Развод. Ты останешься моей - Лакс Айрин - Страница 9

– Все в порядке, Нина. Зойка молодец. Выводы сразу сделала, за чемоданом пошла. Поступит правильно! – бросает уверенно.

– Ну-ну, – добавляет Митя.

– А ты что скалишься, зятек? Тебе смешно? Или это был твой гранд-план по избавлению от семьи… Ты же всегда свысока на нас смотрел, мажор, вот… Решил нос всем утереть, да? Замечательно вышло!

– Кофе будете, Петр? Ах нет, не налью. У вас и без того… давление, как я посмотрю, скачет, – звучит в отдалении голос Мити.

– Петя! – ахает мама.

– Дед, ты что-то шумный сегодня, – встревает Пашка.

Я быстро спускаюсь вниз, но не с пустыми руками. Мне и нужно было всего-то открыть встроенный шкаф между первым и вторым, чтобы достать из него сумку.

– Вот, – с гордостью кивает в мою сторону отец. – Вишь, с сумкой.

– Ма, так мы переезжаем, что ли?! – почти с отчаянием спрашивает Пашка.

О да, ему точно не нравится идея ездить с занятий с двумя пересадками к черту на кулички… Я уже не говорю про все остальное!

– Держи, – кидаю сумку к ногам Мити. – В одном папа прав. Скалиться будешь за воротами моего дома.

– Нашего.

– Нашим он был до того, как ты…

– Говори, ма, я взрослый! – одобряюще басит Пашка. – Как говорится, чего мы там не видели и не слышали…

– Бл… Паша… – рычит муж.

– Этот дом был нашим до того, как ты мне изменил и громко обещал отлюбить Розочку повторно. Там много времени прошло. Может и отлюбил, я точно не знаю. Но знаю одно, жить с тобой я не стану. И уходить… отсюда я тоже не стану. Мне здесь жить нравится. Удобно. Комфортно. Надеюсь, сыну тоже. Тебя терпеть рядом с собой под одной крышей я не хочу. Так что поступи, как настоящий мужик, сумку в зубы… и на выход с вещами. Тем более тебе есть где жить… Надеюсь, ты закончил ремонт в квартире, которую мы хотели подарить Пашке. Паш, прости… Собственная хата пока снова под вопросом…

– Да я… как бы… – сын не успевает переваривать новости, подвисает, хмурясь.

Дима тоже хмурится.

– Этот дом. Наш. Я его тоже всем сердцем… всей душой люблю.

– Под одной крышей мы жить не станем, и точка. Либо уходи, либо… на ту квартиру уйду я. Но дом сожгу.

– ЧТО?!

Глаза Мити становятся размером с чайные плошки.

– Я все сказала. Вынудишь МЕНЯ покинуть дом или будешь тянуть с собственным отселением, я здесь все к чертям сожгу. Подпалю и хай горит… Сгорел сарай – сгорит и хата!

– Так… Зой, ты ту…

– ЧТО? – рявкаю, меня трясет.

Изо всех сил цепляюсь за столешницу, чтобы не упасть.

– Думаешь, мои чувства можно в говне извалять, а потом мы дружно будем делать вид, словно ничего и не было? Нет. Бери сумку и… на выход, Мить. Пять минут у тебя есть. Деньги, документы возьми, а все остальное тебе упакуют. Позову работницу, она сделает.

– Ультиматумы выдвигаешь?

– Факты озвучиваю.

Мы сталкиваемся взглядами. Так-то я намного ниже Мити, но сейчас кажется, будто мы одного роста. Просто в его глазах плещется чувство вины, от которого меня тошнит, ведь это означает, что видео не монтаж…

Потом муж выплескивает кофе из чашки в мойку, ополаскивает кружку и уходит.

Ему даже меньше пяти минут потребовалось.

– Ты знаешь… так… так тоже… ничего, – мямлит папа. – По мужицкой части я тебе помогу разобраться. С хозяйством.

– По хозяйственной части у нас есть помощник, которому мы платим! – отвечаю резко. – Паш, съезди с бабой и дедом за нашими вещами, идет?

– Окей, сделаю.

– Обратно на такси.

– Оф корс, ма. Ну, чего встали, старики? – подталкивает родителей на выход.

Провожаю их до порога… Папа оборачивается.

– А ты что… не поедешь?

– Не поеду, папа. Мне же еще полы помыть надо. Тряпкой.

День сумбурный.

Пашку отправляю на учебу к обеду, приглашаю помощницу и покидаю дом, не в силах смотреть, как она пакует вещи Мити. Боюсь разрыдаться при виде любимой рубашки или памятной вещицы.

Память та еще сука, за один миг не вырвать с корнем…

В телефоне, куда ни ткнись, океаны сочувствия.

Пробегаюсь лишь по списку чатов и отправляю в беззвучный. Пока не готова в то нырять с головой, слишком больно.

Отправляю с курьером вещи Мити. Адрес – офис. Так-то он обещал, что сам заедет, но я видеть его не желаю!

Вечер тянется.

Пашки нет…

Ладно, еще час-полтора и начну, что называется, бомбить: куда он запропастился.

Кто-то звонит на домашний. Наверное, мама… Любит она это дело. Я только благодаря ей и вспоминаю, что у нас есть домашний телефон.

Но голос в трубке незнакомый. Мужской.

Тон сухой, колючий.

– Баркова Зоя Петровна?

– Да, это я.

– Барков Павел Дмитриевич, несовершеннолетний, пятнадцати лет вам сыном приходится?

Сердце в пятки…

– Да. Что случилось?

– Приезжайте в отделение.

– Так что случилось?!

– Ваш сын задержан.

Я срываюсь с места, пальцы леденеют. Вдоль позвоночника крупными каплями скатывается пот.

Мой Пашка задержан – и больше ничего следователь не соизволил мне сообщить! Просто задержан, а подробности нужно узнавать на месте. Это меня тревожит.

Я сразу же перебираю в голове: куда сынишка мог встрять, по какой причине.

Он хороший, правда. И сообразительный. Без драк с его взрывным характером не обходилось, но ему всегда хватало ума не доводить это до участка. Но только не на этот раз, мамочки!

В голове крутятся всякие ужасы, а потом стреляет мыслью.

Самой нехорошей.

Я опасалась, что Пашку засмеют. Могло произойти именно это.

Боже, Дима, скотина, что ты наделал, а? Не мог изменить, как все другие мужчины, так, чтобы это не вылилось в порно-трансляцию? Сына же задело, явно, а он не из тех, кто смолчит, сразу отвечать начинает.

За это я им очень горжусь, но и переживаю тоже.

Какие масштабы драки? И с кем…

Запрыгнув в свой седан, завожу мотор и вспоминаю про телефон.

Чаты наполнены сочувствием, от которого хочется блевать. Даже если кто-то не видел, то сарафанное радио работает отлично.

Теперь все-все наши близкие знают: у Зойки рога, как у лося… В дверь не пройдет прямо, придется бочком протискиваться и на полусогнутых, плюс закрыв лицо платком от стыда.

Кипящий стыд в горле не дает мыслить здраво.

Я выруливаю со двора, а свободной рукой обновляю список чатов, ища переписку с Димой, чтобы позвонить ему.

В обновленном списке на первое место выносит чат с давней «приятельницей», Дианой. Она работала на меня одно время, вела бухгалтерию, мы сдружились… Она была вхожа в нашу семью, пока я не заметила, как она на празднике, подвыпив, клеилась к Диме на кухне.

Тогда я закатила скандал, ни о каком продолжении дружбы не могло быть и речи. Тогда, помнится, Диана мне сказала, мол, жалко тебе, что ли, на этот член не одна вагина нацелена… Пьяная она была, Диана, наговорила гадостей, я долго после этого отмыться не могла, почти разочаровалась в женской дружбе.

Помню, Дима меня тогда успокаивал и просил не придавать этому значения.

«Маленькая, мне никто не нужен, кроме тебя!»

И вот эта Диана, о-о-о… Стону в голос.

Написала что-то.

Знаю, ничего хорошего не написала, но, как истинный мазохист, открываю сообщение.

Что мне нужно, так это избавиться от лживых лицемерок.

Предупредить она меня хотела и доказать, что Дима – блядун, ага… Благородная какая.

Иди нафиг…

Мне не до тебя.

Паш, Пашенька, что же ты накуролесил, а?

Найдя контакт Димы, звоню ему, стараясь не заострять внимание на нашей игривой переписке. Самое откровенное не храню, удаляю, но некоторые фразочки рука не поднимается удалить!