О моём перерождении в сына крестьянского 1 (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 4

То есть расходуют, конечно же, но самый минимум: обычно мана восполняется быстрее, чем тратится на такую ерунду.

Конкретно же Волшебная Рука – это, говоря упрощённо, телекинез.

Как там было в описании? Ну-ка, осколки памяти, не подведите!

В точке, выбранной вами в пределах дистанции, появляется призрачная парящая рука. Рука существует, пока заклинание активно или пока вы не отпустите её действием. Рука исчезает, если окажется более чем в 30 футах от вас или если вы повторно наложите это заклинание.

Вы можете действием контролировать руку. С её помощью вы можете манипулировать предметами, открывать незапертые двери и контейнеры, убирать предметы в открытые контейнеры и доставать их оттуда или выливать содержимое флаконов. При каждом использовании руки вы можете переместить её на 30 футов.

Рука не может совершать атаки, активировать магические предметы и переносить более 10 фунтов (4,5 кг).

Полезнейшая штука! Впечатлились?

А теперь забудьте про большую часть всего этого. Ролевая система для настольной игры – всего лишь условность, моделька, притом упрощённая, не учитывающая массы нюансов. Реальная магия, даже уровня заговора, существенно сложнее и вариативней. Кроме того, моя Рука Мага походила на эту вот, классическую, копирующую руку самого мага, даже меньше, чем молекула какого-нибудь бензола похожа на свою модельку из кабинета химии. Ну, ту самую, где шесть шариков покрупнее с намалёванными на них буквами С соединены в правильный гексагон, причём три соединения одинарные, а три другие, чередующиеся с ними, двойные; а ещё из каждого шарика условного углерода, словно лучи, выходят одинарные соединения к шарикам поменьше, призванным изображать водород, с буковками Н.

Это, кстати, правило общее. Оно не только для химии работает, но и вообще для всего: реальность сложнее, чем её описания и модели. И магия – не игровая, а, так сказать, реальная – тоже сложнее.

Но вернёмся к моему первому заклинанию.

Для начала: никаких воплощённых рук. Когда я впервые сотворил заклинание, я всё-таки был пятилетним только телом. И мне не требовались костыли-посредники, чтобы представить, как моя воля воплощается, передвигая вещи. Может, с ними и проще, но без них – перспективней. И эффективней. Вдобавок неспроста я с самого начала довёл восприятие до 10 – того предела, который в принципе доступен моему (невеликому, но какие мои годы?) обычному рангу без вложения свободных очков.

Из шести... ну, пусть параметров, отвечающих за профиль магического дара, я искренне считал самым важным восприятие. И тогда, и сейчас. Потому что, как говорил и могу повторять без устали, творить чары наощупь, не понимая толком, что и как – это чистый кошмар.

Я – видел. Не глазами, конечно, но достаточно чётко.

А ещё к тому времени, через две недели от момента выбора своей судьбы, я успел восстановить одно очко воли, два очка в интеллекте и целых три в мудрости... брр, до чего неудобные и неправильные слова! Впрочем, иные ещё хуже... в общем, на момент создания моего первого заклинания у меня появились кое-какие козыри также по части персональных параметров. И да: голова от распирающих мыслей ощутимо побаливала – но ведь не только ради иммунитета я вкладывал драгоценные свободные очки ещё и в живучесть с адаптивностью!

Из всех шести физических параметров – только в них.

Детское тело и само по себе более адаптивно, чем у взрослого. А я ещё добавил сверху, пусть по минимуму. Так что имел основания надеяться, что даже при средних природных талантах смогу выжать из своих генов всё, на что они вообще способны. Конечно, хорошенько постаравшись.

Опять я отошёл от темы. Эх! Ладно, как отошёл, так и вернусь.

Итак, воплощать буквальную копию собственной руки я не стал (хотя это было бы кратно проще). Бормотать и крутить магические фиги при создании своей версии заклинания – тоже. Чистый акт воли-понимания. Увы, но с пятёркой в контроле на это ушло куда больше времени и сил, чем я рассчитывал. А о 10 фунтах веса из игрового описания я не мог и мечтать. Потому как тренировался на камушке размером примерно с ту гайку, которую заставляла левитировать Джейн Олдерберри у Суэнвика. То есть с ноготь моего детского пальчика. И сдвинуть этот чёртов «валун» я смог лишь через две недели.

Впрочем, лиха беда начало. Тут главное – принцип уловить, а дальше становится легче.

Спустя ещё неделю я добился того, что мой тренировочный камешек летал у меня над головой на высоте примерно двадцати метров постоянно. То есть не в буквальном смысле постоянно, а всё то время, пока я не сплю. Для магического восприятия соломенная крыша – препятствие слабое. Чем бы я ни занимался ещё – а у крестьянских детей, даже мелких, обычно хлопот полон рот, хотя ждущим участи даже смерды дают послабления – я не забывал концентрироваться на своей первой изученной магии.

И да: поскольку я никого не ставил в известность о смене статуса, никто не знал, что я уже не жду участи, а принял судьбу. Или же, как в моём случае (спасибо первой из двух особенностей), выбрал.

Сознательно. И с дальним расчётом.

Как говорится, молнии выбирают самые высокие деревья, а торчащий гвоздь – забивают. Обычно-то принятие судьбы у местных происходит куда позже, где-то в диапазоне от восьми до одиннадцати; ну, у черноногих и других простецов – так. Потому, если я не желал быть забитым, как тот гвоздь – мне следовало молчать и таиться.

Умеешь считать до ста – не гони, а подумай: оно тебе надо?

Песни о местных фольклорных (а может, и реальных) героях в своём зачине частенько включали устойчивые обороты вроде приняла она судьбу на шестую весну. Или куда более настораживающие, вроде такого: младший же сын принял судьбу пятой весной, и устрашились старшие братья его. Далее устрашившиеся, ясное дело, в полном соответствии с логикой волшебных сказок принимались строить более успешному младшему козни, причём до поры даже удачно. И если в были о королевиче Сориве или графинюшке Нойле всё кончилось хорошо, а старшие братья-сёстры-дяди-тёти оказались разоблачены и опозорены, то вот быль о Валохе, сыне купеческом, и быль о Трудиле-пахаре заканчивались прескверно.

А уж как кончилась быль «О Курисеме Скоморохе, возжелавшем магии учиться», лучше скромно умолчать. И не вспоминать подробности на ночь. Ох уж эти сказки! Братья Гримм обрыдались бы. Очень возможно, что кровавыми слезами. И сам дедушка Лавкрафт уважительно покивал, одобряя.

Но сказка ложь, да в ней намёк. И я понял его.

Да-да, я понял этот намёк, я всё ловлю на лету! И понимаю, что конкретно тут имели в виду!

Что простительно королевичу Сориву (и даже сулит высокий взлёт), то крестьянскому сыну Вейлифу из Малых Горок – то есть мне – обещает лишь всяческий мрачняк. Вроде забоя ногами в исполнении дружной толпы завистников. Я-то как раз из пахарей, сиречь презренный смерд по происхождению, даже не скоморох; и с перспективами в местном обществе, насквозь сословном, у меня не фонтан.

Это если мягонько, без мата.

К счастью (как я думал), время у меня есть (ха-ха). В конце концов, с гандикапом от трёх до целых шести лет, пока я в глазах общины всего лишь ждущий участи, у меня есть заметный шанс подняться до нашедшего тропу. И даже сделать по этой тропе пару дополнительных шагов. Или больше, чем пару.

В более привычных лично для меня игровых терминах это значит, что я могу тайно раскачаться до десятого уровня, выбрать класс и тем самым покинуть ряды отроков. Местные обычно находят тропу примерно к окончанию пубертата, то бишь в плюс-минус пятнадцать – старательные везунчики на два-три года пораньше, лентяи тремя, четырьмя, а то и пятью годами позже. И если ждущий участи считается (да и является) всего лишь дитём несмышлёным, а принявший судьбу расстаётся с детством, становясь отроком либо отроковицей, то нашедшие тропу – это уже молодые взрослые. Пусть и по самой нижней планке. Им можно уже жениться, обзаводиться хозяйством и детьми: кто-кто, но любой обладатель класса, пусть даже самого обычного, семью свою прокормит.