком дорогом. Для среднего класса доступный. Беда лишь, что среднего класса маловато, но это уж так водится — чего не хватишься, всего мало. Зато мы уже подготовили с полдюжины диафильмов, «по мотивам произведений барона А. ОТМА».

Диафильм тоже прошёл приёмку Государя, а «фильмоскоп вызвал неподдельный интерес» (так будет написано в «Газетке»), и Papa из личных средств решил закупить для народных училищ сто фильмоскопов. Почина ради. Газета «Правда» почти наверное разразится презрительной заметкой о гнусной благотворительности в попытках откупиться от разоряемого царизмом народа, но кто её читает, «Правду»? Нет, читают помаленьку, но у «Газетки» тираж вдесятеро больше, а кроме «Газетки» есть «Новое Время», «Русское слово» и другие, которые поместят объявление: «Фильмоскопирование и кинематограф есть важнейшие из искусств для стремящихся к культуре широких слоёв населения!», так-то.

Я сидел в своей комнатке, то бишь покоях, и отдыхал. Мне нужно много отдыхать, много и часто, особенно в такую жару. А то опять ударит, не солнце, так тепло, а я не хочу.

Лениво перелистываю «Новое Время». Papa сомневался, не рано ли мне читать такие газеты, может, достаточно и «Газетки», но я ответил пафосно «Газета — это не чтение от скуки, газета — это наши глаза и руки», и на изумленный вопрос Papa, кто это сказал, скромно ответил — я.

Правы, правы те, кто подозревает, что за бароном А. ОТМА стоят большие писатели. Стоят! И с Толстым-Бостромом угадали, «Гиперболоид» я у него утащил, пусть он, «Гиперболоид», ещё и не написан. Но ведь не корысти ради, а токмо во имя светлого будущего. Оно, будущее, воздаст обокраденным сторицей. Если наступит.

Беспокоило меня то, что в газетах ничего не писали об ультиматуме, который Австрия предъявила Сербии. Должна была предъявить, я точно помнил. О сараевском убийстве пишут более как о скандальном происшествии, нежели о трагедии мирового масштаба. Даже с какой-то подспудной радостью пишут, мол, вот вам за притеснение братьев-славян! Хотя эрцгерцог славян, похоже, вовсе не притеснял, скорее, наоборот Неужели я своими действиями уже изменил Большую Историю, и мировой войны не будет? Оно бы и хорошо, конечно, но вряд ли. Очень даже вряд ли. И потом, вдруг она, война, возникнет по иному поводу, для меня неожиданному, что тогда? Война, как писали в советских учебниках, есть результат противоречий, присущих империализму, а империализм никуда ведь не делся. А что до Франца Фердинанда, одним больше, одним меньше… Теперь эрцгерцог в Австрии Карл. Лучше, хуже, России всё равно.