Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! (СИ) - Королева Анастасия Юрьевна - Страница 3

Если он ждал, что я начну возмущаться и заламывать руки, умоляя меня никуда не отправлять, то просчитался. Единственное, чего мне действительно хотелось, так это понять, что тут вообще происходит и как я оказалась в роли Аннэт.

Может, всё же, кома? Говорят, что люди иногда выходили из комы и могли разговаривать на других языках, которые никогда не учили. У меня вот своя особенность. Чудная, но особенность же.

– Хорошо, – отозвалась спокойно.

О, лицо Хэмлина стоило видеть. Он, видимо, приготовил пламенную речь, аргументы колкие подобрал, чтобы больнее задеть бедняжку, а она взяла и согласилась.

– Хорошо? – уточнил, прищурившись.

– Да, – пожала плечами, и добила нахала: – Ещё что-то?

Он открыл рот, да так ничего и, не сказав, закрыл его. Не на ту напал, я ему не нежное создание, мне и в министерстве приходилось с бумагомарателями спорить, что для меня какой-то там зарвавшийся хлыщ? Даже Ангелинка об меня зубы поломала, так что у Хэмлина изначально безвыигрышная позиция.

– Нет, – процедил он сквозь зубы и развернулся, чтобы уйти, только у самой двери остановился и бросил: – Даже не думай провернуть ещё что-то за моей спиной, пожалеешь.

Отвечать я ничего не стала, и мужчина вышел из комнаты, оставив, наконец, меня одну.

Итак, что мы имеем? Аварию, смерть, переселение в другое тело. Нет, если первое и второе было совершенно закономерным явлением, то, как в этом ряду очутился третий пункт? Где я свернула не туда?

Кое-как поднялась с кровати и подошла к огромному зеркалу, что стояло в углу. Надо бы уже познакомиться с той, чьё тело стало моим новым пристанищем.

Что могу сказать – девушка выглядела впечатляюще. Длинные светлые локоны, заплетённые в замысловатую косу, невинный взгляд бедной овечки, аккуратный носик и алые сочные губы грешницы. Как это всё досталось одной Аннэт, для меня было загадкой. Таких, обычно, мужики глазами пожирают и готовы положить к их ногам все блага мира. Хэмлин стал исключением, вполне приятным для меня. Не хватало ещё отбиваться от притязаний чужого мужа.

Платье стоило бы снять, но, как назло, ровный ряд пуговиц находился на спине, и я при всём желании не могла бы до них дотянуться. Я покрутилась в одну сторону, в другую, вывернула руки, но результат был тот же – нулевой. Только вспотела. За этим диковинным занятием меня и застала незнакомая женщина, вошедшая в комнату без стука.

На ней было тёмное платье, с высоким воротником и длинными рукавами. А ещё накрахмаленный белоснежный передник. Она прошлась по мне брезгливым взглядом и без всякого участия в голосе, бросила:

– Помочь?

Прислуга. Уж это-то я могла сразу определить, в каком бы теле ни находилась. Но вот её отношение меня несколько насторожило – что же, здесь все к бедняжке Аннэт воинственно настроены?

– Помоги, – кивнула и отвернулась к зеркалу, внимательно следя за тем, как женщина идёт ко мне.

Когда она стала расстёгивать мелкие пуговицы, то несколько раз намеренно ущипнула меня. Я промолчала, не доставив ей удовольствия, но взяла на заметку. И только когда платье упало к моим ногам, то спокойно поинтересовалась:

– Чем я вам не угодила, позвольте спросить?

Женщина скривила губы в улыбке и буквально выплюнула:

– А ты думаешь, все должны тебе после такого ноги здесь целовать?

Хм... Чего – такого? Мне была нужна информации, хотя бы ради того, чтобы утолить любопытство.

– После какого? – приподняла брови, ожидая взрывной реакции, которая не заставила себя ждать. Женщина напыжилась, и взглядом едва ли ни молнии метать стала:

– Да ты, ты, ты… – она пыталась подобрать слова, но у неё это явно не получалось.

Возможно, она бы всё же произнесла что-то оскорбительное, но от двери раздался грозный голос:

– Достаточно, Силия!

И так это было сказано… Бедная служанка побледнела и приготовилась падать в обморок. Но вместо этого бухнулась на колени и заголосила:

– Простите, господин, простите.

Хэмлин скривился так, будто лимон проглотил и величественно взмахнул рукой:

– Иди!

Мир моих грёз был странным. Видимо, последний прочитанный романчик был всё-таки лишним. Хотя не уверена, что хотела бы, чтобы мой мозг отправил меня на страницы книг великих русских классиков. Уж лучше так.

Зачем вернулся муженёк? Не весь яд сцедил?

– Прикройся, – бросил брезгливо, и я только сейчас обратила внимание – нижняя рубашка была настолько тонкой, что открывала куда больше, чем скрывала.

Поспешно схватила покрывало, что было на кровати, и закуталась в него.

– Садись, – отдал очередной приказ и я не смогла сдержаться:

– Простите, у вас довольно скудный словарный запас, – несмотря на недовольство, села на край кресла и осмотрела себя. Покрывало легло идеально, так что муженьку не на что будет засматриваться.

– Почему? – кажется, кое-кто опешил от моей наглости и бесстрашия. Но это же моя фантазия, что хочу, то и говорю.

– Потому что вы разговариваете одними глаголами, – пояснила охотно, и пока он переваривал услышанное, продолжила: – Видите ли, господин Уилбург, чтобы ваша речь казалась более живой, вам не мешало бы добавить чуть больше разнообразия. А если вы зададитесь целью и ещё вспомните о воспитании, то цены вам не будет. Например: «прикройтесь, пожалуйста», и «садитесь, пожалуйста», будут восприниматься людьми иначе, да и просьбы окружающие выполняют охотнее, чем приказы.

Растерянность сменилась злостью. Я увидела, как мужчину перекосило и он прикрыл глаза, явно пытаясь сдержаться, чтобы не сказать мне всё, что думает. А я бы послушала, мне было интересно. Люди, в момент злости, куда словоохотливее, чем в спокойном состоянии.

– Ты… – выдохнул он, и я вся обратилась в слух. Но моим ожиданиями не суждено было сбыться, Хэмлин слишком быстро взял себя в руки и произнёс: – Я хотел кое-что обсудить.

Что ж, тоже не плохо.

– Я вся во внимание, – приняла задумчивый вид, на что мужчина лишь фыркнул. Не верит? А зря! Я действительно готова слушать.

– Поместье довольно отдалённое,– Хэмлин принялся расхаживать из стороны в сторону. – Но ты, я не сомневаюсь, и там найдёшь себе занятие, – последнее слово было брошено с каким-то подтекстом, а дальнейшая фраза расставила всё по своим местам: – Так вот, хочу напомнить, что ты моя супруга, уж какая есть, поэтому измен я не потерплю.

О…О-о-о… Вот это поворот!

Подавила улыбку и спросила:

– Вы тоже будете хранить мне верность?

Кажется, я снова его взбесила. Но было не страшно, напротив, очень весело. Интересно у них тут – девица, став женой, теряет все права, а вот мужчина, напротив, может творить всякую дичь совершенно безнаказанно.

Хэмлин подошёл ко мне, нависнув, словно скала и буквально прорычал:

– Ты меня услышала?

Да уж, нервный какой. И это он только со мной разговаривает. Что бы с ним случилось, отдай его на растерзание девятиклассникам? Взвыл бы через пару минут и убежал, сверкая пятками.

– Услышала, отчего же не услышать? – растянула губы в улыбке и кивнула для достоверности. Девушка молода, глухой ей становиться пока рановато. Хотя, если каждый будет вот так на Аннэт рычать, то и оглохнуть недолго.

Мужчина передёрнул широкими плечами и направился к двери. Уже на пороге, я бросила ему в спину:

– Но вы так и не ответили на мой вопрос…

Он остановился, выдохнул рвано, и прошипел:

– Карета будет готова на рассвете.

А ничего у меня фантазия, живенькая такая.

Вечер прошёл спокойно. Единственное, что не давало мне покоя, так это отсутствие банкета после свадьбы. Хотя, нет, лгу, конечно, это не единственное, что меня беспокоило. Но кушать хотелось. Я даже удивилась, что в воображаемом мире чувство голода мне было не чуждо.

Оставшись одна, я сначала внимательно рассмотрела татуировку, полученную в церкви. Удивительное дело, не так давно ругала ребят, за неуместные украшения собственного тела всякими рисунками, а тут вот, и сама обзавелась. Благо, хоть тело не моё. Потом, когда мне надоело сидеть на месте, пару раз прошла по комнате. Заглянула в шкаф, который, к слову, был абсолютно пуст, выдвинула несколько ящиков у стола, но и они блестели девственной чистотой. По всему выходило, что Аннет здесь не жила, и жить не планировала. Или планировала, но у её мужа были иные мысли на этот счёт.