Князь Московский (СИ) - Иванов Евгений Геннадьевич - Страница 8

- Душа моя, мне не понятно, что тебя возмущает или расстраивает, но я готов перед тобою объясниться, когда сниму этот корсет. Меня сейчас очень мучает боль, и если честно, то довольно тяжело сейчас даже думать, - решил я сыграть на чувстве жалости Елизаветы Фёдоровны. И она вмиг изменилась в лице, на нём промелькнула целая гамма чувств.

- Прости меня, Серёжа, я забылась, мне так было хорошо сегодня. - И взяв меня за руку, заглянула в глаза.

А я улыбнулся и, прикрыв веки, задумался.

Ведь все эти чиновники, люди, евреи - это такие мелочи. Ведь я увидел одарённого!

Это был годовалый ребёнок на руках еврейки. И я знал прекрасный ритуал, который сможет помочь извлечь искру его дара и прибавить к моей, делая меня на капельку сильнее.

Меня не терзали сомнения или какие-то моральные терзания, свойственные моему предшественнику. Я твёрдо знал, что моя рука не дрогнет, когда буду вскрывать ножом грудную клетку этому ребёнку.

Единственное, что меня смущало, это то, что мне не приходило в голову, как заполучить его себе и где реализовать этот ритуал.

«Ну и ладно, у меня есть ещё минимум два месяца. Скорее всего, они раньше не уедут из Москвы. Надо только обязательно назначить человека, чтобы приглядывал за ними, - думал я, - и надо узнать имя этого казачка шрамированного, что-то в нём есть, может, и на самом деле приближу его к себе. Наложу на него печать верности, резерва моего должно хватить. А сделаю её над источником, в церкви. Должно получится, вроде».

Так мы и въехали в Кремль.

Во дворце, в холле на диванчиках, меня ждал Стенбок Герман Германович. Увидев нас входящих, он вскочил и сдержанно поклонился. Вид у него был озабоченный и слегка смущённый.

- Здравствуйте, Герман Германович, - поприветствовал его я первым.- Что-то срочное?

- Здравствуйте, Сергей Александрович, нет, ничего особо срочного нет… – замялся он.

- Тогда приглашаю Вас на ужин, через час, я думаю, он должен состояться, там и обсудим.

И обернувшись к Елизавете Фёдоровне, попросил.

- Дорогая, распорядись на счёт ужина, пожалуйста, - и, поцеловав её в щёчку, двинулся наверх всвои покои.

Раздевшись с помощью лакея и лёжа в ванне с солью, заранее меня ожидавшей, размышлял о предстоящих проблемах в виде управления этим городом.

Ведь что ни говори, а примеров смычки чиновничьей и деловой братии наверняка полно, и влезать в этот клубок змей я не желаю от слова совсем. Значит, я должен стать неким третейским судьёй или арбитражным главой. Чтобы максимально разгрузить себя от обязанностей и решения проблем, при этом оставшись чистым перед всеми.

Осталось только решить, кто будет тянуть за меня лямку в виде управления городом. Но пока я не вступил в обязанности и не погряз в решениях проблем, надо попытаться разобраться с Источником манны под Кремлём.

Так размышляя, спустился на ужин. Стол был заставлен разными тарелочками и плошками, преобладали постные блюда и разные соления и морсы. Прочитав молитвы перед принятием пищи, сели за стол.

Я был голоден, и к тому же у меня тихонько реконструировался и восстанавливался организм, так что с аппетитом у меня было всё в порядке, в отличие от моего предшественника, который постоянно постился.

Ужинали спокойно и по-семейному, с нами за столом был только Герман Германович. Слуги тихонько меняли блюда, и было уютно. Герман рассказывал, как устроился вмеблированных комнатах, и что очень удобно будет добираться до присутствия.

Подали чай, и я, одобрительно посмотрев на Германа, предложил ему рассказать, что его привело к нам в праздничный день.

- Дело, в общем, не важное сейчас, но хотелось бы его решитьпораньше. Я подготовил несколько предложений по размещению Вашего присутствия, и мне прислали несколько визиток от московских газет, дабы Вы, если будет удобно, дали им интервью.

- Хорошо, думаю, после Страстной Седмицы выберем газету, в которой разместим обращение, а по поводу присутствия я рассмотрю бумаги. И вот ещё: меня заинтересовали катакомбы Кремля, и я бы пообщался со знающим человеком. Ну и карты, конечно, если есть. И что с нашей охраной, сегодня с нами были совсем не знакомые мне казачки.

Так мы и общались.

Я давал задания, Герман записывал или отвечал сразу. Разобрались с канцелярией жены, решили там же на Тверской, в общем присутствии, выделить несколько кабинетов, а после присмотрим здание отдельно под службу благотворительности. В итоге ужин превратился в рабочую встречу.

Разошлись поздно, загруженные мыслями и планами, граф Стенбок явно был растерян от того количества планов и дел, что на него свалились, особенно от крайне застенчивого в прошлом меня.

Поднявшись наверх, к апартаментам, нежно привлёк к себе Элли и поцеловал в губы. Поцелуй был тихий и нежный. И в глазах её горело необъяснимое.

27 апреля 1891 года

Москва. Кремль. Никольский дворец.

Утро для меня наступило опять очень рано. Даже дворники ещё не скребли брусчатку. Просто появилось странное и при этом знакомое чувство. Поглядев вниз живота, я увидел естественную реакцию мужчин на утро и, конечно, порадовался.

Сходив в уборную, решил не ложиться, а оделся в тёплый халат, сверху накинул плед, взял подсвечник со свечой и спустился в холл.

На стуле при входе сидел казак, опираясь на ружьё, явно спавший. Решив заполучить провожатого, я несильно стукнул канделябром по перилам лестницы. Охранник вздрогнул, но просыпаться и не подумал. Я подошёл вплотную и прокашлялся. Тот встрепенулся и подскочил, глядя на меня осоловелыми глазами.

— Спим на посту? — задал я риторический вопрос этому соне.

— Чуть-чуть, Ваше Императорское Высочество! — прогудел он хриплым от сна голосом.

— Ладно, на первый раз прощу, но после не взыщи. И не ори, люди спят, понял? — смотря в его глаза, проговорил я.

— Так точно, понял, — облегчённо пробасил он.

- Дверь открывай, пойдешь со мной, прогуляемся.

Тот молча кивнул и начал отпирать дверь.

Выйдя на крыльцо, почувствовал прохладу на коже и вздрогнул. На самом деле мне гулять не хотелось, но именно сейчас, когда все спят и здания представляют собой лишь темные силуэты, была возможность побродить спокойно по Кремлю и понять примерно, где находится Источник Силы.

Мы шли меж кремлевских зданий, проходя вдоль монастырских стен, и наши шаги отдавались затейливым эхом. Мой сопровождающий громыхал своими сапожищами и душераздирающе зевал. Никто не окликал нас и не останавливал. А я смотрел на незнакомое и одновременно знакомое звездное небо и думал, что именно надо сделать в ближайшее время. В общем, строил планы.

Источник был не так глубоко под землей, как мне казалось в храме, был он скорее где-то на уровне фундамента, со стороны левого придела. И был он явно не естественного происхождения, словно какая-то вещь или артефакт. «А может всё же сильный маг здесь похоронен? Но тогда как не рассеялся источник?» – подумалось мне. Дойдя до Сенатской башни, повернули обратно. С местом раскопок определился, теперь требуются карты и знающий человек.

Вернувшись, поблагодарил казака и поднялся к себе в покои. «Что же там лежит и так фонит? Вчера на службе явственно чувствовал, будто это естественный источник, а сегодня, пройдясь вдоль стен монастыря, понял, что всё же искусственного происхождения, – думал я, выполняя разминочный комплекс.

«Теперь надо как-то до него добраться, после службы утренней пройдусь с другой стороны стен и определюсь точно с местонахождением. В эту неделю не получится, точно. Идут службы Страстной седмицы, и на следующей, скорее всего, тоже не получится, начнётся Светлая седмица. А потом светские приёмы и рауты. Когда делами-то заниматься – то ?!»

Так и прошла вся и получилось.

Утром большая и тяжёлая служба, днём скудный обед, краткие прогулки с Элли и вечером опять служба.

Очень надоедало однообразие действий и монотонные богослужения в церкви, это было таким медитативным и неспешным, что мне уже казалось, что это никогда не закончится.