Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица - Андриенко Владимир Александрович - Страница 25

– В курсе они наших дел, Степан Елисеевич, – произнес Иванцов. – Обо всем знают. Потому и опережают нас на шаг.

– Есть в юстиц-коллегии у Молчанова и Хвощинского свои люди. Возьмите хоть нашего господина Дурново. Человечек юркий и ловкий.

– Но ты был у Тютчева, – произнес Цицианов. – Неужели и там ничего нет?

– Там есть. И это наш пока единственный шанс. И если он не сработает, то наш доклад в Петербург Сенатскому комитету, что ты состряпал, князь, рассыплется как карточный домик.

– Что он сказал? – в один голос вскричали Цицианов и Иванцов.

Соколов рассказал о том, что узнал от Тютчева и показал донос. Глаза обоих, после его прочтения, засветились.

– Мы поймали настоящую рыбу! – восторженно произнес Иванцов.

– Так тебе сию рыбу и тащить, Иван Иванович, – сказал Соколов. – Отправишься в Петербург завтра утром. Примешь показания бывшего холопа Салтыковой и нынешнего сержанта лейб-гвардии конного полка Федора Ларионова по делу Тютчева. Пришлешь отчет нам сюда срочным курьером, а сам станешь там ждать нашего нового послания.

– А мне поездку уже не доверишь, Степан Елисеевич? – спросил Цицианов.

– Дело не в доверии, князь. Дело в том, что ты мне здесь надобен. Я для многих здесь мелкая сошка. А ты князь и представитель Сената! Из столицы к нам прибыл. Государыня тебя знает! Нас здесь ждет трудная работа. Да и был ты недавно в столице, Дмитрий Владимирович.

– Тогда у меня не было на руках такого козыря, как сержант конной гвардии. Хотя, если ты считаешь, что должен ехать Иван Иванович, так тому и быть.

– И ты, Иван Иванович, возвращаться назад не смей. Сначала добейся приказа отстранить Салтыкову от управления имуществом. Потом приказа об аресте и заключении. А до тех пор сиди в столице.

– Но…, – попробовал возразить Иванцов.

– Никаких но. Соберешь сведения и отправишь их нам. А затем на тебе официальный экстракт дела по Тютчеву. И донеси дело до кого надо. Хоть до самой императрицы.

– Но я только коллежский регистратор! Чиновник 14-го класса! Кто меня допустит до особ высоких, Степан Елисеевич?

– В том помогу, – сказал князь Цицианов. – Дам для тебя рекомендательное письмо к барону Корфу. А Корф во дворец вхож. Он все устроит, Иван Иванович…

3

В Санкт-Петербурге.

Июль 1763 года.

Коллежский регистратор Иван Иванцов прибыл в Петербург вовремя.

Императрица Екатерина Алексеевна вспомнила о следствии по делу Салтыковой. Генерал-прокурор сената Глебов как раз получил письмо от барона Корфа, где тот рекомендовал ему чиновника из Москвы.

Допустить Иванцова до государыни в силу его малого чина он не пожелал и сделал доклад сам, но сей доклад императрицу не удовлетворил.

Екатерина спросила Глебова:

– Путанный доклад ты представил, генерал-прокурор. Я вроде совсем не дура, но ничего не поняла. Есть ли доказательства вины помещицы?

– Дело сие, ваше величество, ведут чиновники московские. А посланный мною в Москву им для помощи князь Цицианов ныне в Петербург не прибыл.

– Но кто привез тебе отчет?

– Чиновник из Москвы, матушка.

– Чиновник? Он среди тех, кто следствие ведет?

– Точно так, матушка, – сказал Глебов.

– И где он?

– В Петербурге, ваше величество.

– Так почему он не здесь? – спросила императрица.

– Чин его, ваше величество не позволяет ему…

– Кто этот человек?

– Чиновник 14-го класса юстиц-коллегии, матушка.

Императрица искренне удивилась.

– Погоди, прокурор, дело ведется по моему приказу. И с отчетом в столицу прибыл чиновник 14-го класса? А никого иного не нашлось? Что там происходит? Впрочем, я сама хочу говорить с прибывшим чиновником. И не нужно слов про протокол придворный. Пусть чиновник 14-го класса прибудет на аудиенцию во дворец!

– Как прикажешь, матушка государыня!

***

Так Иванцов, сам того не желая, получил аудиенцию у самой императрицы Всероссийской.

Дядя Иванцова, купец первой гильдии Данило Иванцов, как узнал, куда позвали племянника, поначалу не поверил своим ушам. Но Иван показал ему бумагу, и дядя перекрестился на иконы. Он приказал слугам тут же привести в его дом наилучшего портного, дабы сшить племяннику одежду достойную появления при дворе.

– Честь-то какая нашей фамилии, Ванька! Ты молод еще и глуп. Но какая удача в руки идет сама! Я никаких денег не пожалею но одену тебя как князя!

– Спасибо вам, дядюшка.

– Только ты там не оплошай перед матушкой-государыней.

Коллежский регистратор прибыл во дворец в назначенное время. Он был одет в новый с иголочки кафтан с золотым позументом и золотыми пуговицами. На его башмаках были пряжки из серебра.

Его провели в приемную, где ожидало с десяток генералов и высоких придворных чинов. Там дежурный камергер с атласной папкой в руке приблизился к нему и, слегка склонив голову в знак приветствия, произнес:

–Вы коллежский регистратор господин Иванцов?

–Так точно, коллежский регистратор Иван Иванцов чиновник 14-го класса из московского отделения юстиц-коллегии. Прибыл для аудиенции по делу государственной важности.

Генералы с интересом посмотрели на юношу столь низкого чина, что удостоился аудиенции.

– Государыня примет вас. Вы пройдете в кабинет вместе с генерал- прокурором Глебовым, господин Иванцов. А вот и он.

Камергер указал на вошедшего в приемную императрицы генерал-прокурора Сената. Императрица всегда принимала его в эти часы. Придворные закивали Глебову, и тот стал раскланиваться в ответ.

Двери в покои императрицы отворились, и оттуда вышел мужчина средних лет в малиновом кафтане с Андреевской орденской лентой.

– Граф Панин, – прошептал камергер на ухо Иванцову, – Никита Иванович.

Иванцов с удивлением стал рассматривать человека, о котором так много слышал. И был удивлен, что Панин сразу направился к нему.

– Так вы и есть тот самый молодой человек из Москвы? – произнес Никита Иванович, подойдя к ним, и сразу же продолжил, не ожидая ответа. – Матушка государыня желает с вами говорить. Вы привезли для нас что-то получше, чем князь Цицианов, что приезжал сюда до вас? Так?

– Мы продвинулись в деле расследования дела, ваше сиятельство, – почтительно произнес Иванцов.

– Похвально. Идемте вслед за генерал-прокурором.

Иванцов двинулся за Глебовым, который направился в покои императрицы Екатерины Алексеевны.

Императрица сидела за столиком и беседовала о чем-то по-французски с молодой красивой женщиной. Они приблизились и низко склонились, приветствуя государыню.

Та улыбнулась в ответ и произнесла на русском языке с легким акцентом:

– Рада вас видеть, господин генерал-прокурор. Сие и есть тот самый молодой человек из Москвы?

– Коллежский регистратор Иван Иванович Иванцов, чиновник юстиц-коллегии из Москвы. Он входит в следственную группу, что расследует дело помещицы Дарьи Салтыковой.

–Вот как? – спросила молодая женщина рядом с императрицей. – И вы принесли нам свежие новости по этому делу? Ты слышала, Като? Это очень интересно.

–Это княгиня Екатерина Романовна Дашкова, – императрица представила подругу молодому чиновнику. – Итак, что вы нам принесли за новости, господин Иванцов?

–Ваше величество, нашей группой, которую возглавляет коллежский секретарь Степан Елисеевич Соколов, обнаружено, что Дарья Николаевна Салтыкова, московская помещица, готовила убийство чиновника московского землемерного управления капитана Тютчева.

– Вот как? – удивилась Екатерина. – Господин генерал-прокурор, что сие значит? Она и чиновников убивает, а не только своих крепостных крестьян?

Глебов поспешил разъяснить всё императрице:

– Матушка государыня, оная помещица Дарья Николаевна Салтыкова, будучи вдовой, состояла в любовной связи с вышеозначенным капитаном Тютчевым. Но затем капитан решил жениться на другой женщине, и Салтыкова грозила ему смертью за то, что тот обратил внимание на другую женщину.