Неверный отец. Счастье в конверте (СИ) - Лесневская Вероника - Страница 19

В суматохе и беготне по кругу ни на что не хватает времени. Мне дико не хватает Амины, которая пристыдила бы меня за то, что колюсь и похож на бомжа. Потом одарила бы милой, теплой улыбкой, обняла и расцеловала, несмотря на щетину. Она стала моим домом, а без нее я - беспризорник. Заблудился, зашел в тупик и бьюсь головой о бетонную стену. Остановить и направить некому.

Чёрт! Как хреново без нее! Прикипел за год. На всю жизнь.

Резко накатывает апатия, и мне кажется, что между нами уже никогда не будет так, как прежде. Ребёнок навсегда останется преградой, даже если я докажу, что не изменял.

У меня есть сын. И не от неё. Примет ли она нас? Ведь сама тайком мечтала забеременеть. Ходила к гинекологу, покупала тесты, когда думала, что я ничего не знаю и не замечаю. А я винил себя. Чувствовал, что лишаю её самого главного – счастья материнства. Закидывался таблетками Шольца, как полоумный, надеясь на эффект Плацебо.

Идиот!

У нас ничего не получилось. И теперь вместо общего ребёнка я предлагаю Амине сына непонятно от кого. Трындец! Разумеется, она разбита и обижена.

Время утекает, как песок сквозь пальцы. Чем дольше я здесь, без нее, тем шире пропасть между нами. Каждая минута на счету. Амина не будет ждать меня вечно. В любую секунду она может сорваться, тем более, когда вокруг, как гиена, бродит Марат.

Не стоило оставлять ее одну. Задницей чую беду.

Попрощавшись с другом, покидаю клинику. Оказавшись в салоне машины, не могу терпеть. По плану мне надо к ребёнку наведаться, кое-какие вещи передать и переговорить с врачом, а я хватаюсь за телефон. Слушаю долгие гудки и, как только они обрываются, с легкой улыбкой произношу в подозрительную тишину.

- Любимая моя, как ты там? – не дождавшись ни ответа, ни слабого вздоха, словно на том конце линии никого нет, я с тревогой продолжаю: - К концу этой недели я смогу прилететь, правда, потом опять придется.…

- Вы, наверное, Герман? Здравствуйте, - перебивает меня незнакомый женский голос. - Амина не хочет с вами разговаривать. Не звоните больше по этому номеру.

Машинально бью кулаком по рулю, автомобильный сигнал пугает прохожих, но мне насрать на всех. Я выпрямляюсь как если бы кол в спину вбили.

- А вы, млять, простите, кто? – выпаливаю, не церемонясь.

- Я её мама. Амина приехала к нам в ужасном психологическом состоянии. Благодаря вам.

Как обухом по голове.

Стерва, вот и познакомились.

Я знал, что родители не одобряют решение Амины. Видел, как ей паскудно из-за этого. Догадывался, чего ей стоило сделать выбор в мою пользу. В один момент она лишилась всех близких. Вырвалась из своего маленького мира и вошла в мой.

Я обещал беречь ее. Клялся, что никогда не оставлю. И сейчас мне страшно представить, как тяжело и больно Амине принимать поражение.

Мама была права…

Дерьмо! Заочно ненавижу всю эту гадскую семейку.

- Мама, - повторяю с обречённым смешком. - Что ж, будем знакомы, мама. Скоро породнимся, потому что я планирую взять вашу дочь замуж, хотите вы этого или нет. Привыкайте ко мне... И номерок сохраните, пригодится, - отбиваю каждое слово, чтобы точно услышала и поняла. - А сейчас, будьте добры, передайте моей будущей жене трубку.

- Боюсь вас разочаровывать, но у Амины другое мнение на этот счет, - надменно цедит. - Она просила передать вам, чтобы вы забыли ее номер.

- Пусть скажет мне это лично, - не отступаю, хотя нервы на пределе.

- Она занята – общается со своим мужем. Настоящим и единственным перед Всевышним.

Гребаные фанатики с отбитыми лбами, но гнилыми душонками! Веры в них ровно столько же, сколько сострадания в маньяке-убийце к своим жертвам. Иначе не отдали бы единственную дочь на растерзание психопату.

- Амина с Маратом? – уточняю загробным тоном.

Кажется, я улавливаю его голос на фоне. Убью!

Как же мало времени им потребовалось, чтобы сломить мою сильную девочку.

Это сон. Нескончаемый ночной кошмар. Проснуться бы, а она, как обычно, под боком. Сгрести в охапку и не отпускать… Но суровая реальность бьет наотмашь.

- Верно. С Маратом, - довольно тянет моя несостоявшаяся теща, смакуя имя обожаемого бывшего зятя. - Кстати, желаю скорейшего выздоровления вашему сыну, Герман. Пусть бог бережет малыша.

- Тцц, откуда?... - цыкаю зло, и тут же догадываюсь: - Амина сказала…

- У моей дочери нет от меня секретов. Прошу вас, не мешайте им с Маратом. Вы и так изрядно испортили ей жизнь. Сбили с толка, но теперь у них снова все будет хорошо.

Говорит так спокойно и уверенно, что у меня закипает все внутри. Крышу срывает под напором горячего пара, и я больше себя не контролирую.

- Я приеду и один хрен заберу ее, - выплевываю с угрозой. - Не дай бог этот выродок хоть пальцем мою женщину тронет, вы все об этом пожалеете, ясно вам?

Мать Амины отключается. Блокирует мой номер, чтобы я не смог дозвониться.

Думает, меня это остановит? Плохо она меня знает.

Плюю на все планы в Германии. В телефонном режиме раздаю поручения медперсоналу, а сам еду прямиком в аэропорт. Беру билеты на ближайший рейс, заведомо зная, что не застану Амину в нашей квартире. Но всё равно лечу к ней, умирая и разлагаясь по дороге.

Неужели нет у меня больше дома?

Амина

Затаив дыхание, наклоняюсь к беременной. Мне надо поставить ей капельницу, снимающую тонус, а меня.… тошнит. Запахи лекарств и дезинфицирующих средств настойчиво проникают в нос, раздражают рецепторы, вызывают знакомый спазм в желудке. Меня скручивает так сильно, что едва сдерживаюсь.

- Долго надо лежать? Что это за лекарство? Для ребёнка не вредно? А оно поможет? Что делать, когда закончится? Вдруг воздух попадет в вену? – девушка тарахтит без умолку. Впервые попала на сохранение, поэтому дико нервничает. Искренне сочувствую, но в ответ лишь качаю головой, крепко сжав губы. – Хочу мужу позвонить. Он переживает и ждет, когда можно будет за мной приехать. Отпустите на ночь?

Муж… Всё правильно…

Слабо киваю, выдавливаю из себя легкую улыбку, в то время как в груди орудует мясорубка. К горлу подкатывает ком тошноты вперемешку с горькими слезами. Утихомирив гормоны и совладав с эмоциями, концентрируюсь на пациентке.

Отключаю чувства, призываю опыт. Без труда нащупываю вену, аккуратно ввожу иглу, фиксирую катетер. Все это время не дышу. Отрегулировав скорость капель, успокаивающе провожу ладонью по холодной, тонкой руке.

- Все хорошо, не волнуйтесь, - сипло произношу, чтобы приободрить. Невольно впускаю в себя смесь запахов, к которым присоединяется сладкий шлейф чужих духов, и срываюсь. - Я сейчас, - успеваю шепнуть прежде, чем пулей вылететь в коридор.

Чудом добираюсь до туалета, и, стоит лишь склонить голову над унитазом, как все нехитрое содержимое моего желудка просится наружу. Спазмы не прекращаются, даже когда меня уже рвет водой.

Ранний токсикоз. Ничего хорошего. Мне бы самой лечь под капельницу и заняться своим организмом, который тяжело встречает малыша, будто не хочет его принимать. Вместо того, чтобы сберечь продолжение любимого мужчины в себе, я поддаюсь нервному срыву, каждую ночь рыдая в подушку в полном одиночестве.

Надо встряхнуться, двигаться дальше, и я обязательно сделаю это, но сейчас.… снова возвращаюсь к унитазу. От надрывного кашля дерет горло.

- Ами, ты бы отпуск взяла или больничный, - участливо шелестит сверху. – Это же не отравление?

Молчу.

Краем глаза улавливаю, как Лана приседает рядом, бережно поправляет мои сбившиеся волосы.

- О тебе и Демине все отделение судачит, - тихо признается. – Кто-то видел, как ты из кабинета УЗИ выходила. Выводы сделали. Ты как? Давай противорвотное введу. Сама же знаешь, что в твоем положении нельзя допускать истощения и обезвоживания. О ребёночке надо думать.

- Сама разберусь, - поднимаюсь неспешно, чтобы не потерять сознание. Ноги ватные, голова кружится. – Отпрошусь у дежурного врача, заеду в аптеку, а дома приму все необходимое и отлежусь, - лепечу, пока бреду к раковине.