Император Пограничья 1 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 14

— Так это… Чернотравы искала. Отошла от машины, пока её чинили. Думала, обернусь по-быстрому.

Определённая догадка у меня возникла, но я решил уточнить:

— Чернотравы? Что это?

И тут девушку будто подменили. Вскинула голову, сверкнула глазищами и застрочила, как учёный муж о своей любимой теме:

— Понимаете, боярин, там, где обитают Бездушные, вся природа меняется под влиянием их тёмной природы. Возникает особое поле, преображающее всё вокруг. И те ресурсы, что оттуда берутся — настоящая драгоценность! Как для простых людей, так и для магов или алхимиков.

Она начала загибать пальцы, перечисляя:

— Реликтами называют всё, что там добывают. То общая категория, но у каждого вида — своё название. Вот, к примеру, Чернотравы — это особые растения, используемые при изготовлении зелий. А Мёртвая и Живая вода, соответственно, особая влага из водоёмов, что вместе одолеет любой недуг. Опять же, Тлен-земля — на ней любые посевы в миг вызревают и дают небывалые урожаи. Качество почвы повышается многократно.

Василиса махнула рукой в сторону леса:

— Даже древесина — и та особенной становится, Пустодревом прозывается. Хоть здания строй, хоть в магических ритуалах используй — крепче камня будет! Ну а про Холодное железо я вообще молчу. Там и сплавы дивные, и свойства невиданные — за такое любой Стрелец и артефактор душу продаст.

Я слушал, временами вставляя уточняющие вопросы.

Информация меня не удивила. Именно так и обстояли дела в моём мире, но приятно, что и здесь люди открыли чудесные свойства этих ресурсов. Всё, что может пригодится, нужно использовать против врагов рода человеческого.

— Добыча этих даров — весьма прибыльное, хоть и опасное дело, — продолжила собеседница. Стрельцы-то в основном должны Бездушных уничтожать, но каждый ищет, где бы жилу найти или корней особых…

— За это, стало быть, немалые деньги платят?

— Именно так. Это побочный промысел, но многие за него и в огонь, и в воду. Одна беда, мало кто выживает. Сами понимаете, в таких гиблых местах всякое случается. Большие отряды не пройдут — Бездушные сбегутся со всей округи, а малые не способны зачистить действительно богатое Гнездо. Так что цены на Реликты крайне высоки. Многие состояния сколачивают. Из тех, кому повезло уцелеть.

Я задумчиво побарабанил пальцами по колену. Да уж, занятная вырисовывалась картина. Вместо того, чтобы раз и навсегда извести Алчущих, люди этого мира сделали промысел из добычи полезных ископаемых, связанных с этими тварями. Приняли существование этих исчадий как данность, и даже научились извлекать из этого выгоду. Безумие какое-то!..

— А вы, верно, Холодное железо искали? — ввернул я будто невзначай, пытливо вглядываясь в лицо Василисы. — Со своим даром геоманта-рудознатца вам это легко должно даваться.

Ответом мне была гробовая тишина. Василиса осеклась. Покраснела вдруг, губы поджала. Замолчала, зыркая исподлобья. Ясно, значит, на верном пути.

Я не стал давить. Рано ещё, сама расскажет, как время придёт.

— Господин сержант, я понимаю, что вы уже и так меня спасли… — Василиса прикусила губы, нервно косясь на Могилевского. — Но не могли бы вы сопроводить меня до Покрова? Это не так далеко, а мне очень нужно попасть туда.

Сержант нахмурился и покачал головой:

— Никак не выйдет, барышня. Мой приказ — сопроводить боярина Платонова в Угрюмиху. Мы там неделю пробудем, не меньше. А после во Владимир двинемся. Тогда и тебя прихватить сможем, если пожелаешь.

Он смерил Василису тяжёлым взглядом:

— Так что выбирай. Либо с нами в деревню едешь, либо своим ходом добираешься. Другого не дано.

Девушка судорожно сглотнула. В её глазах плеснул неприкрытый страх, но тут же сменился решимостью.

— В Угрюмиху так в Угрюмиху, — процедила она сквозь зубы. — Лучше с людьми, чем одной средь лесов куковать.

Могилевский кивнул, удовлетворённый ответом.

— Всё верно. В одиночку сгинешь тут, и костей не найдут. И, да, спас тебя боярин. Именно он того выродка отогнал.

Девушка удивлённо взглянула на меня, хлопая ресницами.

Не выглядит Платонов избавителем. Ну, пускай удивляется.

Остаток вечера прошёл в привычных хлопотах. Обустроили лагерь, разожгли костёр, поужинали и выставили караулы.

Ночь, к моему немалому удивлению, прошла без тревог и сюрпризов. Ни Бездушных, ни лихих людишек. Разве что сон долго не шёл — всё прокручивал в голове байки девицы да прикидывал, что за тайный умысел у неё имеется.

Ни до чего так и не додумался. Информации слишком мало, и не только о ней, но и об окружающем мире в целом.

С рассветом двинулись дальше. Девчонку усадили в телегу, пусть себе отсыпается, набирается сил. Я же вновь взялся за тренировки, благо времени и дороги впереди хватало. Одной магией сыт не будешь, коли плоть немощна.

Весь день прошёл в пути, скрашенный разве что ленивой беседой стражников да Захаровыми прибаутками. К обеду даже Василиса приободрилась, начала вертеть головой по сторонам. То птиц высматривала, то растения придорожные.

Лишь к закату вдали показалась покосившаяся изгородь, а за ней — десяток серых изб, жмущихся друг к дружке. Угрюмиха, чудесный край и место ссылки одного удачливого висельника.

Точка, которой суждено стать местом зарождения моей новой империи.

У околицы уже толпился народ, хмурый и неулыбчивый. С дрекольем, топорами и вилами.

Разве что факелов не хватало, чтобы радушно встретить нового воеводу.

Чую уже, это местечко мне понравится.

Отряд въехал в село под аккомпанемент скрипа колёс и фырканья лошадей. Нас встречала толпа угрюмых, неприветливых мужиков — человек двадцать, не меньше. Впереди стоял сухощавый деревенщина лет сорока, чья правая рука была неестественно изогнута, явно после неудачно сросшегося перелома. Его подпирал кряжистый бородач со шрамом через пол-лица и пудовыми кулачищами, взирая на нас исподлобья. В глазах без труда читалась враждебность.

Люди держались настороженно, будто в любой момент готовые ощетиниться оружием. Я заметил несколько охотничьих ружей, а также топоры, молоты и даже пару луков. Не очень-то дружелюбный приём, ничего не скажешь.

Могилевский спрыгнул на землю и, обведя толпу цепким взглядом, гаркнул:

— Староста! Собирай людей! Всех до единого на сход!

Толпа начала медленно разрастаться, но даже в полном составе не превышала шести десятков. Здоровых работоспособных мужчин едва ли набралось две с половиной дюжины, женщин и того меньше — похоже, здесь с ними был явный дефицит. Детишек я заметил всего ничего, от силы из двух-трёх семей. Остальное население Угрюмихи составляли старики.

Когда народ более-менее собрался, сержант развернул бумагу и зычно зачитал:

— Указ его светлости князя Владимирского, — Могилевский поднял документ повыше, чтобы всем было видно алую печать. — За подписью церемониймейстера его сиятельства графа Сабурова. Повелеваю назначить на должность воеводы Угрюмихи потомственного боярина Платонова Прохора Игнатьевича. С сего дня и впредь он наделяется всей полнотой власти, дабы вершить суд и расправу именем князя на вверенной ему земле, собирать налоги и управлять селом. Всякому, кто воспротивится его воле, грозит немилость государева и кара вплоть до казни, — свернув бумагу, сержант оглядел притихшую толпу. — Кому неясно, могу повторить.

Его слова были встречены зловещей тишиной и красноречивыми косыми взглядами. Н-да, не то чтобы я ожидал оваций, но всё же…

Когда Могилевский закончил, я выступил вперёд и представился, говоря твёрдо и веско:

— Меня зовут Прохор Платонов, ваш новый воевода. Все слышали слова сержанта — я здесь по воле князя. Это не обсуждается. Моя задача — восстановить в Угрюмихе порядок и власть закона. Я надеюсь на ваше содействие. С теми, кто готов помогать, буду справедлив. С остальными — суров. Выбор за вами. Всем всё ясно?

В ответ — тишина и переглядывания. Что ж, иного я и не ждал. Не зря эту глухомань прозвали Угрюмихой.