Развод со зверем (СИ) - Владимирова Анна - Страница 11

— Что такое? — насторожилась она. Вот не обманешь ее. — Устала?

— Очень, — просипела я, часто моргая. — Была тяжелая операция, и я еще в клинике.

— Ого. Бедная девочка…

— Ага… мам, давай завтра созвонимся? — прошептала я. — С ног валюсь, собралась в душ…

— Лал, прости, но мне не нравится твой голос, — не сдавалась она. — Тебя кто-то обидел, да?

— Мам, я все тебе расскажу, но не сегодня, — хрипела я в последней попытке не разрыдаться.

Захотелось к ней вот прямо сейчас. Выговориться, спрятаться и забыть все. Впервые пришла мысль, что может мне судьбой заказан путь в хирургию? Ну почему мне вроде бы и дали шанс, но следом — отвесили по морде? Вернее, это я отвесила, но сути это не меняет… По крайней мере сегодня. А вот завтра, когда Князев нарисуется в операционной с побитой мордой…

С губ сорвался истеричный смешок.

— Я дала главному хирургу, — призналась я в трубку, истерично хихикнув.

Но на сосредоточенное мамино молчание, сообразила, что ляпнула не совсем то. — В смысле, заехала ему по морде!

— Лала, что случилось? — испуганно задохнулась она.

— Он вышел из душа в одном полотенце и сказал, чтобы я отсасывала молча. — Я замахала рукой, обрисовывая представшую мне картинку, будто мама могла меня видеть. — То есть… чтобы я держала молча отсос!

— Он… тебя к чему-то принуждал? — совсем растерялась она.

— Нет, — вздохнула я. — Я пришла к нему в кабинет обсудить его претензии на операции. А он такой выходит в полотенце… Наверное, у него там душ в кабинете, но я не успела рассмотреть. Ничего не успела. Мы поругались, он ляпнул неуместное, а я… Мам, вот я же просила поговорить завтра!

— Ты расстроена, и я это слышу. Как я могла оставить тебя до завтра? Может, я приеду за тобой?

— Не надо. Я здесь сегодня остаюсь. У них тут шикарная личная гостиница. Так устала, что уже ничего не могу…

— И все же я бы за тобой приехала, — настаивала она. — Может, к черту этого хирурга? Что он там себе вообще позволяет?

— Ты бы видела, как он оперирует, — вырвалось у меня мечтательное, и я завалилась на кровать, закидывая руку за голову. — Я никогда такого не видела. У него настолько идеальная техника, что хочется смотреть без сна и отдыха…

— Лала, как-то у тебя все запутанно…

— Слушай, а что за новость ты мне собиралась сказать? — решила сменить я тему.

— Ну, я хочу лично сказать… — с сомнением протянула она.

— Тогда увидимся в субботу, я тебе все расскажу, а тя — мне, да? — тараторила я, пялясь в потолок, а сама думала про Князева.

Нередко ведь крутые хирурги — полное дерьмо по натуре. Интересно, он женат? Хоть бы да. Или лучше нет? С одной стороны, пусть объясняет своей жене, откуда у него морда побита. С другой, уделали бы так моего мужчину, я бы этого не оставила. А мне только разборок с его дамой не хватало.

— Лала?

— А?

— Я спрашиваю, точно ли ты в порядке. Уснула что-ли уже?

— Почти…

— Ладно, отдыхай, — сдалась она со вздохом. — И звони, если что, сразу. Если понадобится юридическая помощь…

— Хорошо, мам. Прости, сплю. Пока…

— Люблю тебя.

— И я.

Отбив звонок, я прикрыла глаза. Только отключиться все не получалось. Да еще и начало тошнить от голода. И тут я вспомнила, что не ела ничего с утра. Одно кофе с чаем — классика. Но если в юности мне это сходило с рук, то теперь могло кончится плохо. Кое-как поднявшись, я вышла из номера и направилась в местный кафетерий, который мне показал охранник, пока вел в корпус. Кафетерий, к счастью, еще работал, но народу тут почти не было. Пара охранников за дальним столиком, какой-то тип в футболке за ноутбуком… Только тип вдруг полуобернулся, и ноги приросли к полу.

Князев.

Ну точно женат. Решил не тащить свою побитую физиономию домой на показ…

Ох, черт!

Вот это я его уделала!

Это я?

Ого!

Вот же дерьмо!

Я отвернулась, сбегая от его пристального взгляда, и направилась к продавцу.

— У вас есть что-то поесть? — пискнула.

— Выбирайте, — указал он озадаченно на витрину прямо передо мной.

— Можно сандвич с семгой и большую чашку чая?

Заказ был готов быстро, но, вместо того, чтобы дать с ним деру, я закусила щеки… и направилась прямиком к Князеву.

Тот удивленно проследил за тем, как я бесцеремонно усаживаюсь за его столик и нагло раскладываю еду.

— Как твоя рука? — поинтересовался он буднично.

— Очевидно лучше, чем ваше лицо, — стушевалась я, преодолевая желание извиниться. — Вы на меня напишите заявление? Уволите, как и планировали?

— Неопределенность мешает спать?

— Уехать домой точно помешала. Зря я надеялась получить от вас какие-то вменяемые разъяснения по поводу последней операции…

— На меня не действуют психологические манипуляции.

— А что на вас действует?

— В данный момент — содержимое этого бокала. — Он демонстративно сделал небольшой глоток и перевел взгляд в монитор ноутбука.

— Я настолько плохой хирург, что вы не снисходите до меня?

— Зачем тебе мое мнение, если ты умеешь так бить?

— Бить я научилась после увольнения. Но вы — первый, кого я ударила в реальной жизни. И кому рассказала о причине увольнения — тоже.

— Зачем ты оправдываешься?

— Вы невозможный! — возмутилась я, но тут же к горлу подкатило. — Простите, можно я поем, а то мне плохо от голода…

— Ты пришла за мой столик, чтобы я тебя спас от обморока в случае чего?

— Предусмотрительно, не находите? Я же тут никого не знаю. — И я бесцеремонно вгрызлась в сандвич, жмурясь от удовольствия. А когда открыла глаза, обнаружила, что Князев изо всех сил смущает меня своим пристальным вниманием.

— Вы смотрели фильм «Осень в Нью-Йорке»? — кое как произнесла я, запихнув кусок за щеку.

— Неприлично смотреть на девушку, когда она ест как свинья, — холодно процитировал он героиню Вайноны Райдер.

— Наверное, вы пользуетесь бешеным успехом у противоположного пола, — не сдержала я сарказма. — Столько обаяния…

— Ты сама вспомнила этот фильм.

— Я надеялась, вы поймете намек!

И я снова откусила большой кусок сандвича. Даже слишком большой. Настолько, что справиться с ним изящно никак не выходило, и запить чаем не удавалось. А этот гад продолжал пялиться на меня так, будто изучал аневризму аорты на снимке.

Наконец, прожевав, я сделала глоток чая и блаженно откинулась на спинку кресла. Князев, видимо, насмотрелся и снова попробовал отвернуться к монитору ноутбука, но я не дала ему шанса.

— А почему вы не поехали домой?

— Когда мы стали настолько близки, что я должен тебе отчитываться?

— Может, вы попробуете со мной просто поговорить? — разозлилась я.

Князев поднял на меня злой взгляд, и я уже подумала, что даст мне повод зарядить ему в здоровую скулу, но он вдруг закрыл крышку ноутбука и сложил локти на стол. Все же глаза у него были слишком говорящими, а этот колючий взгляд было невозможно выдерживать долго.

— Саш, — вдруг обратился он к парню за стойкой. — Налей девушке бурбона, пожалуйста.

— Бурбона? — прошептала я.

— А как ты собралась со мной говорить? Я вообще-то пью.

— А я не пью.

— Вообще?

— Ну, очень редко…

— Думаешь, разговор со мной — не тот редкий случай, когда стоит выпить?

— Пожалуй, — согласилась я глухо.

— Вот так бы и сразу. Доедай свой очаровательный бутерброд.

А еще он умел усмехаться глазами. Думает напоить меня? А, может, напоить и затащить в постель? Не просто же так он передо мной в полотенце ходил. А, с другой стороны — меня? В постель? Бред. Уверена, я не в его вкусе. Тем не менее я выполнила его просьбу — доела сандвич, выпила чай и взялась за бокал.

Князев все это время терпеливо смаковал свой напиток, ожидая.

— Вы женаты? — спросила я и сделала осторожный глоток. — Черт, крепкий…