Украденные сны (СИ) - Рудин Алекс - Страница 10

Ее смех рассыпался звонкими ледяными колокольчиками. Что-то мокрое и холодное обожгло мою щеку. Я поднял голову и увидел, что с неба, медленно кружась, падают пушистые снежные хлопья.

Небо при этом было удивительно чистым — буквально ни облачка. Хлопья словно рождались прямо в синеве и падали на землю. Жесткая трава на глазах покрывалась сединой.

— Тоже чей-то сон? — с любопытством спросил я.

— Да, — улыбнулась Хранительница. — Этот сон нравится мне больше всех остальных. Его видит один мальчишка. Вместе со своей семьей он живет в хижине на сваях. Спит на драной циновке, брошенной прямо на бамбуковый пол и слышит, как между сваями плещется мутная вода. Каждое утро они с отцом отвязывают узкую лодку и уходят ловить рыбу. Возвращаются к обеду и сразу везут улов на местный рынок. На жаре рыба быстро портится, поэтому они стараются распродать ее побыстрее. Остатки отдают за одну медную монету или меняют на плошку риса.

— Незавидная жизнь, — нахмурился я.

— Мальчик счастлив, — улыбнулась Хранительница. — У него есть друзья — такие же мальчишки. Он помогает отцу и временами чувствует себя совсем взрослым. Мечтает о собственной лодке. А еще хочет когда-нибудь увидеть снег.

— В его краях нет снега? — спросил я.

— Нет, — покачала головой Хранительница. — Только дожди, которые иногда льют по два месяца. Тогда вода сочится сквозь дырки в крыше и стекает по стенам, пугая затаившихся ящериц и радуя лягушек.

Снег падал, не переставая. Скоро он укрыл всю степь, мы неторопливо брели по щиколотку в снегу. Волк бежал перед нами, не касаясь лапами пушистого снега.

Я оглянулся и увидел, что за нами нет никаких следов. Только снег.

А когда снова повернулся, то увидел перед собой знакомую изгородь и калитку в ней.

— Спасибо за прогулку, господин Тайновидец, — улыбнулась Хранительница Снов. — Я надеялась поговорить с вами и рада, что вы пошли мне навстречу.

— Прогулка вышла замечательная, — честно ответил я. — Не ожидал, что гулять по чужим снам так интересно. А о чем вы хотели поговорить?

— О сноходце, с которым вы познакомились. Это очень редкий дар.

— Да, вы уже говорили, — кивнул я.

— Это говорила не я, а Вера Павловна, — рассмеялась Хранительница Снов. — Она не обманула вас. Мастера снов и в самом деле помогают людям подружиться со своими снами, не больше. А я иногда помогаю мастерам. Но мастерица не ошиблась. Савелий Куликов — сноходец. И я прошу вас приглядеть за ним, пока его дар не проснулся в полной мере.

— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал я.

— Благодарю вас, господин Тайновидец, — улыбнулась Хранительница. — Надеюсь, мы еще увидимся. Возможно, вы даже пригласите меня прогуляться по вашим снам. Уверена, они удивительные.

— Я почти не помню их, — рассмеялся я.

— Зато они вас помнят. Я взяла на себя смелость вызвать вам мобиль, он ждет у калитки. До свидания, господин Тайновидец!

Налетевший порыв ветра закружил снежные хлопья и скрыл из виду фигуру Хранительницы. А когда ветер стих, я остался один. Нет, не один — в трех шагах от меня сидел припорошенный снегом волк. Высунув красный язык, он смотрел на меня.

— До встречи, — подмигнул я и толкнул калитку.

Мобиль стоял в трех шагах от меня, фыркая мотором. Стоило мне сесть на заднее сиденье, как извозчик бодро тронул машину.

— До рассвета загостились, ваша милость? — спросил он, поглядывая на меня в зеркальце. — А это на вас снег, что ли? Откуда бы? Лето на дворе.

— Небольшое колдовство, — рассмеялся я, отряхивая пиджак.

Тонкая рубашка намокла и липла к телу.

— Здесь место колдовское, — согласился извозчик. — Я пока вас ждал, волка видел. Здоровенный! Вышел на дорогу, сел, и смотрит. Меня даже оторопь взяла. Моргнул — а его и нет! Дорога пустая, словно привиделось мне. А тут вы из калитки выходите. Вот и скажите — задремал я, или вправду волка видел? Откуда бы ему в столице взяться?

Извозчик разговаривал по привычке, совсем не ожидая ответа. Я почти не вслушивался в его болтовню — откинулся на сиденье и улыбался, разглядывая пролетающие за окном мобиля кварталы столицы.

— Слава богу, добрались до дома, ваше сиятельство! — обрадовался Игнат.

Слуга, услышав шум мобиля, вышел встречать меня к калитке.

— А я всю ночь глаз не сомкнул, вас дожидался. Так только, подремал маленько, от каждого шороха просыпался.

— Значит, вместе отоспимся, — улыбнулся я. — Так уж вышло, Игнат. Я сам не ожидал, что до утра задержусь.

В передней он помог мне снять пиджак.

— Вы где так промокли-то, Александр Васильевич? Вроде, дождя не было.

— Гулял я, Игнат, по удивительным местам.

— Так отчего же не погулять, если гуляется, — готовно закивал слуга. — Кушать-то хотите? Я мигом организую.

— Хочу, — признался я. — Надо послать зов в трактир, пусть принесут еды побольше.

— Да зачем же трактирщика в такую рань беспокоить? — возразил Игнат. — У меня щи остались, сейчас разогрею. А хотите — яичницу поджарю, на сале?

— Хочу, — признался я. — И щи, и яичницу. Голоден, как волк.

— Сейчас все сделаю, — пообещал Игнат. — Пока переоденетесь, еда уж и готова будет.

Вслед за ним я поднялся наверх. Сбросил с себя мокрую одежду и долго стоял под тугими струями горячей воды.

Потом переоделся в домашнюю одежду и вышел в кухню.

На столе дымилась огромная тарелка щей. На сковороде шкворчала яичница, и запах от нее шел такой, что у меня заурчало в животе. Игнат, что-то напевая, резал крупными ломтями свежий ржаной хлеб.

— Вижу, настроение у тебя хорошее, — улыбнулся я.

— Настроение отменное, Александр Васильевич, — с улыбкой закивал Игнат. — Порадовали вы меня. А уж Игорь Владимирович-то как обрадуется!

Он поставил на стол графин с прозрачной жидкостью и стопку.

— Единственно, надо вам перед едой стопочку принять. Исключительно в лечебных целях — чтобы не простудиться! Да и спать крепче будете.

Он наполнил мою стопку. Крепкая настойка обожгла изнутри, мягким теплом плюхнулась в пустой желудок. Голова сразу закружилась.

— Вы закусывайте, ваше сиятельство, — засуетился Игнат, подавая мне ложку.

— Так чем я тебя порадовал? — поинтересовался я.

— А то вы не знаете? Вы ведь с девицей всю ночь гуляли.

— С чего ты взял, что с девицей? — рассмеялся я.

— А с кем еще? — удивился Игнат. — Друзей вы всегда домой зовете. Не в одиночку же гуляли. Точно, с девицей!

Старик убежденно кивнул. Потом сел напротив меня и подпер худым кулаком подбородок.

— А коли с девицами гуляете, так и до свадьбы, должно быть, недалеко. А там и детишки пойдут. Вот и кончится наше затворничество.

Я только изумленно покрутил головой. Вроде, никогда не замечал за Игнатом особых магических способностей, а тут — на тебе! Верно угадал.

— Я по магическим делам задержался, — улыбнулся я. — А у тебя фантазия разыгралась.

— Ну, значит, фантазия, — закивал Игнат. — И правильно, что не говорите. О таких делах болтать не надо. Вы кушайте, пока все не остыло.

Я махнул на него рукой и принялся за щи. Мигом опустошил тарелку, а потом взялся за яичницу.

От сытной и горячей еды меня разморило так, что глаза слипались сами собой. Я с трудом поднялся со стула и побрел в спальню.

Рухнул в кровать и перед тем, как заснуть, услышал, что Игнат убежденно бормочет себе под нос:

— А все же с девицей гулял. Вот радость-то!

Я не помню, что мне снилось в эту ночь. Но это было что-то очень хорошее, потому что я проснулся, улыбаясь до ушей.

Открыл глаза и втянул ноздрями умопомрачительный запах горячих блинчиков, который доносился с кухни. Он-то меня и разбудил.

Игнат не забыл свое обещание напечь к завтраку блинов. И что с того, что время перевалило далеко за полдень, а любопытное летнее солнце нахально заглядывало в окно со своей головокружительной высоты? Завтрак есть завтрак — даже если за стол садишься вечером.