Натиск (СИ) - Старый Денис - Страница 37

Может, потому, что евреям во все времена запрещалось владеть землёй, и оставалась нужда искать средства для пропитания? Вот они и находили себя в торговле, в ремесле. Тем не менее, то, что государь способен отринуть предубеждение, что все евреи — зло, так как нашего Христа распяли на кресте, для меня говорило о многом. Прежде всего, дело! Если Михаил, он же Мойша, способен к торговле, так почему бы ему этим и не заниматься на благо всего царства.

Арон и Мойша направились на переговоры, а я, наконец, решил обратить внимание на то, чем меня и всех гостей сегодня кормят. К столу всё подавались и подавались новые блюда. Здесь уже красовались копчёные осетра, запечённые гуси и лебеди, обильно смазанные майонезом молочные поросята, гречневая каша, говядина. Говядина ли?..

За последнее блюдо, названное мной, Марте нужно было бы дать хорошенько по заднице. Дело в том, что в этом мире имеется очень жёсткое правило — телятину в пищу употреблять категорически нельзя. Это, как бы даже не больший грех, чем убить человека. Объясняется ситуация очень просто: корова — это кормилица для всей семьи. Корове нужно только сено, да хороший сарай. Ну, а то, что молоко, сыр, творог могут спасать в самые неурожайные и голодные годы — отрицать никак нельзя. И к этому подключились также церковники, которые запрещают употреблять телятину. Пусть и говядина сейчас подана к столу, но что-то мне подсказывает, что она слишком мягкая для того, чтобы быть мясом зарезанной старой коровы.

— Воевода, а сколько мастеров бумажных дел ты мне отдашь? — спросил Ростислав Смоленский.

— Это как поделится государь. Дюжину мастеровых я отдаю ему, но никак не против, чтобы бумагу делал и ты, — ответил я Ростиславу и тот недовольно скривился.

Интересно, а есть ли в истории ещё такой человек, который настолько добровольно лишал бы себя монополии на производство высоколиквидного товара? Ведь почти всё, что производится на моих землях, теперь будет создаваться и в Киеве, вероятно, что и в Смоленске. Хотя, я бы, скорее, отдал бумагоделательное производство в Витебск и Полоцк. Оттуда по Западной Двине удобней всего доставлять товары в Славгород.

Я оставлял себе лишь производство зеркал. Не хочу, чтобы эти, входящие в моду, востребованные товары производились где-либо кроме, как на моих землях. Просто, есть понимание, что когда зеркал будет много, они резко упадут в цене. Это не бумага, которой чем больше, тем чаще люди на ней пишут и продажи все равно растут. Зеркало можно купить одно и на всю жизнь.

Сейчас же, чтобы прокормить всех своих воинов, мне достаточно произвести менее, чем две сотни среднеразмерных зеркал, если их, конечно же, ещё декоративно украсить оправами. Кроме того, производство зеркал — это серьёзный политический бонус. Я знал, что генуэзцы могут даже пойти на какие-то уступки и в торговых делах, и в политических, что для этой торговой республики одно и то же, только лишь бы узнать секреты производства зеркал.

— Развлекать нас кто-нибудь будет? — воскликнул государь.

Я сделал кивок головой Марте, которая чуть высунула носик из дальней двери, ведущей из большой палаты на кухню, и женщина резко скрылась.

Ещё в последний раз, когда я был на своих землях, озаботился в том числе и альтернативной культурой. Потому в поместье были и гусляры, и дудари, которые на дудках могли играть различные мелодии, сверельщики. Имелись здесь и те, кто мог красиво петь. Эти люди освобождались от всех работ, главной их задачей было сочинительство песен, каждодневные репетиции, чтобы они оставались лучшими музыкантами на Руси.

Я не так давно утверждал, что Славгород является самым быстрорастущим городом на Руси? Это абсолютно не так. Просто тогда я ещё не мог оценить тех масштабов строительства, которых достиг город Воеводино. Что-то мне подсказывает, что такое название уже не подходит достаточно крупному русскому городу. Так как статус села, даже самого крупного на Руси, город явно перерос. Да и укрепления Воеводино имеет под стать не каждому городу, а более современные и многоуровневые.

— Нарекаю сей город Воеводой! — произнес я в голос, не удержавшись, когда въезжал в Цитадель Православного Братства Андрея Первозванного.

— И до прихода Братства здесь не было никакого города? — с сомнением в голосе спросил государь.

— Нет, мой Цесарь, — отвечал я. — Только небольшая, на два десятка дворов, деревня черемисов.

— Я сильно удивлён, — продолжал высказываться царь. — Тут же даже нет большой реки. Когда Юрий Долгорукий отдавал твоему Братству эти земли, они ему не казались важными. Земли необработанные, ремесла нет, торговли нет… На пустом месте ты поставил город и он стал таким!

Я услышал в голосе государя нотки уважения, или даже восхищения. Да я и сам бы, уже в достаточной степени понимая реалии современного мира, не поверил, что такое возможно. Но люди приходили на эти земли, мы замирились с теми, кто жил ранее на суздальской земле, еще до окончательной колонизации русичами. А еще тут можно было услышать итальянскую, греческую, даже армянскую речь.

Мало того, территория Братства стала пристанищем и для немалого числа евреев. Именно так, не иудеев, а евреев. Я еще раньше сказал Арону, когда тот намекал мне на еврейские семьи, которые готовы приехать даже с немалым количеством серебра, но хотели бы гарантии безопасности, — вера тут только православная. Но добавил: «И чтобы я не видел. Увижу ваши обряды…» Так что если кто иудаизм исповедует, то синагог у нас нет, в субботу улицы не пустуют.

— Землица тут хорошая, а для торговли, так не очень все ладно. Нерль-речка маленькая. Но мы её уже углубляем там где нужно, расширяем там где необходимо. Так что небольшие корабли сюда всё-таки могут доплывать, — говорил я.

Разговор с государем натолкнул меня на мысль, что город Воевода уже слишком большой, и у него не могут не возникнуть проблемы с логистикой, как и с обеспечением в ближайшем будущем.

Сельскохозяйственного округа Воеводы безусловно развитая. Трёхполье уже дает ощутимый перевес перед ведением сельского хозяйства по-старинке. Народ на моих землях точно не голодает, напротив, жирком обрастает. А будет ещё сытнее, я в этом уверен. Однако, проблема может встать в полный рост, если только такими темпами, как сейчас, продолжится увеличение численности людей на землях Братства.

Боброк, отправленный заранее во Владово, чтобы подготовиться к приезду высокопоставленных гостей, успел также и собрать нужную статистику. Пропадая месяцами и полугодиями в походах, я не могу досконально контролировать ни рост населения на землях Братства, ни производство.

Так вот, город Братск насчитывает постоянными жителями уже двадцать пять тысяч человек. Ещё около семи-восьми тысяч приезжают для торговли, или же по каким-то другим делам. И это ещё не учитываю того, что в трёх верстах от города расположены сразу две воинские школы. В каждой обучается примерно по шесть сотен новиков. А ещё там более ста инструкторов проживает со своими семьями. Если брать в расчёт всю агломерацию, включая Владово, уже набегает до ста тысяч населения на относительно небольшой территории.

Это много. Увеличится населенеи вдворе и даже суздальские чернозёмы не будут способны прокормить такое большое количество людей. А ещё не нужно забывать, что недалеко находится Суздаль, Владимир, Стародуб, Выкса, которые тоже нужно кормить. Так что, на мой взгляд, назрела необходимость вводить какие-то ограничительные меры для населения.

И эти меры должны частью заключаться в том, чтобы отправлять людей на Урал и дальше. И тут кроется немалая проблема. Если в другие города люди ещё могут переселиться, порой и охотно, то многие уже обрастают барахлом, привыкают к устоявшимся образу жизни, и срывать их с места покорять необжитые просторы, да еще и вопрос безопасности… Так что сделать это можно только при помощи кнута. Но если понадобится подгонять переселенцев палкой, то буду действовать и таким образом.

При въезде в город нас встречали скоморохи. В округе любые ватаги разбойников забыли, что можно промышлять, так что скоморохи теперь ассоциируются только с артистами, а не с какими-то разбойничьими бандами, как было прежде.