Поцелуй дракона (ЛП) - Мартин Миранда - Страница 3

Здесь нас нашли пираты, и пока мы отбились от них и даже захватили их транспорт, нет сомнений, что они вернутся. Лана говорит, что змаи хорошо их знают и что они работорговцы. Они захватывают и продают людей. Это случилось бы со мной и Делайлой, если бы Астарот и Лана не ехали в том же транспорте, что и мы.

Поскольку пираты знают, что это место существует, их возвращение — лишь вопрос времени. Были крупные дебаты, но Астарот и Лана уговорили других змаев переехать в их дом. Говорят, у них там целый город. Мне трудно поверить, что на этой песчаной адской планете может существовать город, но, посмотрим.

В том городе есть другие выжившие из её части корабля и ещё несколько змаев.

По пути туда мы заедем к моему дому. Тогда вопрос в том, поеду ли я с ними в новый город или останусь с друзьями? Город — звучит прекрасно. Она говорит, что у них есть работающий купол, который защищает от песчаных бурь и бродячих монстров. Здания, настоящие жилые здания. Меня уже порядком тошнит от пещер и обломков корабля, приземлившихся наискось.

Вождь стучит посохом по камню, и все замолкают. Он что-то говорит, потом мы все разворачиваемся и выходим из долины. Я замечаю, что несколько змаев оглядываются через плечо с сожалением в глазах. Я понимаю, как тяжело потерять свой дом.

Мы забиваемся в транспорт, как сардины в банку, вместе с припасами.

Транспорт похож на коробку с пандусом на одной стороне. Внутри три отделения. Переднее, в которой есть место для двоих, может быть, трёх человек, отделение соединено небольшим коридором с центральной зоной, в которой есть дверь, ведущая в другую открытую зону с полками для припасов. Мы забились повсюду так плотно, что не можем ни сесть, ни двигаться. Я прижата к стене, мои груди расплющены до такой степени, что мне неудобно, почти до боли. Пахнет потом, грязью и песком. Каким-то образом, не знаю, повезло мне или нет, Рагнар оказался прижатым позади к спине и моей заднице.

Транспорт оживает, поднимаясь в воздух, что заставляет всех нас столкнуться друг с другом. Гигантское бедро Рагнара упирается в мою задницу сильнее, когда машина закачалась из стороны в сторону. Сначала я не задумывалась об этом, но после того, как транспорт остановился, Рагнар остался крепко прижатым к моей спине. Взглянув через плечо, мои глаза встречаются с его глазами, и анализирующая часть моего разума щёлкает, выясняя наше положение относительно друг друга и какая часть его на самом деле прижата к моему заду.

Мои глаза расширяются, рот открывается, и я задыхаюсь. Это же не…

Транспорт раскачивается из стороны в сторону, и снова он упирается между половинками моей задницы.

Теперь я уверена, что он возбуждён.

Эта массивная твёрдость, которую я приняла за его бедро, — его член! Насколько он большой?

Может быть, мужчины змаев возбуждаются не так, как люди. Или они всё время возбуждены? Это не может быть реакцией на меня.

Но он всё ещё смотрит на меня, и моя кожа становится теплее.

Транспорт подпрыгивает с силой, и все зашатались. Мои колени подгибаются, и я почти падаю, но места недостаточно, меня поддержали тела вокруг меня. Но из-за этого, Рагнару вгоняет огромный член глубже между моих бёдер. Моё собственное либидо бушует, и если бы я была одна, я бы, не колеблясь, поласкала себя. В этой ситуации я ничего не могу поделать.

К тому времени, когда транспорт замедляется, я едва могу думать. Мой клитор ноет, и я подумываю уже накинуться на Рагнара, как только смогу развернуться. Летающая машина наконец оседает на землю, и все в грузовом отсеке вздыхают с облегчением. Мы торчим здесь уже несколько часов, прижавшись друг к другу, и у нас достаточно места, чтобы дышать, если конечно не вдыхать слишком глубоко.

Свет появляется на стороне, противоположной мне, когда пандус с грохотом оживает и опускается. Лучи двух красных солнц вонзаются в открывшийся проём, как копья. Точки кружатся у меня перед глазами, пока они пытаются приспособиться от почти темноты к ослепительному свету. Я не вижу, но кто-то задыхается, затем меня толкают и тянут вперёд, когда толпа начала выбегать.

— НЕТ! — кто-то кричит.

Мои глаза слезятся, я всё ещё пытаюсь приспособиться. Что-то пахнет мерзко и отвратительно, что заставляет меня сожалеть о том, что я ушла от запаха пота и грязи в транспорте. Мой желудок сжимается в сильной судороге. Вращающиеся точки исчезают из моих глаз, и тогда запахи обретают смысл. Копоть и горелое мясо. Не может быть….

Мой дом лежит передо мной в руинах, его оборонительные стены разрушены. Убежище, которое мы построили из подручных материалов, рабочие места, столы, всё перевернуто, разрушено. Мусор покрывает весь ландшафт. Из обломков самого корабля валит дым, неся с собой вонь.

Слёзы потекли по моему лицу, горло сжимается. Они мертвы. Здесь никого нет. Все мои друзья исчезли.

Я шагаю вперёд в оцепенении, полная страха.

Вокруг так много серых холмов, мой разум отвергает невозможность того, чем они могут быть. Я больше не могу стоять, мои колени подгибаются, и я падаю. Мои руки трясутся, когда я смотрю на ужасающие обугленные фигуры. Горячий ветер с тихим шипением сдувает мои струящиеся слёзы на песок. Кусок ткани шевелится на ветру, сбивая почерневший отвалившийся кусок, и тот подкатился ко мне.

Когда я прикасаюсь к нему, чувствую холод.

— АА! — я кричу, падаю назад, а потом удираю прочь.

Этого не может быть, нет.

Это кошмар.

Люди вокруг кричат и плачут, а я снова врезаюсь во что-то жёсткое и неподвижное.

Я смотрю в глубокие голубые глаза Рагнара.

Дрожащей рукой я указываю на тот злополучный кусок черноты.

— Это голова, — говорю я, и моя грудь содрогается от рыданий. — Они все… мерт…

Я не могу сказать это. Слова сделают всё реальным, а этого не может быть на самом деле.

Рагнар становится на колени и заключает меня в защитные объятия, и я ломаюсь.

Глава 2

Рагнар

Осмотрев сгоревшие обломки, становится очевидным, что ответственность за это несут заузлы.

Если и есть выжившие, то они взяты в плен и скоро станут рабами.

Пышная самка, которую я жажду схватить и заявить на неё права, моё сокровище трясётся и плачет, как новорожденная. Она потеряла всё, я знаю это чувство. Лана сказала мне, что ее зовут Оливия.

Она не видела меня, слепо отступая от кровавой бойни, попав в мои объятия. Когда она посмотрела вверх большими зелёными глазами, я не смог сдержаться, и мой член оживает. Я обнимаю её мягкое, пышное тело, но она не позволяет мне долго удерживать её, поэтому отошла меня.

Я отпускаю её, она выпрямляется и уходит, а я слежу, чтобы убедиться, что она не уйдёт слишком далеко от безопасного места.

Она этого не сделала, она просто начинает собирать мусор и разглядывать вещи.

Астарот и Лана собрались вместе с вождём у транспорта, поэтому я подхожу, чтобы узнать, что они думают.

— Дерьмо, — говорит Лана, когда я приближаюсь.

Легко увидеть, насколько она потрясена. Её кожа бледнее обычного, а в уголках глаз влажность. Я видел, как это делают другие человеческие самки, она означает, что они расстроены. Астарот кладёт руку ей на плечи и притягивает к себе. Посмотрев поверх её головы, он вопросительно посмотрел на меня.

— Надо возвращаться, — говорю я.

— Назад? — он спрашивает.

— Да, это опасно. Мы сможем защитить долину. Здесь мы лишены надёжной защиты. Более чем очевидно, что заузлы были здесь. Ни один зверь на Тайссе не сделал бы этого.

— Долину нельзя защитить, — говорит он.

— Мы сможем, — утверждаю я.

— Не будь идиотом, — говорит Лана, поворачиваясь ко мне лицом.

Гнев вспыхивает добела, и биджас оживает. Биджас — первобытное и доминирующее чувства внутри змаев. Дрожа от усилий сохранить контроль, я шиплю. Астарот отталкивает своего партнера за спину и смотрит на меня.

— Указы, — шипит он.

Я всё ещё борюсь, но киваю в знак понимания. Указы. Указ есть указ, указы объединяют нас. Я повторяю это про себя, пока биджас не отступает.