Хозяйка чайной (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 13

… Почему?

…

Следующим кадром я вижу, что в огромном особняке Алисия проводит время в одиночестве: слоняется по дому, даже начинает вышивать, но у нее выходит плохо. Вокруг нее множество платьев, на которые она потратила кучу денег, но они ее не радуют.

Она пытается выйти за пределы особняка, но ей не позволяют.

…

Почему?

Где же муж?

…

Следующий кадром я вижу его редкий визит. Алисия пытается соблазнить его, но он отталкивает ее и уходит.

— Почему ты не хочешь спать со мной? — кричит она ему вслед.

Рыжий не оборачивается.

… Действительно, почему?

…

Потом я вижу, как в особняк приезжает Руфус. Они привозит какую-то ведь для рыжего, остается на обед, за которым оказывает явные знаки внимания Алисии. И сначала она держится. Но проходит месяц за месяцев. Рыжий так же холоден и появляется дома раз в месяц, и визиты Руфуса для Алисии становятся все более долгожданными.

Руфус, в отличие от рыжего, сыплет шутками, делает комплименты. Для него Алисия начинает наряжаться.

На одном флирте она держится долго. Сначала не позволяет Руфусу ничего лишнего, но каждый раз рамки чуть сдвигаются: касание руки, поцелуй тыльной стороны ладони, наброшенная на плечи накидка и легкое касание кожи плеча, рука на талии, а потом… поцелуй.

Алисия сама пугается того, что сделала и на полгода прерывает общение с Руфусом. Но ее муж теперь больше не приезжает, а шлет письма, и через некоторое время Алисия сдается в объятия блондина.

…

Я не успеваю увидеть, было ли что у Руфуса и Алисии в спальне, как меня выбивает из воспоминаний рык.

— Долго будешь меня игнорировать? — злится Зверь.

Он стоит напротив меня. Нас разделяет только прилавок.

На его лице выступают вены от напряжения.

— Или ты предпочитаешь, чтобы я выглядел так? У меня осталась личина…

Тут Зверь на глазах превращается в рыжего мужа Алисии.

Меня отшатывает в стену жестяных банок с чаем.

— Пугаешься, будто первый раз видишь, — скептическая ухмылка Зверя несет ледяной холод.

А у меня в голове лишь одно: “Алисия, мать твою, могла бы предупредить!”

Это же… Это же… Просто капец!

Я даже не знаю, за кого тут болеть, кому сочувствовать, на кого злиться.

С одной стороны, Алисия, конечно, поразительно меркантильная особа. С другой — Зверь своей проверкой закопал собственные же отношения.Нет, я понимаю, что он хотел проверить ее на вшивость. Но не понравился тебе эффект — оставь даму в покое. Вот такая она: знающая, что любовь проходит, а кушать хочется всегда.

“Ты меня понимаешь?” — раздается в голове.

Не везде. Сама бы так не поступила, но прикинуть могу. У меня лицо было изуродовано — мигом все отвернулись. И ни о какой любви больше речи не шло. Ни подруг ни стало, ни друзей. Всем стыдно было рядом со мной идти, ходить со мной в рестораны или кино.

“Я быстро поняла, что генерал не готов жертвовать ради меня своим удобством и привычками. Появлялся когда ему удобно, делал то, что хотел. Довольствовался словесными заслугами, отказывался от денег в пользу сослуживцев, с гордостью мне об этом рассказывая. И это при том, что на самом лохмотья были”.

Да уж, генерал заигрался со своей проверкой. Слишком вошел в образ, когда как в рыжей ипостаси сорил деньгами. Видимо, припасенными на случай, если бы Алисия прошла проверку. Но она не прошла.

А потом еще изменила. Или нет?

— Алисия, тебя до сих пор этот вид приводит в большее возбуждение? — Рыжий стал обходить прилавок

Я же двинулась в сторону другого выхода оттуда. Надо как-то его встряхнуть, а то уже голова вперед выехала, плечи назад — вот-вот набросится.

— Верни как было. Невозможно так разговаривать, — с испугу потребовала я, а потом прикусила язык.

Вдруг, Алисия говорила как нежная барышня? Хотя… Буду все валить на то, что начала жить с чистого листа.

Зверь на удивление вернул себе обличье генерала. Кажется, даже с удовольствием.

— Поговорить хочешь? Ну, давай, поговорим. Расскажешь мне, как спокойно прикрываешься отношениями со мной. Как снова меня используешь.

Я упираю руки в бока:

— Это я тебя использую? Ты мне все время врал. Когда ты был настоящим? Или не был.

— Я был с тобой настоящим, а ты меня предала. Променяла на денежный мешок. Насладилась состоянием?

Зверь наступал, выгнал меня из-за прилавка и загонял в угол чайной.

— Я… — начала я.

Он меня перебил, не дал сказать:

— И даже тут тебе не жилось нормально. Решила попрыгать по кроватям. Скажи, Алисия, чего тебе не хватало? — рычал раненым зверем генерал.

Между нами стоял стол, и он одним рывков отбросил его в сторону, напрочь отбив у меня желание прятаться за предметами.

Я посмотрела в сторону выхода за спиной Зверя — не прорваться. А вот в жилую зону еще есть куда отступать.

Я стала двигаться вдоль стены, не сводя взгляд со Зверя, от которого так и веяло угрозой.

“Алисия, ты спала с Руфусом или нет?”

“Бесполезно. Он не поверит”

“Спала или нет? Мне нужно понимать, чтобы правильно себя вести!”

“Да…” — раздалось тихое в голове.

Ну ешкин кот! А надежда была так близка.

“…он меня опоил. Мстил брату. Он с ним не в ладах”.

И у этих все не слава богу. Да что ж такое-то!

— Чего тебе не хватало, Алисия? — проорал Зверь, отшвыривая стул в сторону. — Денег? Я тебе их дал сколько хотела. И даже так ты не смогла хранить верность.

— А ты хоть раз задумывался, что я могу быть жертвой? — громко воскликнула я.

— Ты всегда жертва, Алисия. Сначала бедная сирота, потом несчастная жена, потом несостоявшаяся любовница и в конце — даже утопиться не смогла.

— Ты мне не дал!

— И не дам. Ты будешь жить, Алисия. Будешь жить и страдать, так же как я, — Зверь схватил еще один стул и швырнул в сторону.

Да он сейчас так всю чайную разбомбит. Нужно срочно что-то делать. Как-то его угомонить. Не знаю, есть ли тут стражи порядка, но сейчас даже они вряд ли помогут, тем более с генералом драконов.

Я решила пойти ва-банк:

— Я любила тебя, дурак!

Зверь замер, не веря своим ушам.

Алисия опешила, раздался ее голос в голове:

“О, как!”

Я словно получила подзарядку. Продолжила:

— Ты когда свои премиальные солдатам раздавал, что мне демонстрировал? Что все наши деньги растранжиришь! А когда пропадал и появлялся когда хотел ты свою бескрайнюю любовь демонстрировал? Ты — махровый собственник, который и сам не ам, и другим не дам. Даже сейчас!

Все это я выпалила на одном дыхании и словно сдулась. Замерла в ужасе от того, что все это высказала такому раскаленному от ярости мужику, который крушит все вокруг.

Голос внутри меня ошалело протянул:

“О, да-а-а, это стоило того, чтобы застрять в собственном теле!”

Не стоит благодарности. Вот теперь только выжить бы. А то Зверь хищно дернул головой в сторону, словно вытряс из уха колкие слова, и пошел на меня.

— Остановись! — Я выставляю руку вперед открытой ладонью к Зверю.

Но это все равно, что останавливать лавину, цунами или магму из извергающегося вулкана. Одним словом — бесполезно.

Не знаю, то ли из-за того, что я в чужом теле, то ли еще из-за чего, я абсурдно трепещу перед его мужественностью и почему-то уверена, что он не может сделать со мной ничего страшного.

Бредово же, да? Что Василий выльет мне на лицо кислоту я тоже не ожидала.

Зверь наступает — я отступаю в сторону жилой зоны, потому что больше некуда. Каждый его шаг отзывается десятью заполошными ударами моего сердца.

Он смотрит так, что ноги подгибаются. Во взгляде столько страсти, что можно солому поджигать, только посмотрев. Сейчас и меня сожжет!За моей спиной оказывается дверь, и я быстро ныряю за нее, захлопываю и понимаю, что из всех замков здесь деревянный засов.