Вадбольский 4 (СИ) - Никитин Юрий Александрович - Страница 19

А я чуть ли не предатель, потому что осмеливаюсь сравнивать количество и качество винтовок, а также парусники и пароходы, и совсем не беру в расчёт непостижимый русский дух богоносного народа.

Не отрывая взгляда от газеты, я ощутил как в мою сторону двигается нечто огромное и мощное. Успел подумать, что это официант несёт поднос с жареным бараньим боком и гречневой кашей в качестве гарнира, но поднял взгляд и увидел как через зал к моему столику идёт крупный мужчина в строгом костюме. Явно аристократ, но широкий в плечах, словно работал грузчиком на вокзале, уверенный, с суровым лицом, где пара шрамиков на лбу и скуле, светлые до жути глаза, пристальный взгляд.

По тому, как двигается, как держится, я бы сказал, что если он и военный, то скорее егерь, чем драгун, а если охотник, то не меньше, чем на львов и тигров, причем, предпочитает давить их голыми руками.

Приблизившись к моему столу, он сразу же сел напротив, уставился в меня пристально, словно старался рассмотреть ползающих по мне микробов.

— Здравствуйте, Вадбольский, — произнес он ровным голосом. — Я князь Галицкий.

Мне очень не понравилось, что сел так бесцеремонно, хотя бы разрешение спросил, я бы, конечно, согласился, но он как будто всё заранее просчитал. Да и при той ауре мощи, что идёт от него, даже не знаю, на что он способен.

— Князь Галицкий? — переспросил я с ленцой. — Знаю только Даниила Галицкого, но вы на него не похожи.

Он неожиданно усмехнулся.

— Почему не похож? Ах да, я же бороду сбрил. Но вас, юноша, я не помню с тех времён.

Я досадливо поморщился.

— Что вам угодно?

— Вы угодны, — ответил он неожиданно. — Вы хороши, курсант. Настолько, что на вас обратили внимание различные службы.

— Правда? — спросил я. — Что-то не замечал их внимания.

— Замечали, — ответил он уверенно. — Но внимание одной организации вы пропустили. Пожалуй, самой интересной.

— Это кого же?

Он пристально всматривался в моё лицо, откровенно считывая движение лицевых мускулов, оттенки речи, взгляд, как сижу. Мне показалось, он даже замечает, насколько я контролирую помещение и всех, кто в нём находится.

— Аскеты, — произнес он совсем тихо.

— Ого, — сказал я.

Он подождал, но я молчал, наконец он проговорил:

— Всё, что вы говорите и делаете, резко выделяет вас из массы богатеньких сынков столичной элиты. Однако человек прост, как скот, замечает только то, что ему на ногу падает. Вы замечены, курсант. Настолько, что скоро можете получить приглашение от Аскетов.

— Интересно, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более безучастно. — И что это даст?

Он вроде бы сделал попытку улыбнуться, хотя лицо оставалось таким же суровым, словно вырублено из гранита.

— Кому?

Ответ, казалось бы, очевиден, потому я шагнул в сторону от протоптанной тропинки, даже не тропинки, а мощёной Аппиевой дороги, ответил с лёгким пожатием плеч:

— Как кому? Подъёму крупно-рогатого, повышению урожайности в Поволжье, ускорению полётов на Марс…

В его бесцветных глазах мелькнул странный огонек.

— Прекрасный ответ, хоть и несколько… неожиданный. Спасибо за беседу, курсант. Уверен, ещё увидимся.

Он поднялся, показавшись ещё огромнее, чем чудилось за столом, я едва успел спросить:

— Князь, а при чём здесь Аскеты?

Он уже повернулся уходить, бросил почти через плечо:

— Иногда я представляю их интересы.

От входа послышался дробный стук каблучков. Даже не поднимая головы, я узнал Иоланту, хотя принцессам положено ходить медленно и величаво, но Иоланта особенная принцесса, к тому же француженка и под личиной. Правда, в Лицее все знают, что эта графиня на самом деле принцесса Анжуйская из королевства Бургундия.

Я вскочил, отодвинул для неё стул, она с улыбкой чмокнула меня в щёку, ту сразу обдало жаром, первый раз в жизни меня целует принцесса.

Как только опустилась на стул, я поспешно занял место напротив. Она продолжала рассматривать меня с безмятежной улыбкой на лице, чистенькая, воздушная, весёлая и привычно озорная.

— Кушайте, — велела она с безмятежной улыбкой, — кушайте, барон!.. Я вижу, когда мужчина голоден.

— Да тут только видимость кушанья, — буркнул я. — Будто на фуршете.

Сбоку появился официант, быстро поставил передо мной широкое блюдо, Иоланта широко распахнула глаза при виде зажаренного молодого кабанчика, вокруг него только полдюжины шариков из молодой картошки, самого модного блюда, которое удалось жестокими репрессиями внедрить в России.

— У вас хороший аппетит!

Я окинул многозначительным взглядом её подтянутую, но всё равно сочную фигурку.

— Да, но…

Она перебила щебечущим голосом:

— Говорят, вы начали очень активную деятельность, барон?

— Напротив, — ответил я, — хватаюсь не за работу, а за голову. Увяз в этой странной деятельности, что зовётся хозяйствованием. Ещё и кур заведу. Или, как говорят в Петербурге, курей.

Она мило улыбнулась.

— Да? А нам Сюзи рассказывает удивительные вещи!.. Ваше хозяйство непрерывно прирастает новыми землями.

— В том-то и дело, — сказал я с тоской. — Хотят коварно завалить меня работой, чтобы я упал и ласты склеил. В смысле, отдал Богу душу, хотя не знаю, зачем она ему? Он что, всё ещё на работе? Но я хитрый и коварный, всё спихнул на графиню Дроссельмейер!.. Что кушать изволите, ваше высочество? Пить?

Она небрежно повела в сторону пальчиками в лайковой перчатке.

— Крюшон. Я дома пообедала.

— Здесь хорошо готовят. Особенно жаркое и выпечку.

— Знаю, но выпечка полнит. Как Сюзи, справляется?

— Ещё как, — воскликнул я. — Вот я и подумал, это же непуганое поле для суфражисток.

— Непаханое, — поправила она педантично, словно не француженка, а немка. — Думаю, в чём-то вы правы. Даже Глориана высказывает сомнения, но всё же решила сводить нас в Щель… возможно, в последний раз. Слишком уж всё для похода наготовили, жаль бросать.

— Последний раз? — уточнил я. — Это можно, хоть и зря. Но почему нет? Сходим. Только теперь и мне нужно выбирать время, Иоланта. Не представляете, сколько забот у землевладельца!

— Кур заведите, — напомнила она.

— Зачем?

— Вы же планируете! Потом продадите, и сразу станет легче!

Алиса сказала тихонько:

— Хороший вариант, людей надо дурить.

Официант принёс крюшонницу литра на три, длинную ложку и две чашки. Я велел принести большую чашку кофе с молоком и сахарное печенье.

Она смотрела с хитринкой, весело засмеялась, показывая ровные жемчужные зубки.

— Но вы не только землевладелец! А ваша фабрика по производству спичек? А лавки по продаже обезболивающего?

Я удивился.

— Вам и это рассказала Сюзанна?

Она мило и хитренько улыбнулась.

— Нет, Байонетта. Они с Сюзанной общаются, в последнее время вроде бы дружат. А теперь ещё, по слухам, и винтовки совершенствуете?

Я покачал головой.

— Удавлю эту Байонетту…

Алиса шепнула тихо:

— Давно пора! Шпионов нужно сразу… после допроса третьей степени.

Иоланта весело расхохоталась, показывая не только зубки, но и очаровательный алый ротик.

— Да ладно вам, барон, это раньше было секретом. Если эти винтовки так хороши, вот бы их нам в Щель? Только покажете, как пользоваться, всё поймем, хоть с виду мы и красивые!

Я задумался, посмотрел пытливо. Возможно, здесь какая-то подстава. Винтовки стараюсь вообще не выносить из имения, там всё под надзором моих дронов, а им указания отдал очень строгие, даже снабдил боевыми лазерами. А механизмы Маты Хари и Шаляпина, как самых заслуженных, апгрейдил до лазерных пушек, благо кристаллов у меня хоть афедроном кушай.

— Посмотрим, — ответил я уклончиво. — Но вряд ли. Пока это засекреченный проект. Я принесу зелье для предотвращения слепоты, даже для усиления тела, а вы там со своей стороны обвешайтесь артефактами, хорошо? Если чутьё меня не обманывает, Глориана собирается напоследок затащить нас в особо опасную Щель?