Возрождение (СИ) - Рави Ивар - Страница 14

Размер острова и наши ресурсы вполне удовлетворяли нашим запросам, чтобы безбедно прожить здесь пару лет. Тем более, что сама река кишела рыбой, а слева и справа от нашего острова лежали земли, на которых паслись огромные стада животных. Для постоянного проживания из поколения в поколения остров не годился — был маловат и практически лишен леса. Я очень надеялся, что здесь придется провести всего год или два. Если вулканическая зима затянется на несколько лет, был риск потерять тех, кто остался в Макселе и других городах.

Ледниковых периодов в истории планеты было немало, но древние люди выжили. Мои опасения больше были связаны со страхом потерять те овощи и злаки, что нам удалось культивировать. Именно это и послужило главной причиной переселения к экватору.

Я уже собирался отдать команду возвращаться на пароход, когда Бер и Санчо одновременно подняли руки, привлекая внимание.

— Что там? — шепотом спросил у Санчо, готовясь к головной боли. В этот раз было все терпимо, картина была довольно отчетливая: молодой чернокожий подросток явно спасался от врагов или от погони. И самое интересное было в том, что бежал он к реке, явно в нашем направлении. Мы были на правом берегу, если исходить от течения воды. А ночные наблюдатели с желтой краской на лице находились на противоположном. Их следов мы не нашли, хотя спускались на пароходе почти до самого океана.

— Взять его живым, — не успели слова слететь с моих уст как Бер ящерицей скользнул в густой кустарник. Трое воинов последовали за ним, остальные заняли оборонительную позицию вокруг нас.

— Га (опасности нет), — отозвался Санчо на мой взгляд, рассматривая черные ягоды на одном из кустарнике. Ягоды были некрупные, напоминали бруснику иссиня-черного цвета. Понюхав, неандерталец потерял к ним интерес, однозначно решив не использовать их в рационе.

Еле слышная возня достигла наших ушей, после последовал рычащий крик и сразу два выстрела. Я еле удержался, чтобы не кинуться в кустарник, куда ранее ушел Бер. Но Санчо даже ухом не повел, что говорило о благоприятном исходе дела или об отсутствии опасности.

— Макс Са, это мы, — предусмотрительно окликнул нас Бер, прежде чем появиться из-за густого кустарника. Двое воинов буквально волокли чернокожего парнишку лет пятнадцати, третий замыкал шествие держа ружье наизготовку. А возглавлял процессию Бер, неся в левой руке отрубленную голову. Я метнул взгляд на трофей-желтой полосы на лице не было.

— Его преследовали трое, мы их убили, — лаконично доложил Бер, опуская голову на землю.

— Было всего два выстрела, — педантичный Тиландер опередил меня с вопросом. Бер без слов похлопал себя по бедру, где в кожаных ножнах носил свой охотничий нож — помесь кинжала и финки, последнее творение Мурга и Лайтфута.

Это была самая обычная черная голова — короткие волосы, скрученные колечком, выраженные надбровные дуги и практически полное отсутствие растительности на лице. Так мог выглядеть кроманьонец много десятков тысяч лет назад, так мог выглядеть типичный африканец двадцать первого века. Природа мало изменений внесла в облик людей за такие большие временные промежутки.

Только теперь я обратил внимание на пленника — тот был без сознания. Прежде чем я успел что-то сказать, Санчо приподнял пленника за волосы. Боль привела парня в чувство, черные зрачки заметались по нашим лицам, он выкрикнул «схапити» и снова отключился.

— Нервный он какой-то, — рассмеялся Тиландер, брызгая воду на лицо чернокожего.

— Схапити, схапити! — завопил пленник, едва пришел в сознание. Он даже предпринял попытку вскочить на ноги, но мощная длань Санчо пригвоздила его на месте, заставив скривиться от боли. На этом его импульс противодействия стих и парнишка буквально осел на земле: его взгляд метался по нашим лицам.

— Не бойся, — как можно добродушнее сказал я пленнику и даже ободряюще дотронулся до его плеча. И тут произошло то, чего я не ожидал: распластавшись, парень схватил мою ногу и поставил ее на свою голову, преодолев мое легкое сопротивление.

— Он признал Великого Духа Макс Са, — восхищенно проговорил Бер. Потрясенные зрители даже не нашлись что сказать, уж слишком кардинальной была перемена поведения в пленнике. Преодолевая сопротивление пленника, убрал ногу с его головы: к такому я не был готов, хотя отсутствием честолюбия не страдал.

— Поднимите его, — приказал и воины поставили несчастного на ноги. Подросток, вошедший в возраст взросления. Навскидку ему четырнадцать-пятнадцать лет, трудно точно определить возраст кроманьонца, все выглядят более-менее одного возраста. Порой только шрамы на теле или отсутствие зубов указывало на солидный по меркам каменного века возраст в районе сорока лет.

— Как тебя зовут? — Юноша вздрогнул от моего голоса, его попытку пасть ниц пресекли воины, крепко удерживая его на ногах. Чтобы подтвердить свою догадку, повторил услышанное от парня слово:

— Схапити? — парень отшатнулся от этого слова, испуганно оглядываясь через плечо.

— Макс Са, — дотронулся до своей груди и приложил ее к парню. Пришлось трижды повторить этот жест, прежде чем услышал в ответ:

— Мунге.

Начало было положено, там, где есть первое слово, будет и второе.

— Возвращаемся домой, — скомандовал своим. Крепко удерживаемый Русами, Мунге спокойно шагнул в шлюпку, а вот на пароход смотрел с ужасом. Пришлось его пинками загонять по веревочному трапу: пленник уже не пытался бежать, в его глазах плескался страх и покорность судьбе.

Подняв шлюпку на борт, пароход выбросив густой клуб дыма, начал отходить к середине реки. Мы, привыкнув к шуму парового котла, не замечали его шума, а вот Мунге на каждый звук реагировал остро. Первые пять минут он так и сидел на палубе сгорбившись и обхватив голову руками. Но любопытство пересилило, чуть позже дикарь уже пытался осмотреться. Вид людей на палубе, не обращавших внимание на чудовище, выбрасывавшее клубы дыма, парня немного успокоил. Пожалуй, после парохода Санчо был вторым объектом, вызывавшим у Мунге страх и удивление. Он пристально следил за неандертальцем, увлеченно поглощавшим клубни, предусмотрительно захваченные с острова.

— Интересно почему его преследовали, может мы наткнулись на межплеменную войну? — Тиландер уступил мостик капитану «Руси», прислонившись рядом со мной к перилам фальшборта.

— Скоро узнаем, — я сплюнул за борт. Вчера были лазутчики с желтой краской на лице, сегодня эта погоня. И все это буквально у нас перед носом. Угораздило нас поселиться прямо в эпицентре расселения племен в Африке при всех ее необъятных размерах.

— Мне он кажется смышленым, посмотри, он уже встал на ноги и даже озирается с любопытством, а не со страхом.

Американец верно подметил: Мунге скорее пытался понять, что это за чудовище издает громкие звуки и выбрасывает дым, чем был подавлен страхом. Его первоначальный испуг прошел, он даже не пытался броситься в воду, чтобы спастись. Хотя этому было объяснение — я еще не встречал дикарей, умеющих плавать. Перед огнем и водой кроманьонцы испытывали страх, хотя умудрялись пересекать водные преграды с помощью стволов деревьев. А дикари, встреченные мной по пути в Максель из оркнейских островов, неплохо плели лодки из камыша. Но даже подданные Алолихеп, жившие в Ондоне, избегали водных процедур, хотя умели плавать по собачьи.

Пока мы были в разведке, Русы не сидели без дела — уже виднелись остовы первых двух причалов. Еще пара дней и не понадобится шлюпка, чтобы подниматься и спускаться с кораблей. Мунге почти освоился, количество людей на берегу его несколько испугало — парень втянул голову в плечи, но осознав по нашим лицам, что опасности нет, успокоился.

Мал после женитьбы на Белояре сильно изменился — теперь это был достаточно рассудительный мужчина-воин, а не колючка в заднице. Их шатер был поставлен рядом с моим, а сам он в данный момент руководил работами по устройству причалов.

Появлению пленника никто не удивился, даже не проявил излишнего любопытства, все были заняты работой. Поручив Мунге заботам Бера, мне показалось, что мой сын лучше всех сможет понять новенького, поспешил в шатер к своей семье, где меня уже ждал нормальный обед с дымящейся чечевичной похлебкой и ячменной лепешкой.