Герцогиня в изгнании (СИ) - Дурман Диана - Страница 27

Читай между строк: беги к той, с кем развлекался всё это время, потому что от меня такой же отдачи делу ты не дождёшься.

На красивом лице проступает понимание, за что мне даже захотелось зауважать этого мужчину, но лишь на миг. Мне неизвестно насколько Вилейт погряз в делах императора, ведь он нередко исполнял роль его сторожевого пса. Нужных воспоминаний пока не приходило.

— Этерия, — вздыхает Вилейт, убирая руку от моего лица. Перед этим мне показалось, будто он хотел погладить меня по щеке, но это бред. Муж не отводит от меня взгляда и продолжает: — Ты должна понимать: я вспыльчив, иногда излишне импульсивен, несмотря на привычку оценивать ситуацию холодным разумом. Однако даже воину трудно справиться с настолько сильными чувствами — мы с Рихардом выросли вместе, и он был мне большим братом, чем… Альберт. И хоть я понимаю, по чьей указке ты действовала, мне действительно трудно оставаться спокойным рядом с тобой. Ты могла хотя бы день посомневаться, чтобы Рихард поехал исполнять твой каприз немного позже и не попал под тот страшный обвал.

А ведь он прав. Если бы Этерия хотя бы немного колебалась или хоть миг подумала, что всегда есть иной путь, жертв на её пути было бы меньше. Хорошо, что Вилейт понимает, кто стоял за Этерией, но он не осознаёт главного — тогда Альберт не хотел просто воспользоваться отсутствием принца Сарта, организованного верной фавориткой, он точно желал избавиться от него с концами. Потому, когда бы Рихард не поехал за редчайшим мехом ледяной рыси, его бы постигла та же участь. Стоит ли объяснить Вилейту, что его кузен гораздо хуже, чем он думает? Пожалуй, нет. Вдруг он в курсе и сейчас просто пытается себя оправдать.

Моё молчание задело мужа, и он снова перешёл на официальную речь:

— Однако после долгих размышлений, мне стало ясно, что я обошёлся с вами слишком жестоко. Пусть после содеянного вы заслуживаете гораздо более суровой кары, но перед Богами и людьми вы моя жена. И мне стоило заботиться о вас лучше, — в последних словах неожиданно прозвучало сожаление.

— Вы сами себе противоречите, — недоуменно ответила я.

— Знаю. Идёмте, — после рубленых фраз муж поравнялся со мной и, положив мою руку на сгиб своего локтя, повёл меня в сторону дома.

На языке вертелось много вопросов, но мне нельзя было казаться слишком заинтересованной. Вдруг Вилейт решит после такого приёма навещать меня чаще. Так что весь путь до крыльца мы проделали молча.

Поднимаясь по ступенькам, я чувствовала раздражение из-за слишком частых взглядов в мою сторону — больше всего интереса досталось моим порыжевшим локонам. Может, стоило надеть шляпку? Но солнца сегодня нет, день скорее пасмурный и обычно леди пользуются этим, чтобы дать волосам отдохнуть от многочисленных шпилек.

Уже у входа муж вдруг сказал:

— Сегодня же пришлю лекаря. Могла бы и написать, что ты больна.

Опешив от такого заявления и нового кульбита в обращении, я замешкалась и осталась на пороге, Вилейт же что-то обдумывая, скрылся за массивной входной дверью.

С чего это столько заботы? И с чего он вообще взял, что я больна? Ладно, не буду забивать себе этим голову, лучше постараюсь быстрее спровадить его обратно в столицу.

Войдя в тёплый холл, по привычке скинула плащ без помощи и повесила на трёхногую вешалку, установленную тут для моего удобства. Едва это сделала, замерла и испуганно прислушалась к шагам, раздающимся уже где-то у малой гостиной. Облегчённо выдохнув, хлопнула себя по лбу — вот дура! Если бы лорд крови это увидел, то у него точно закрались какие-то подозрения. Этерия даже за год изгнания не стала бы так делать, а дождалась помощи слуги. Нужно быть аккуратнее.

Муж обнаружился в гостиной, где он сев в, вообще-то, моё кресло, встретил меня недовольным взглядом. Да что же за нечисть бродит в этой светлой голове? Перепады настроения Вилейта уже начинали порядком меня злить.

Вдох-выдох и опять демонстрируем всё ледяное радушие, на какое способны.

— Ужин подадут ещё не скоро, — присев на диван рядом с креслом, указала на очевидное, ведь только миновал обед. — Если вы голодны, то я велю Бьерну принести что-то из закусок.

— Я уже распорядился, чтобы дворецкий подал чай с ликёром, — ответил мужчина, не отрывая от меня задумчивого взгляда.

Когда это он успел его встретить? Хотя, учитывая скорость ревенанта, тот мог везде успеть. А ещё стало очевидно насколько этому законному мужу плевать на жену — он даже не заметил подмены слуг. Видимо когда нанимал их сюда, доверил это одному из помощников, а ещё громко заявлял о “проверенных и отобранных”. Ну-ну.

Так, стоп, он сказал чай с ликёром? А Иоланда умеет его правильно готовить? Там же целое искусство, если верить всплывшим воспоминаниям — несколько трав и специй надо добавлять в определённое время!

Подавив лихорадочный вздох, я решила не мешкать и проконтролировать приготовление напитка пока ещё можно всё исправить. Заодно максимально сократить время, проведённое с дорогим мужем.

— Тогда, пожалуй, я отлучусь и проверю всё ли в порядке. Заодно потороплю прислугу, потому как негоже заставлять ждать настолько редкого гостя, — протараторила я, не удержавшись от колкости, и быстренько ретировалась из комнаты. Уже на выходе почувствовала, как между лопаток зачесалось.

Поистине — у кого-то взгляды острее кинжалов наёмных убийц.

Мраморная гостиная в поместье Хильдема

˜٭❖٭˜

Чем дольше взгляд Вилейта скользил по окружающей обстановке, тем сильнее сходились его брови на переносице.

«Разве уже не прошло достаточно времени, чтобы привести здесь всё в порядок? Почему ничего не исправлено? Да, вокруг было чисто, но слишком бедно даже для самой отдалённой герцогской резиденции», — роились мысли в голове Вилейта. — «Куда же тогда были вложены выделенные на ремонт деньги? Неужели Этерия вмешалась в дела дворецкого и запретила приводить поместье в порядок, чтобы тем самым досадить мне? Или же она попросту потратила средства на что-то другое?»

Последний вопрос заставил герцога Шаттери ещё сильнее нахмуриться. Если всё так, то его жена совсем бездарно растратила приличную сумму, потому что её вид совершенно не говорил о достатке. Конечно, нездоровый вид Этерии: бледная кожа, залёгшие тени под глазами и будто выцветшие волосы определённо были следствием болезни, но имея в распоряжении такую сумму почему жена не вызвала лучшего врача Радека, Вилейт не понимал. Да и платье, хоть и подчёркивало красоту жены герцога даже сейчас, так же не выглядело достаточно дорогим.

Этерия, по мнению Вилейта, вообще вела себя крайне странно. Хотя ему на это было грех жаловаться: он ожидал от капризной девицы бесконечных писем с жалобами, распущенных сплетен о его бездушии и даже убийцу в тёмной подворотне (эта была одна из причин сделать содержание жены скромным и попросту недостаточным для данной затеи). Обдумывая этот момент, герцог напрягся.

Так может его сумасшедшая жена и правда добралась до средств на ремонт и наняла на них человека, чтобы остаться вдовой? Ведь Вилейт чего-то такого от неё и ожидал. Однако сколько бы он не думал, никак не мог вычислить “лишние” покушения за этот год — враги у герцога были всегда, так что подарки с кинжалами для него уже не являлись чем-то редким. Потому определять дарителей он умел как никто. И его жены среди них точно не было.

В итоге оставался только один вариант — деньги попросту не поступали в поместье.

Чтобы проверить свои выводы герцог взял со стоящего рядом столика колокольчик для слуг и коротко позвонил. Не прошло пары мгновений, как на пороге гостиной появился уже ранее встреченный Вилейтом дворецкий.

Тот почему-то с опаской поклонился, приложив затянутую перчаткой ладонь к крепкой груди и произнёс:

— Слушаю вас, господин.

Дав знак дворецкому выпрямиться, Вилейт посмотрел в какие-то жуткие, слишком светлые глаза уже прилично поседевшего мужчины и сказал: