Я не умею прощать (СИ) - Стова Нийа - Страница 18

— Зачем ты мне показал это? — я клацала зубами о край глиняной чашки с водой, сидя на жёсткой кровати, и безуспешно пыталась сделать хоть один глоток.

Меня колотило. Не спасала ни добротная одежда из тонкой кожи, ни накинутое на плечи тощее, но тёплое одеяло.

— Чтобы ты знала: есть способы сломить любое сопротивление. Тот, кого ты видела, стихийный маг, каких немного. Отважный воин, достойный почётной смерти, — в прищуренных глазах мелькнуло уважение. — Он тоже считал, что уйти к истоку лучше, чем служить врагу. Но жрицы рассудили по-другому. Он жив, пока полезен. Послушный раб-марионетка, лишённый разума и воли. Он спит, ест, ходит, справляет естественные нужды только по приказу поводыря. Его даже убивать не нужно. Достаточно забыть разбудить, и он тихо умрёт во сне. Но тебе-то уж точно никто не позволит сдохнуть, забудь. Ты слишком ценный трофей, на который возлагаются большие надежды. Поэтому, либо принимаешь своё предназначение, либо подставляешь шею под трохх[28]. Подумай об этом.

Здоровяк поднялся, долил в чашку мерзкой жижи, которую я расплескала, и вышел за дверь.

Так и не выпив воды, завалилась на кровать, закуталась плотнее в одеяло.

Ни злости, ни отчаяния, ни паники.

Ни слёз.

Думалось, на удивление, спокойно и ясно.

То, что я попала в другой мир, было очевидно сразу. Никогда не страдала слишком реальными галлюцинациями и всегда отличала сон от яви. Я в долбаном волшебном зазеркалье, так страстно восхваляемом бывшим мужем.

Дошхор.

Именно так он называл сие волшебно-распрекрасное место.

Кстати, вспоминалось о неверном благоверном без привычной бури в душе.

Не известно, как я попала именно к дроу, ведь Алексей грозил забрать с собой, а вокруг него была довольна большая компания эльфов, светлых эльфов.

Что произошло со мной там, на земле? Какой странный кульбит выдала моя прежняя жизнь?

Чёрт! Совершенно не помню, как здесь очутилась. Не могла, ну не могла я добровольно согласиться на перемещение! Решительно этого не хотела!

И, тем не менее…

Вокруг меня каменные стены, тёмные, но по-своему красивые, с вкраплениями слабо поблёскивающего минерала, отражающего тусклый свет синего мха. Густые, светящиеся комочки обильно покрывали довольно высокий потолок, кое-где оккупировали верхнюю часть стен.

Совсем не сыро и довольно светло, хоть я прекрасно помню склизкие поверхности и темень той каморки, где очнулась. А здесь простая, но не лишённая изящества мебель: небольшой стол и пара стульев, жёсткая кровать с деревянным изголовьем, пустой шкаф и какой-то короб рядом с ним. На полу — ковёр из неизвестного мне материала. Он, хоть и тонкий, прекрасно защищает от холода, что непременно чувствовался бы босыми ногами.

После экстремального купания и познавательной прогулки мой надсмотрщик выдал мне облегающий топ и узкие брюки. Одежда закрывала тело от шеи до щиколоток, была лёгкой, мягкой и удобной.

Я ощупала сложное плетение, которое нянь соорудил из моей растрёпанной гривы. Удобно.

Он очень бережно обращался с волосами. Насколько я помню, в культуре светлых и тёмных эльфов причёскам уделяется особое значение.

Потеребила кончик длинной косы, украшенный металлической цепочкой с хитрой защёлкой и двумя увесистыми шариками.

Жаль, нет зеркала. Не могу себя рассмотреть. Хотя, какая мне разница. Дроу и без того постоянно зовёт меня уродцем. И, положа руку на сердце, мне на это плевать. Полно проблем намного серьёзнее.

Покосилась на закрытую дверь.

Меня даже не запирают, я проверяла, и охраны, помимо приходяще-уходящего здоровяка, не заметила. Значит, бежать невозможно. В беспечность дроу совсем не верилось.

Да и куда я побегу? К кому?

Вокруг совершенно незнакомый, не исключено, что враждебный, мир. Я нормально владею местным языком, но больше ничего не знаю. Выуживаю из похожей на решето памяти обрывки информации, что почерпнула в земном фэнтези. А сведения эти не всегда верны.

Насколько помню, внешность тёмных эльфов описывалась иначе. Кожа должна быть темнее, чем есть. Дроу никто не представлял высоченными атлетами. Я со своим средним для земной женщины ростом, действительно, пигалица!

Кроме махрового матриархата об устройстве их жизни мне тоже ничего не ведомо.

Здесь относительный комфорт, еда, одежда. Похоже, меня и вправду повысили в звании.

Или в призвании?

Да, пытаются навязать глубоко противную мне роль. По сути, я в неволе, но рискую потерять себя полностью, отказавшись играть по диктуемым правилам. Ведь мне наглядно продемонстрировали, что может быть хуже смерти.

Измождённый призрак в ветхом балахоне, казалось, отпечатался на подкорке.

Ходячий труп, заживо съедаемый червями, потерявший разум, волю и собственную душу.

И всё же я выкарабкаюсь!

Смогу!

Если обещанная мне волшебная сила хоть что-то значит в этом двинутом мире.

Опять! О, боже! Опять!!!

Тело выгнуло, и, не сдержавшись, я закричала.

Грохнула о стену резко распахнутая дверь. Болезненно чувствительной кожи коснулось живое тепло, и я забилась в жёстком захвате.

— Тш-ш-ш, не калечь себя, — увещевающий голос ожёг висок, — я помогу. Ну же, — быстро исчезала мешающая одежда, — расслабляйся.

Кожа к коже. Крепкие объятия, и спасительное тепло медленно побежало по венам, притупляя запредельную боль, смывая, растворяя её в себе.

— Вот так… да… молодец… — хрипловатый шёпот сквозь зубы и низкий, утробный стон.

Благословенная тьма навалилась на плечи, запеленала, погребла под собой, мягкими лапами утащила в беспамятство…

— …приступы стали реже, но сильнее. Не пойму, как справляется… Мне иногда терпеть невыносимо…

В полной пустоте проявился негромкий разговор, смутно и глухо, как сквозь толщу воды.

— Возможно, скоро откроется дар… Но увеличивать дозу больше нельзя. Она не выдержит.

В пустой голове тяжко проклёвывалось узнавание.

— Я знаю, Зхар`ат, знаю…

Широченная грудь подо мной плавно поднялась и опустилась. Мерно стучало сильное сердце.

Сознание медленно прояснялось, рисуя знакомую картину.

Всё те же. Всё там же. Лекарь, мой бессменный нянь и я. Безвольной тряпкой распласталась по его горячему телу.

— Только не говори, что до сих пор…

— Нет, — тяжёлый выдох в макушку и бережно согревающие меня руки сжались сильнее. — Она ни разу не дала понять, что хочет этого. А без её согласия я не могу.

— Но как дзабблах[29] ты имел право… даже должен был!..

— Я сказал, нет! — рык тут же превратился в тихий ропот. — Ты не понимаешь! Она другая. С ней так нельзя.

— Ты привязался к ней, С`аехх. Будет в разы больнее. Забыл, что она должна сделать?

— Не шуми. Помню.

— Но не сказал. Почему?! Ваэл шра[30]!

— Заткнись, Зхар`ат! По-моему, у тебя много работы.

— Как скажешь. Твоя блажь не моя забота.

Тихо закрылась дверь.

Я притаилась, стараясь не выдать своего пробуждения. Слишком редко наступало затишье в этой затяжной войне. Именно войне — невозможно подобрать иное название отношениям, что связывали дзабблаха и вьеллу[31].

Уголок рта пополз вверх: я давно привыкла к ядерной смеси двух языков в голове. Очень много тёмноэльфийских слов аналогов в моём лексиконе не встретили, но я интуитивно их понимала.

Как оказалось, эта способность — последствие перехода. Межмировые порталы устроены так, чтоб даровать страннику шансы на выживание — знание речи и устойчивость к новой среде обитания. При переходе в магический мир тратилась прорва энергии, поэтому смельчак, ступающий на острие ножа, должен быть хоть каплю одарён. Иначе смерть: портал выцеживал жизненные силы.