Секс был. Интимная жизнь Советского союза - Александер Рустам - Страница 22

По данным МВД, в дни фестиваля за «непристойное поведение» были задержаны сто восемь женщин. Лишь девять из них привлекли к уголовной ответственности за проституцию. Это косвенно доказывает, что в связи с иностранцами вступали самые обычные советские гражданки[85]. Для властей такое «распутство» выглядело совершенно неприемлемо, и с ним принялись бороться, используя радикальные методы. Как пишет Козлов, тут же создали дружины, которые наказывали жителей СССР, прежде всего девушек, за интимную связь с иностранными гостями:

Срочно были организованы специальные летучие моторизованные дружины на грузовиках, снабженные осветительными приборами, ножницами и парикмахерскими машинками для стрижки волос наголо. Когда грузовики с дружинниками, согласно плану облавы, неожиданно выезжали на поля и включали все фары и лампы, тут-то и вырисовывался истинный масштаб происходящей «оргии». Любовных пар было превеликое множество. Иностранцев не трогали, расправлялись только с девушками, а так как их было слишком много, дружинникам было ни до выяснения личности, ни до простого задержания. Чтобы не тратить времени и впоследствии иметь возможность опознать хотя бы часть любительниц ночных приключений, у них выстригалась часть волос, делалась такая «просека», после которой девице оставалось только одно — постричься наголо и растить волосы заново. Так что пойманных быстро обрабатывали и быстро отпускали. Слухи о происходящем моментально распространились по Москве. Некоторые, особо любопытные, ходили к гостинице «Турист», в Лужники и в другие места, где были облавы, чтобы просто поглазеть на довольно редкое зрелище. Сразу после окончания фестиваля у жителей Москвы появился особо пристальный интерес ко всем девушкам, носившим на голове плотно повязанный платок, наводивший на подозрение об отсутствии под ним волос.

На официальном уровне никто, впрочем, не объявлял об организации карательных бригад с ножницами и машинками для стрижки — на женщин нападали «энтузиасты» в штатском. Так, 8 августа в милицию обратилась двадцатидвухлетняя москвичка и рассказала, что они с подругой накануне вечером гуляли по территории Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (ВСХВ, сейчас — Выставка достижений народного хозяйства) в компании двух иностранцев, итальянца и немца из ФРГ. О том, насколько тесно они общались со своими спутниками, потерпевшая не упомянула, зато рассказала в подробностях, что к ним подошли «несколько советских юношей», отчитали девушек за то, что они якобы развязно ведут себя с иностранцами, посадили подруг в автомобиль (иностранцев не тронули), отвезли за город Бабушкин, где высадили из машины и остригли, после чего отпустили. Никакого уголовного дела возбуждено не было[86].

Историк Сергей Гвоздев утверждает, что таких случаев могло быть больше. Так как эти карательные мероприятия могли проводить люди, связанные с комсомолом и другими официальными организациями, далеко не все жертвы подобного обращения отваживались распространяться о том, что с ними произошло, учитывая, что «распутство» в советском обществе по-прежнему строго осуждалось[87]. Алексей Козлов констатирует, что для многих девушек подобные карательные меры обернулись серьезными проблемами:

Много трагедий произошло в семьях, в учебных заведениях и на предприятиях, где скрыть отсутствие волос было труднее, чем просто на улице, в метро или троллейбусе. Еще труднее оказалось утаить от общества появившихся через девять месяцев малышей, чаще всего не похожих на русских детей, да и на собственную маму, ни цветом кожи, ни разрезом глаз, ни строением тела…

Фестиваль прошел успешно и с помпой, но после его окончания хрущевское руководство всерьез задумалось: не слишком ли быстро страна стала открываться внешнему миру? О сексуальных приключениях советской молодежи с зарубежными гостями во время фестиваля было доложено на самый верх, и там от этого точно были не в восторге. Понимая, что открытость внешнему, в особенности западному, миру могла еще больше «развратить» советских людей, очень скоро Хрущев решил вернуться к традиционной антизападной риторике. Конечно, локальная сексуальная революция, случившаяся на фестивале 1957 года, не стала основной причиной нового витка конфронтации, но на фоне роста напряженности в начале 1960-х проникновение в СССР «западных» ценностей, связанных с сексуальной свободой, замедлилось. Советские граждане в очередной раз оказались предоставлены сами себе. А что на Западе?

Между тем к концу 1950-х годов в США и Европе уже назревала полноценная «сексуальная революция», не ограниченная форматом международного фестиваля. Западные общества постепенно приходили к пониманию, что секс — не только способ продолжения рода, но и источник удовольствия. С изобретением антибиотиков количество половых связей у людей увеличилось, ведь большинство перестало задумываться о венерических заболеваниях. На протяжении нескольких десятилетий, до начала эпидемии ВИЧ в конце 1980-х, заболевания, передаваемые половым путем, вообще перестали быть проблемой: теперь, чтобы избавиться от сифилиса, было достаточно одного укола. В 1950-е годы секс постепенно проникал в массовую популярную культуру, терял ореол запретного. Так, в 1953 году в США начал выходить легендарный Playboy — эротический журнал для мужчин.

Изменилось и отношение к социальной роли мужчин и женщин. Теперь женщины требовали уважения своих потребностей, в том числе и сексуальных, настаивая, чтобы мужчины перестали относиться к ним исключительно как к сексуальному объекту. В 1960 году в продажу поступили первые противозачаточные таблетки, после чего сексуальная жизнь молодых людей на Западе стала еще «свободнее». Для женщин противозачаточные стали настоящим спасением: им не нужно было больше беспокоиться о нежелательной беременности и необходимости срочно заключить брак, чтобы такую беременность скрыть. Да и вообще, рождение детей можно было отложить и какое-то время просто наслаждаться сексом. Консерваторы были крайне недовольны, но постепенно социальные установки менялись: сексуальность освобождалась от диктата традиций и общественного осуждения, у людей появился выбор, заводить ли семью в молодости или менять партнеров, находясь в поиске.

Как мы увидим, эта сексуальная революция совсем не коснулась СССР вплоть до последних его лет: советские лидеры, обеспокоенные демографическим кризисом, да еще и выросшие в атмосфере сталинского молчания о половой жизни, продолжали попытки контролировать интимную жизнь народа, диктуя, что «половая жизнь» допустима лишь в браке и требуется для увеличения народонаселения, коллективный труд которого под предводительством партии приведет к светлому будущему.

В феврале 1956 года состоялся XX съезд КПСС, на котором Никита Хрущев осудил культ личности Сталина и обвинил бывшего руководителя страны в нарушении «принципа коллективного руководства» и проведении ненужных массовых репрессий. Несмотря на то что Хрущев озвучил доклад на закрытом заседании ЦК, держать его в тайне никто не собирался, и уже вскоре весь СССР и весь мир знал, что советское руководство хочет оставить сталинизм в прошлом. Времена массового государственного террора закончились — теперь официально.

Либерализация личной жизни советских граждан начала происходить сразу после смерти Сталина. Уже в 1953 году отменили запрет на браки с иностранцами. Через год возобновилось совместное обучение мальчиков и девочек в средних школах (напомним, с 1942 года школьники учились строго раздельно). Наконец, в 1955-м власти вновь легализовали аборты по немедицинским показаниям. Но качество советской контрацепции все равно оставляло желать лучшего. Во время последующих десятилетий, как отмечают российские социологи Елена Здравомыслова и Анна Тёмкина, медицинский аборт стал «массовым опытом и основным способом контроля репродукции и планирования семьи»[88]. И все-таки в сравнении с половой диктатурой сталинских времен во времена Хрущева определенно был сделан шаг вперед.