Трудовые будни барышни-попаданки 5 (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 23

Я недоуменно взглянула на дочку. И тут же все поняла. Историю Гришки-Убивца поведала ей по дороге. И пусть Лизонька видела его только с расстояния — я не хотела, чтобы дочь приближалась к возможному убийце, — она поняла противоречивость сюжета из моего пересказа.

— Попробуем, — сказала я, глядя Лизоньке в глаза. — Нам все равно здесь ждать три дня, не меньше. Только одно условие: ты меня слушаешься и без меня — ничего.

— Только одно условие, — тем же тоном ответила дочь. — Я твой помощник. Ты мне нарезаешь задачи, я — выполняю. А не просто наблюдаю за твоей работой.

— От кого набралась, доченька? — спросила я, еле сдерживая смех.

— От твоих деловых бесед с папенькой, — рассмеялась Лизонька. Выкинула раскрытую ладошку, я звонко встретила ее своей дланью — жест, уже привычный в моем училище.

Потом, уважая привычки эпохи, обнялись.

Я начала с полуофициального визита к военному начальству, тем паче мое появление в Тульчине уже стало известно всем городским випам.

Разговор с военными был непринужден и полезен. Каждый из генералов и полковников обо мне хоть что-нибудь слышал, и, несомненно, многие коротали вечера за картами в свете моих ламп. Картами, разумеется, игральными.

Особые отношения сложились у меня с интендантами. С одной стороны, мой холдинг — поставщик надежный. Все будет в срок: и сухари, и солонина, а главное — качественное. Зато тухлятину или искрошившиеся галеты у меня не купишь за полцены, и вообще, скидка возможна лишь за опт. Так я еще и опасна: если к моим приказчикам подкатили с предложением продать подпорченные припасы, мало того, что не продадут — позже от супруга поступит донесение в военное ведомство, что интендант Штерн или Мясолюбов хотят поставить в полки бракованные товары. И тут я не стеснялась. Лучше прослыть доносчиком, чем знать, что где-то произошли массовые пищевые отравления.

Но среди интендантов именно 2-й армии такие негодяи встречались реже всего.

Узнала новость, скорее приятную, чем огорчительную: полковник Пестель в недолгом отъезде. А у меня не было ни малейшего желания встречаться с ним до окончания нашего импровизированного расследования.

Тогдашняя эпоха мне нравилась отсутствием табличек «Посторонним вход воспрещен». Может, в Англии они уже появились, но в России не замечала. Разве что, когда какой-нибудь неожиданный персонаж появится на объекте, его спросят, чего ему надобно. Причем даму — максимально вежливо.

Посему я даже не спрашивала у командования, можно ли поездить по окрестностям, заглянув среди прочего в расположение Вятского полка. И можно ли общаться с офицерами и низшими чинами.

Что же касается Гришки-Убивца, я еще раз поговорила с парнем, заставила вспомнить весь тот злосчастный вечер с подробностями. Записывала Анастасия, иногда задавала дополнительные вопросы.

Под конец я сказала:

— Нам надобно несколько дней поездить по округе, в том числе к твоему начальству заглянуть. Веришь, что если бы я считала тебя виновным, то давно сдала бы под казенное следствие?

— Верю, Эмма Марковна, — тихо ответил парень. Со дня приезда в Тульчин он напоминал котенка на плече хозяйки, которая идет по пустырю — месту сбора самых хищных бездомных псов. Скорей продерет плащ когтем, чем спрыгнет на землю.

Поэтому Гришку оставляла спокойно, и он не подвел — ни разу не пытался покинуть пристанище. Следственная бригада под моим руководством усердно трудилась и поздними вечерами возвращалась в дом, где под замком оставался главный подозреваемый.

Впрочем, уже скоро он стал не единственным. А потом и не основным. После того, как во время одного из визитов мне удалось побеседовать с подпоручиком Макиным.

На четвертый день мне сообщили, что Павел Иванович вернулся в полк. К тому времени я была готова к встрече. Все же работа следовательского коллектива всегда эффективней, чем труд сыщика-одиночки. Если у Холмса был Ватсон, у Пуаро — Гастингс, то у меня — целая команда.

Потрудились в эти дни мы на славу. Когда возвращались, то отдыхали от криминальных трудов — например, читали в лицах пьесу «Женитьба Фигаро».

Поехала не командой, а в компании Анастасии. Все же замужней даме не совсем прилично одной навещать мужчину.

Полк Пестеля я посещала не в первый раз. И опять отметила, как у него все ладно и в порядке. Самое главное — не материальная часть, тем более люди не по казармам, а по частным домам. Людям хорошо. Видно, что солдаты сыты, не задерганы и не ждут от начальства глупо-непредсказуемых приказов.

Жаль. Придется огорчить хорошего человека. Хотя кто его знает — может, спасу от виселицы.

Павел Иванович был преисполнен любопытства и любезности.

— Очень рад, уважаемая Эмма Марковна. А то уже сам стал бы искать с вами встречи. Чтобы понять, чем обусловлен ваш интерес к моему полку.

— Предлагаю, Павел Иванович, начать разговор с рядового вашего полка — Григория Петрова. Он был рекрутирован из моих людей, и мне важны обстоятельства, при которых он совершил преступление.

— Два преступления, — вздохнул Пестель без всякой наигранности. — Убил хозяина шинка и дезертировал.

— Павел Иванович, — сказала я максимально нейтральным тоном, — позвольте мне познакомить вас с подробностями, касающимися одного из преступлений. Если вы разрешите, слово возьмет мой секретарь — Анастасия Николаевна. Кроме того, для разговора будет желателен подпоручик Александр Макин.

Удивленный Пестель распорядился послать за Макиным. Вошла Анастасия и, пока ждали Макина, рассказывала любопытному декабристу о своей секретарской работе. А я — о том, как управляю торговой империей.

— Так вы Марфа-посадница, — улыбнулся Пестель, и я улыбнулась тоже, благодаря Карамзину русская история нынче в моде. Сама же сказала, что Марфа потому и запомнилась, что занялась политикой. Так-то многие новгородские вдовушки руководили усадьбами, а может, и торговыми домами.

Хотелось спросить: в вашей «Русской правде» что-нибудь о правах женщин говорится? Вот честное слово, без подвоха — не запомнила, как там было. Но решила, что не ко времени. Тем более явился подпоручик.

Перед первой встречей он представлялся мне циником и хитрецом. Увидела же мальчишку, не столько наивного, сколько простого. Сразу же поняла, почему он оказался в тайном обществе. Захотел быть своим в модной тусовке, понял, что в ней есть секретный уровень, устремился туда. Не сообразив, какие требования к соблюдению секретности на этом уровне.

Вот только надо жалеть не мальчишку, а двух других людей в этой истории, третьего жалеть поздно. И мы с позволения Павла Ивановича начали разговор. Сюжет происшествия восстанавливала Анастасия, а я смотрела в лицо подпоручику, заменяя следовательскую лампу злого ночного допроса.

— Странная привычка завелась у вашего денщика, — начала Настя, — ходить за солдатом Григорием Петровым. Прежде в шинках был не замечен, а тут — два вечера подряд, в среду и в четверг, когда известная беда случилась. А видели его там в эти вечера прислужница Ганка, рядовой Алексеев, рядовой Подопригора… еще два имени.

Подпоручик удивленно глянул, даже рот открыл, но промолчал. Настя продолжила рассказ, как Григорий Петров еще одну бутылку заказал, а денщик тихо заругался: совсем разбавлено вино, не уважает тебя шинкарь, не боится, будто не знает, как кличут тебя.

— Пять свидетелей у этой подначки, — заметила Анастасия.

Гришка с тремя друзьями-солдатами допил водку и удалился, поддерживаемый под руки. Едва они ушли, служанка поставила еще одну бутылку. В заведении всегда ошивалась различная голь. Увидев бесхозную горилку, она стала угощаться по праву соседства у стола. Тем более кто-то сказал: «Добрым людям оставили».

— Служанка и трое пьяниц, — заметила Анастасия, показав на блокнот с именами, — запомнили — это был денщик Петр. Петра позвали к столу. Но он ушел в другой конец корчмы и привел трех рядовых. По словам свидетелей, сказал им: «Голодранцы солдатскую водку выпить решили».