Солёная Ириска (СИ) - Май Марика - Страница 8

Света переносит беременность, как стойкий оловянный солдатик. Помню, десять лет назад, когда она носила Аленку, постоянно жаловалась то на тошноту, то на нехватку воздуха, на отеки и судороги в ногах, на то, что где-то колет, тянет и все время хочется спать. Мне было шестнадцать, и я слушала ее вполуха, но в голове отложилось: беременность — это кошмар-кошмар.

Сейчас, как ни спросишь, как она себя чувствует, бодрым голосом отвечает: хорошо, отлично. А насколько на самом деле хорошо — не понятно.

Однажды, находясь в гостях у сестры, обнаруживаю у нее в шкафчике шеренгу из лекарственных упаковок. Я дурею. Света поспешно уверяет, что для ребенка все это безопасно. А для нее самой? Конечно, если разобраться, большая часть — это витамины и прочие биодобавки. Но никогда в жизни Света не принимала столько таблеток.

Как и не делала зарядку. По-моему, сестра всю жизнь презирала спорт и физкультуру. А вот теперь с подросшим животиком занимается на гимнастическом коврике, быстрым шагом ходит по дорожкам парка и посещает бассейн.

Диета, которую Света строго соблюдает — это какое-то издевательство над организмом. Не просто без жареного и копченого, сладостей и газировки. Она ест только пресное-постное-на-пару, от вида и запаха которого лично меня начинает подташнивать. О, где вы, беременные, закусывающие плитку шоколада солеными огурчиками?

Тем не менее, исподволь Вета заражает своим оптимизмом всех близких.

На восьмом месяце беременности она начинает готовить приданое для малыша — уже точно знает, что будет мальчик. В приметы она не верит, и ответственно заявляет, что купить все необходимое уже после родов просто нереально. Меня она активно привлекает к закупкам, и вскоре я понимаю, что это действительно так. Детская мебель и посуда, косметика и аксессуары, подгузники и аптечка — для подбора и приобретения всего этого требуются не часы и дни, а недели, а одежду, пеленки и постельное белье нужно не только купить, но и постирать, и прогладить с двух сторон.

Детскую кроватку Саша решает собрать заранее и сам. Я приезжаю помочь ему. Работа оказывается сложнее, чем мы ожидали. Уже через час у зятя со лба течет пот, а бесценные руки хирурга подрагивают от непривычного физического напряжения. Племянница крутится вокруг нас. Ей хочется быть в гуще событий, но она больше мешает, чем помогает. Я то и дело цыкаю на нее, а Саша напротив терпеливо привлекает ее к процессу:

— Аленушка, принеси вон те болты… шестигранник подай, пожалуйста… придержи вот здесь.

Через три часа мытарств измотанные, но счастливые, мы с упоением осматриваем готовый результат нашего труда. Детский уголок в спальне полностью готов, выглядит очень мило и ждет не дождется встречи с малышом.

И тут я осознаю, что напряжение последних месяцев отступило. Я, наконец, в состоянии принять сердцем решение сестры родить ребенка. За чаем прошу ее:

— Только Иваном сына не называй…

Вета смотрит на меня с непониманием:

— Почему?

— Козленочком дразнить будут.

Когда до нее доходит смысл, Вета хохочет в голос, до слез. Хватается за живот и, не прекращая смеяться, выкатывает мне претензию:

— Ты с ума что ли сошла? Так смешить беременную женщину!

___________________________________________________________________________

* Преэклампсия — это осложнение беременности, характеризующееся повышенным давлением, появлением белка в моче и другими симптомами, указывающими на ухудшение работы почек и сердечно-сосудистой системы.

Эклампсия — серия судорог, развивающаяся у больных с преэклампсией, и сопровождающаяся потерей сознания, развитием комы, кровоизлиянием в мозг, отеком легких и другими критическими нарушениями. Без экстренного лечения она может стать причиной смерти ребенка и матери.

На тридцать восьмой неделе Вета должна лечь в перинатальный центр. Уже есть договоренность с врачом, который будет делать кесарево сечение.

Сестра звонит мне вечером в четверг и сообщает, что ее кладут в понедельник, и что в выходные кровь из носа мы должны встретиться. Рассказывает, как собирала сумку в роддом, что положила, от чего решила отказаться и по какой причине. Я дурею, как же все сложно.

Утром в пятницу в офисе никак не могу раскачаться и приступить к работе. Думаю, как провести выходные, когда лучше заехать к Вете. И еще неплохо бы начать присматривать подарки — в детской атрибутике я разбираюсь не слишком хорошо, так что с первого захода эту задачу мне трудно будет решить.

Вдруг раздается звонок от сестры:

— Ириша, началось! Отошли воды. И схватки… Я не могу дозвониться Саше, он, наверное, уже на операции…

— В скорую позвонила? — меня начинает бить крупная дрожь.

— Ирочка, позвони сама, — выдавливает из себя сестра каким-то чужим голосом и обрывает звонок.

Одной рукой я уже влезла в рукав куртки и подхватила сумку. Бегу к кабинету начальника, на ходу пытаюсь набрать номер, но пальцы не слушаются.

Врываюсь к шефу, бросаю:

— Я ухожу, сестра рожает! — и, не дождавшись даже кивка, выскакиваю в коридор. Обойдется.

Номер скорой наконец набран и … бесстрастный голос робота перечисляет, на какую цифру в каком случае мне нужно нажать.

Наш офис никогда еще не слышал подобную конструкцию из непечатных выражений.

К моменту, когда мой вызов оформили, я успела добежать до метро.

До нынешней квартиры Веты я добралась быстро. Во дворе скорой нет. Неужели уже уехали? Поднимаюсь на этаж, распахиваю незапертую дверь. Вета подает голос, и я бегу в комнату.

Сестра полулежит на диване, тяжело дышит. Выглядит она неважно: отекшие ноги, растрепанные волосы, испуганные глаза.

— Ириша! — выдыхает она. — Слава Богу, я теперь не одна!

Я пытаюсь собраться, встряхнуться, ведь своим растерянным видом я еще больше пугаю сестру. Обнимаю ее, глажу, шепчу слова поддержки. Каждая схватка током проходит через меня. Чтобы отвлечь Вету и самой не сойти с ума, начинаю рассказывать всякую ерунду, сплетни, собранные со всего офиса. Сбиваюсь, перескакиваю с одного на другое, внутренняя дрожь никак не дает сосредоточиться.

Кажется, что прошла вечность. Подхожу к окну, что выходит во двор — машины скорой не видно. Беру в руки мобильник, надеясь, что тревога растягивает время в ожидании еще сильнее, чем я себе представляла. Но нет, со времени моего звонка прошло сорок восемь минут.

Набираю номер и, дождавшись ответа оператора, стараюсь кричать не так громко и страшно:

— Девушка, я вызывала скорую почти час назад! Ее до сих пор нет! Что происходит?

Оператор запрашивает адрес и так же бесстрастно, как робот, заявляет:

— Бригада к вам выехала. Ждите.

— Сколько ждать? Сестра рожает…

— Успокойтесь и ждите, — прерывает меня девушка, — в городе пробки.

Еще через пятнадцать минут в квартиру заходит бригада скорой помощи — крепкая женщина средних лет и совсем еще молоденькая девушка.

— Какие по счету роды? — спрашивает женщина. Бегло осматривает Вету.

— Раскрытие пять, — бросает она молодой коллеге. — Вещи, документы собрали? Пойдемте.

Помогаю Вете одеться. Фельдшерицы поддерживают ее, а я подхватываю объемную сумку, которую заранее выставила в холл.

Благополучно добираемся до машины и рассаживаемся.

Вета объясняет, что ехать нужно не в ближайший роддом, а в перинатальный центр, где ее ждут, поскольку в первую беременность была эклампсия в тридцать восемь недель.

Фельдшер мрачнеет, но отдает водителю распоряжения, и машина трогается. Своей младшей коллеге женщина велит измерить Вете давление.

— Давайте посмотрим обменную карту, — говорит фельдшер.

Тут в моем кармане звонит телефон. Саша спокойным, вводящим в бешенство голосом говорит:

— Ира, здравствуй! Я на работе. Мне несколько раз звонила Света, а теперь не берет трубку. Ты не знаешь, что случилось?

Только присутствие сестры удерживает меня от того, чтоб не наговорить ему гадостей.