Танцующая среди льдов (СИ) - Эйхен Елена - Страница 52

Дверь заскрипела, протяжно и зловеще, будто неведомое животное разомкнуло тысячелетние челюсти. Я вздрогнула. На пороге выросла фигура — высокая, скрытая в бесформенных складках ткани, с лицом, закрытым темной маской. Меня толкнули вперед. Я не удержалась, шагнула в пустоту и рухнула прямо в его ледяные руки. Захват был прочным и безжизненным, каким-то механическим. За спиной с оглушительным грохотом захлопнулась дверь, разрывая остатки связи с внешним миром.

Холод заполнил помещение, густой и вязкий. Воздух пропах сырым камнем, гнилью и приторной сладостью — от этого сочетания поднималась тошнота. Я сделала резкий шаг назад, но тут же обо что-то запнулась. Поломанный стул? Не удержавшись, рухнула набок, ударившись о промерзший камень.

Человек в маске склонился надо мной. Резко схватил меня за волосы и потянул вперед, к следующей двери. Я стиснула зубы, не давая себе вскрикнуть, но удержаться было сложно. Уже почти сорвалась на крик, но он внезапно отпустил.

Подняла голову. Узкий коридор уходил вниз, извиваясь, будто затягивая в бездонное чрево. Ледяные факелы бросали на стены колючие отблески. Весь мир вокруг сковало льдом. Как и мое сердце.

Под потолком, на металлических сетках, защищающих от камнепада, сидели птицы. Перья вспыхивали пестрыми искрами среди теней, отделяясь от крыльев, оседая на каменном полу, а на их месте тут же вырастали новые. Перьелетки. Они были здесь. А значит, где-то рядом прятались и эфириды. Меня передернуло.

— Куда ты меня ведешь? — Голос сорвался, прозвучал хрипло.

Ответа не последовало.

Впереди бесшумно распахнулась еще одна дверь. Нас уже ждали. На пороге стоял еще один человек в сером, неотличимый от первого. Он молча шагнул вперед, схватил меня за затылок и резко втолкнул внутрь.

— Кто ты? — прошипела я, пытаясь вырваться.

Тишина.

— Ты работаешь на Торна?

Никакой реакции. Но мне и так было все понятно.

Меня повели дальше, к камерам с ледяными прутьями. В каждой из них на стене висел факел, но горел только в одной, и именно в нее меня поместили.

Ледяные стены, такой же пол и ни единой возможности согреться.

Тишина.

Я бросилась к решетке:

— Эй!

Ответа не последовало. Охранник ушел. Я осталась одна.

Неужели это конец…

Стоило только об этом подумать, как вдалеке скрипнула дверь. Через несколько мгновений охранник снова оказался перед ледяной решеткой. Молча, как и прежде, он просунул через прутья спальный мешок — меня это удивило, я и не надеялась на такую заботу. На пол поставил кружку с водой.

— Послушайте! — вырвалось у меня, хотя я уже не ожидала ответа. — Объясните, что происходит?

Конечно, он ничего не сказал. Просто развернулся и ушел, оставив меня наедине с мыслями.

Я вертелась всю ночь в этом зловонном мешке не в силах уснуть. Каждый раз, когда мне удавалось провалиться в забытье, в голове всплывал образ Дэна — его глаза, руки, голос. Мы стояли на горе и смотрели вдаль. Он был так близко, и я верила ему. Он повязал мне веревку на запястье, а другой конец привязал к своему. Внезапно на голубом небосводе сгустились черные тучи. Дэн вдруг стал отдаляться, образ его таял, а веревка, натягиваясь, рвалась, оставляя на коже болезненные кровавые следы. Слезы сами собой хлынули из глаз, когда я поняла: Дэн исчез. И тут же в сознании вспыхнул резкий смех Торна.

Я очнулась от скрипа двери. Открыла глаза, стараясь сфокусировать зрение. К клетке приближались три силуэта. И один из них, казалось, был с хвостом.

***

Я резко тряхнула головой, отгоняя липкие остатки тревожного полусна, и прищурилась, стараясь различить фигуры во мраке. Посетители не спешили, словно смакуя момент, давая мне возможность вдоволь напитаться страхом.

Первым я разглядела Торна. Его седые, чуть кудрявые волосы падали на лицо, скрывая резкие, хищные черты. Узкий, словно вырезанный ножом, нос делал его облик еще жестче, а холодный взгляд, лишенный тени эмоций, пробирал до костей. Я слишком хорошо знала этот взгляд. Годы он следил за мной из тени, изучал каждое движение, просчитывал слабости. Он всегда знал, где я и чего боюсь больше всего. И теперь он приближался — воплощение неизбежности, олицетворение ночных кошмаров, наконец, добравшихся до реальности.

Следом двигалось существо, ступавшее на двух ногах, но с каждым шагом все больше терявшее сходство с человеком. За спиной у него дрожали крылья — изодранные по краям, словно их нещадно терзали когти. Лицо — или морда? — таилось в полумраке, искаженное, словно из обычного перекроенное по хищным лекалам. Глаза мерцали мутным янтарем, излучая вязкую, тягучую, как болотный туман, злобу. Она сочилась в воздух, заполняла пространство, отравляя его. Вопреки всей мрачности происходящего, подземелье наполнилось сладким, почти приторным ароматом: теплая выпечка, терпкий мед, густая патока. Слишком насыщенный, слишком липкий, он цеплялся за кожу, тянулся к горлу, оседал на нёбе, превращая дыхание в испытание.

Эфирид.

Третьим оказался… Феликс.

Я замерла. Сердце сжалось в болезненном спазме. Его тоже поймали? Но за что?

Однако стоило мне лучше разглядеть его лицо, как эта мысль рассыпалась в прах. В его глазах не было ни страха, ни отчаяния. На губах играла ухмылка — не нервная, не горькая, а самодовольная, чужая. Он не выглядел побежденным. Не выглядел пленником. Шел добровольно.

Горло сдавило от ярости, смешанной с ужасом. Лира… Что будет с ней, когда она об этом узнает? Как сказать ей, что тот, кому она верила, кого защищала, за кого готова была сражаться, с самого начала играл против нас?

Феликс — предатель.

— Почему? — прошептала я, вглядываясь в его глаза, надеясь, что увижу там хоть что-то — сомнение, вину, тень сожаления.

Но Феликс лишь ухмыльнулся, будто ему было даже забавно наблюдать за моей реакцией.

— Надоело копаться в грязи, — лениво протянул он и пожал плечами, словно мы говорили о чем-то незначительном.

Я не успела ответить.

Торн резко поднял руку, и воздух между нами сгустился, будто невидимые нити опутали мое горло, не давая дышать.

— Я давно подозревал, что у тебя есть секреты, — начал он почти ласково, вплотную приближаясь к ледяным прутьям. — Ты очень скрытна.

Я молчала, затаив дыхание.

— А вот насколько ты умна, мы сейчас проверим, — продолжил он. — Давай без предисловий. Я предлагаю сделку: работай на меня, и останешься живой. Более того, в будущем ты сможешь отправиться в южные земли, как и мечтала. Но не как жалкий низший маг, а, скажем, в должности смотрительницы какого-нибудь маленького, но милого городка.

Его слова обвивали змеями. Взгляд пробирался до самой сути.

— Вы очень щедры, — сказала я, осторожно подбирая каждое слово. — Но — нет.

Он усмехнулся, наклоняя голову чуть набок, словно разглядывая диковинного зверька в клетке.

— Не торопись с ответом. — Его голос заскользил по воздуху, маслянисто-гладкий, с каплей искусственного сочувствия. — Сопротивляться бессмысленно. Подумай, — продолжил он, делая ударение на каждом слове. — Упрямство ни к чему хорошему не приведет. Я даю тебе возможность — последнюю и единственную.

Он замолчал ожидая.

— Нет, — произнесла я ровно.

Торн прищурился.

— Раньше ты больше думала о своей безопасности, — произнес он тихо. — Например, когда притворялась, что потеряла память или что ничего не умеешь. Что же изменилось?

Я отвела взгляд, поглощенная мыслями, и в моей голове всплыли события последних недель. Все то, что привело меня сюда, в этот момент, и к этому разговору. Такой долгий и трудный путь.

— Я многое поняла, — сказала я, не поднимая глаз. — Но объяснять не стану. Для вашего понимания это давно недоступно.

Его усмешка была ледяной и пронизанной презрением.

— Ты слишком заносчива и все-таки глупа, — проговорил он с явным раздражением. — Но я дам тебе время подумать — три дня. Если согласишься, тебя ждет то, о чем я говорил. Если откажешься… Ты представляешь для меня серьезную угрозу. И я пока размышляю, как лучше от тебя избавиться. Но хорошего не жди.