Ком-5 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 33

Или плотью. Она достаточно пластичная?

Мёрзлые шары из кусков поверженных врагов? Бр-р-р.

Зато деморализующе.

Не поспоришь. А вот любопытно…

Я уже хотел снова поднять руку, но тут умник с первой парты спросил именно то, что меня интересовало:

— Уважаемый профессор, а если человек может оперировать обоими, э-э-э, направлениями векторов?

— Отличный вопрос! Это всего лишь значит, что его магический дар максимально внутренне сбалансирован. К сожалению, это так же значит, что он не достигнет высот ни в одной из сторон магии нам известной. Он останется крепким середнячком. Но! Могучий ледяной маг зачастую неспособен создать даже крохотного огонька! А адепт огня не сможет охладить себе даже стакан сока. Учитесь использовать то, что вам досталось Божьим соизволением по максимуму.

Что ж. Будем по максимуму использовать. В конце концов, грех мне жаловаться, особенно теперь.

Дальше мы перебирали все возможные пары магических даров. Конспектировали, строили схемы. Но, надо отметить, учиться у Евгения Борисовича было очень интересно.

А потом мы пошли на обед.

ТРАДИЦИЯ!

Вообще, мне совершенно спокойно хватило бы времени, чтоб сгонять до дома и поесть там. Возможно, я так в следующий раз и сделаю. Но Серафима сегодня собиралась весь день провести у Маши, а Хаген с Мартой — съездить в город, присмотреть будущему малышу кроватку и детское приданое. Не думаю, что няня Малаша будет особо счастлива, если я свалюсь ей как снег на голову.

К тому же первый учебный день в этом году в роли студиозуса надо было провести «правильно». Поэтому я решительно направил свои стопы в университетскую столовую. И, как оказалось, я не один сегодня решил отдать дань традиции.

Наш столик был уже занят. Более того, они составили два столика вместе — ждали меня с Хагеном, возможно? Во всяком случае, вся шалопутная троица уже изволила обедать. Иван и Пётр сидели чем-то недовольные и так надменно поглядывали, типа знать меня не знают. Ага. Что ж, сыграем…

— Господа, эти места не заняты?

— Нет, присаживайтесь, господин сотник! — Иван, когда надо, ловко превращается в скупого на эмоции светского льва.

— А мне можно к вам присоединиться, ваше высочество? — уважительно спросил Ивана Дашков, который от самой аудитории так и шёл за мной хвостом.

— Конечно. Располагайтесь, князь, не стесняйтесь.

Мы уселись.

— Илья, а вы что заказывать будете? — Рыжему не терпелось. Он с восторгом оглядывал Пети с Иваном постные морды, непонятно что предвкушая.

Улыбающийся Багратион цапнул за рукав официанта и озвучил мой заказ:

— Сотник будет как обычно.

— И мне того же, — успел сказать Дашков.

— Будет сделано, — пискнул официант и испарился.

Я в недоумении поднял бровь:

— Как обычно?

— Борщ, бефстроганов и облепиховый компот. — Серго ел какое-то мясо и ответ прозвучал несколько невнятно.

— А-а. Ну если борщ и компот, то действительно — «как обычно!»

— Илья! — Иван сердито брякнул вилкой. — Ты почему до сих пор не устроил никакой, даже завалящей дуэли? Никакой заварушки! Ничего не горит и не взрывается!

Дашков, по-моему, всё терпение потерял. Он подскакивал на сиденье, словно его током било. Но пока молчал. Кажись, из последних сил.

— Не нервничайте, князь, вам это не идёт, — процедил Пётр. — Вы вот, сотник, скажите — вы бессмертный?

— Нет, совершенно обычный человек, — я для верности честно выпучил глаза и несколько раз моргнул (согласно старинному уставу, приняв вид лихой и придурковатый), — а почему вы спрашиваете, ваше сиятельство?

— Коршун, ты в курсе об общеуниверситетском статусе ставок?

— Чего-о? — Я реально ничего не понимал.

— Ты реально не в курсе? Или издеваешься? Нет, господа, — Петя встал и навис над столом, изображая доминирующего над позициями «Архангела», — он принципиально игнорирует общественные ожидания! Илья! Ты понимаешь, чем рискуешь?

— Ну-ну, расскажи-ка мне недалёкому… — мне уже начинал надоедать этот полный недомолвок разговор.

— Помнишь боевое слаживание? — Иван сложил руки домиком и эдак аристократически оперся о них подбородком.

— Помню. А ещё помню, как кое-кто — не будем показывать пальцем — на прошлом слаживании опростоволосился.

Ишь ты! Будут ещё на нас наезжать!

— Ладно. Это истинная правда. Но того ты не знаешь, что некоторые — некоторые! — Иван поднял палец вверх, — зачастую ставят на тёмных лошадок. Коэффициенты слишком выигрышные. Так вот. Некоторые поставили тогда на то, что экстерн выиграет. И ты помнишь, чем это закончилось.

— Ага, мармеладом от Смирновых. Очень жёстким.

— Вот именно. А сейчас одна бриллиантовая особа сделала ставку, что ты в первый же день чего-нибудь учудишь.

— Она так и сказала: «Коршунов в первый же день учёбы практически повторит свой прошлый первый день». А я ей говорю: «Дорогая, ну должен же он учиться на своих ошибках?» А она мне: «Дорогой, в Коршуне я не сомневаюсь! Он — молодец! Но я так же не сомневаюсь в идиотах с экстерна!» — Серго мечтательно улыбался.

— Ну и чего ты-то сияешь аки солнышко?

— Она поставила на кон возможность без всяких споров выбрать первое имя. Это, брат, дорогого стоит!

— Ну если так, постараюсь помочь тебе выиграть!

— Э-э! А мы? — подскочил Пётр. — Как же мы? Я на такие деньги забился с нашими…

— В смысле «с нашими»? — Чего-то мне это было совершенно непонятно.

— С пятикурсниками. Если ты не в теме, сообщаю. У некоторых здесь присутствующих Коршунов есть негласный клуб поддержки. Началось всё с прошлой дуэли, потом феерическое выступление на слаживании, потом свадьбы… Да один летающий слон… Ну и подвиги твои на Ледяном мосту тоже… Короче, у нас тебя помнят и любят. Ну а уж я, в силу своих скромных возможностей, обновляю информацию о тебе среди желающих.

— Илюха, он такие басни про тебя рассказывает, мама моя, — хохотнул Иван. — И самое главное, этому балаболу верят!

— Вот вы гады! — не выдержал я.

— И мы ещё гады! — возмущённо взмахнул руками Витгенштейн. — Вы знаете, господин сотник, сколько мы по вашей милости проиграем?

— Неужели больше десяти рублей? — картинно удивился я. — Сожалею, сожалею… Но, — я сделал максимально светский вид, на который был способен, — право на выбор имени — согласитесь, братцы, это важно. Придётся вам перетерпеть.

— Вот, понимает человек! — довольно осклабился Серго.

Официант мелькнул тенью и споро выставил передо мной и Дашковым заказы, так же стремительно исчезнув.

— С другой стороны, ещё и не вечер, — я с удовольствием принялся за борщ. — Кстати, господа, на случай, если дуэль всё-таки случится, кто из вас готов стать моим секундантом?

— Я!!! — разом подняли руки Сокол с Витгенштейном и повеселели. Серго тут же перестал улыбаться:

— А что, есть предпосылки?

— Пока не знаю. Что характерно, все опять страшно рады меня видеть.

— Э-э-э, а можно я? Секундантом? — неуверенно спросил Дашков. — Никогда не был, знаете ли.

— Уверяю вас, князь, — Петя с гораздо большим энтузиазмом, чем ранее, принялся за свою порцию, — если дело дойдёт до дуэлей, мест хватит всем.

За спиной раздалось пренебрежительное фырканье, и в поле моего зрения показалась давешняя Элеонора со своей подружайкой. Они натурально плыли мимо нашего стола, а за ними косяком тащились парни, пытаясь пробиться поближе к объектам ухаживания. Цирк с конями, ядрёна колупайка.

Три весёлых князя демонстративно рассматривали что-то в противоположной стороне. Процессия пропылила мимо, и Дашков восторженно спросил:

— Господа, вам тоже претит с ней здороваться⁈

— Так! — я расправился с борщом и подвинул к себе бефстроганофф. — Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Михаил? Вы же обещали.

— Ах, да! История, исполненная драматизма. Во всяком случае, для меня.