Мальчик, Который Выжил (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 38

Конечно, прощать Дениса просто так никто не собирался.

Я терпеливо ждал подходящего момента. И вот он представился — Денис, не подозревая ничего, отправился в горшковую комнату. Я, разумеется, последовал за ним незаметно.

Захожу, сажусь рядом на свой горшок, никуда не тороплюсь. Денис со своего горшка бросает на меня быстрый взгляд, хмурится. Я усмехаюсь. Мы встречаемся взглядами, сидя на своих тронных местах.

Денис явно не собирался затягивать процесс. Он нервничает, ёрзает, потом поспешно заканчивает свои дела, вскакивает, натягивает штанишки, собирается уходить…

И тут я ухмыляюсь. Нагло. Угрожающе.

Денис застывает, подозрительно косясь на меня.

А в следующий момент содержимое его горшка взрывается и с сочным чпок разлетается по его штанам и выше.

Денис, конечно, тот ещё ссыкун. От неожиданного хлопка он подскакивает и тут же с нечеловеческим воплем пулей вылетает из комнаты, словно ему фитиль подожгли.

В коридоре Денис поскальзывается, нелепо взмахивает руками, но уже поздно — он падает и кубарем катится вперёд.

Воспитательница выскакивает из игровой, глаза на лоб, голос полный ужаса:

— Денис, божечки! Что случилось⁈ Боже, ты же весь заляпался! Почему⁈ Ты же умеешь ходить на горшок!

Денис рыдает так, будто его целиком и полностью сожрали, пережевали и выплюнули обратно в реальность.

Вокруг уже собрались наши одногруппники. Стоят, глазеют, кто-то прикрывает рот ладошкой, кто-то едва сдерживает смешки, а кто-то просто с интересом разглядывает плачущего, заляпанного княжеского внучонка, который ещё утром вёл себя как король.

Воспитательница, едва придя в себя, хватает его за плечи, поднимает, как мокрую тряпку, и утаскивает переодеваться. А я тем временем выхожу из горшечницы, спокойно отряхиваю руки, бросаю последний взгляд на сцену и довольно усмехаюсь.

Ну что, княжич Опасный, снова нанёс удар по пешке «Юных нобилей». А саму систему ждет нокаут на День Нептуна.

Вечером случилось неожиданное — мама сама заехала за мной и Ксюней. Обычно за нами присылают машину, а тут лично. Уже интересно.

— Ма, слазу домой? — спросил я, пристёгиваясь.

— Нет, давайте прогуляемся, — сказала мама. — Лето, тепло, подышите свежим воздухом.

Я удивлённо посмотрел на неё. Мама и спонтанные прогулки? Что-то тут не так. Но Ксюня уже радостно хлопала в ладоши, так что выбора особо не оставалось.

Парк оказался тем самым, где я когда-то видел Асуру, эхопса Разрушения. Вспомнился его тяжёлый, как у танка, шаг, огромная горгулья голова. Жаль, что Бастрыкины больше не приводят его сюда. Я бы с удовольствием покатался на нем как на Глинке. Правда, тогда у мамы мог бы случиться инфаркт…

Мы с Ксюней качались на качелях, пока мама сидела на скамейке неподалёку, занятая чем-то в телефоне. Ветер приятно дул в лицо, качели чуть скрипели, а на самом пике Ксюна вдруг резко запрокинула голову назад и заливисто хохотнула, раскинув руки в стороны. Бывает у неё такое, да. Простая радость жизни.

И тут у мамы зазвонил телефон. Она небрежно нажала кнопку громкой связи, не отрываясь от экрана.

— Добрый день, Ваша Светлость Ирина Дмитриевна. Меня зовут Евгений Евгеньевич Никулин, — раздался из динамика вежливый мужской голос. — Я генеральный директор «Юсупов Медиа».

Я на автомате перестал раскачиваться и развесил уши.

Мама чуть приподняла бровь:

— «Юсупов Медиа»? Компания Его Светлости светлейшего князя Юсупова?

— Да, верно.

Я замер, прислушиваясь. Светлейший князь? Высший княжеский титул? Круто-круто. Судя по реакции мамы, звонят очень серьёзные люди. И по какому поводу, интересно?

Я тихо спрыгнул с качелей и, стараясь не привлекать внимания, подошёл поближе, сделав вид, что поправляю сандалики.

— Наши менеджеры с дочернего канала «Ствол и штык» пытались связаться с Ефремом Ефремовичем, вашим старшим дружинником, — продолжил Никулин. — Они хотели обсудить одно предложение… Но, честно говоря, мы не знали, что юный оружиевед на ролике — это сам княжич Вячеслав Святозарович, ваш сын.

Я едва не поперхнулся воздухом.

Что⁈ Это он обо мне говорит? Внутри меня пробудилось жуткое любопытство. Что за предложение? Почему Юсуповские люди заинтересовались мной?

Мама тут же поправила Никулина, даже голос слегка похолодел:

— Мой сын никакой не оружиевед. Этот видеоролик — недоразумение.

Евгений Евгеньевич, казалось, не удивился. Спокойным, размеренным тоном он ответил:

— Да-да, теперь мы понимаем, Ирина Дмитриевна. Видимо, это было видео из личного архива, и оно случайно попало в общий доступ.

Я напрягся. Вот оно как! Так вот как Ефрем спалил контору! Этот дуралей снимал меня, а потом случайно залил видео в сеть! И теперь, благодаря его неловким пудовым ручищам, меня видела всё Царство. Конечно, мне самому стоило быть осторожнее. Не надо было так радостно разбирать пистолет и лекции толкать, но… увлёкся, блин! Хель меня дери, с кем не бывает!

Никулин продолжил:

— Послушайте, Ирина Дмитриевна, просмотры уже перевалили за несколько миллионов. Обзоры на ваш ролик разлетаются, люди обсуждают. Игнорировать это невозможно. У вашего сына талант.

Я приподнял брови.

Талант?

«Юсупов Медиа» предлагает что-то серьёзное.

— И очень не хотелось бы, чтобы такой талант пропал впустую, — продолжил Евгений Евгеньевич.

Мама ответила ровно, почти отстранённо:

— Евгений Евгеньевич, и что вы конкретно предлагаете?

Голос Никулина стал чуть бодрее, будто он чувствовал, что близок к цели:

— Отдельный канал. Режиссерская группа. Финансирование. Менеджеры. Полное сопровождение. Сценаристы, операторы — всё, что нужно. Мы устроим, чтобы ваш сын вошел в топ десять шортов Царьграма и держался там на постоянно основе.

Я слушал, и у меня начинало закипать внутри. ЧТО⁈ Они предлагают мне вести канал про оружие? Отдельный, профессиональный, с камерами, сценарием, деньгами⁈

Оружие! Пушки! Стрельба! Взрывы!

Во мне пробуждается что-то древнее. То самое, что когда-то когда-то сеяло гибель, вело войны не ради одной лишь победы, а ради переписывания истории цивилазаций.

Мне дадут доступ к оружию! К инструментам Разрушения!

Прошли десятки лет с тех пор, как я был Безумным Генералом. За это время технологии явно шагнули вперёд. Может, появились новые, ещё более разрушительные разработки? Может, теперь есть то, о чём я даже не мечтал?

МА, ТЫ ЧЁ МОЛЧИШЬ⁈ Не тупи! Соглашайся!

Я судорожно замахал руками, хлопнул маму по ноге, подавая ей сигналы SOS. Но она только посмотрела на меня, и… грустно вздохнула.

— Не думаю, что нас это интересует, — ровно ответила она.

Я вытаращил глаза.

Как это — не интересует⁈

Евгений Евгеньевич продолжил, слегка смягчив голос, как будто подбирая ключ к хорошо запертому сундуку:

— Ирина Дмитриевна, я понимаю щекотливость данной ситуации. Очень возможно, что денежная сторона вопроса вас не интересует, хотя… цифры очень неплохие.

Он сделал намеренную паузу, словно позволяя маме самой дорисовать в голове эти неплохие цифры. Затем добавил, почти небрежно, но с явным намёком на весомость сказанного:

— Но я бы попросил вас ещё раз подумать. Ведь видеоролик с вашим сыном-княжичем мы скачали, когда готовили обзор… И его видел сам светлейший князь Юсупов.

Мама вздрогнула. Её безупречно отточенная непроницаемость дала трещину.

— Сам Феликс Феликсович? — ахнула она, чуть привстав, будто светлейший князь появился в воротах парка. В голосе впервые за разговор прорезалась лёгкая неуверенность.

— Именно, — подтвердил Никулин с явной ноткой удовлетворения. Хитрый гендир явно видел, что попал в точку. — Думаю, сотрудничество с нами создаст уникальные возможности не только для княжича Вячеслава, но и для всего вашего великого рода.

Я удивлённо смотрел на задумавшуюся маму. В голове молнией вспыхнуло озарение. Вот оно! Ключ к её слабости! Пушки, взрывы, да хоть ракетные установки — ей всё равно. Но если речь заходит о высшем обществе, о фамилиях, которые определяют судьбу государства… О, вот тут её аж передёрнуло! Я подался вперёд, сбавил голос, сделав его тоньше, доверительнее: