Дионисов. За власть и богатство! - II (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 33

— Тебе бы все иронизировать, Александр Платоныч, а между тем тут просто бездна болезнетворных бактерий.

— Ты у нас брезгливый, что ли? — прищурился я.

— Не брезгливый, — покачал он головой, наконец найдя, куда устроиться. — Просто повидал эпидемии в прифронтовой зоне. Хочу сохранить здоровье на всю поездку…

Тем временем Анастасия завела двигатель, машина чих-пыхнула аппетитным выхлопом с ароматом поп-корна, и мы неспеша поехали.

Собравшиеся на входной галерее домашние во главе с теткой махали нам платочками вслед.

Тупай сполз с моего плеча мне на колени и там закемарил.

Мы минули ворота, и выехали на тракт, идущий вдоль реки в верховья Лауры. Владения Замойских миновали быстро, там ещё долго никто не узнает, что меня нет дома. А если узнают — а узнают обязательно, в профессионализм шпионов Замойских я верю — будет уже поздно, я уже вернусь. И пока байкерский фестиваль у нас в парке не кончится, Замойские к нам не сунутся.

Тем не менее, замок Замойских в предгорьях мы объехали по длинной окольной лесной дороге, что в конце-концов вывела нас к верховьям Лауры, вытекающим из-за Данайских гор. Здесь река уже прыгала по камням в высоком ущелье и была совершенно несудоходная.

И глядя на проносящиеся мимо виды на мою долину, я размышлял, что битва за неё ещё не началась даже, дележка рапсовых плантаций вздор, мелкий спор хозяйствующих субъектов. Но вот если это моё военное предприятие увенчается запланированным успехом, и на этих террасах заплодоносят мои стратегические виноградники, вот тогда и закипят настоящие страсти, вот тогда и польется кровь как волица, я-то такого навидался уже, шельфовая нефть, платиновые околоземные астероиды, сахарская урановая смолка…

Когда это всё начнется — у меня должно быть стратегическое преимущество, принципиальный отрыв. В идеале, полный контроль.

Если верить данным имперских землемеров из Югопольска, любезно предоставленным мне в обмен на некторую необременительную сумму, нижняя часть долины размечена на девятьсот участков, из которых по двумстам землевладельцам распределены примерно четыреста участков. Под моим прямым контролем тридцать. Столько же у Макшейных. У Замойских вдвое больше. И почти половина долины, выше замка Замойских, целина, которую по княжеским колониальным статутам любой волен расчистить, замерить, внести взнос и завладеть.

Я могу завладеть этими землями, не привлекая внимания княжеской администрации только через подставных лиц. Через зависящих лично от меня землевладельцев. Но сначала мне придется сковырнуть замок Замойских, торчащий посреди этого блистательного плана, как камень, на который неизбежно наткнется замах моей косы.

А это война, к которой я всё ещё не готов…

— Доктор Штирц — задумчиво произнес я наблюдая за проплывающим над бортом кузова зеленым пейзажем. — Прости за личный вопрос, о том чтобы стать почтенным землевладельцем — не задумывался? Сотня гектар? Десяток арендаторов? Особняк на десяток комнат с отличным видом из окон.

Штирц криво усмехнулся в ответ:

— Я это всё уже проходил. Всё, что было у нас в Метрополии, пришлось бросить. Не удержали. И теперь я опасаюсь вновь привлечь внимание Болотниковых, а так оно и будет, если подниму голову чересчур высоко. Мне не хотелось бы снова бежать, мы только-только прижились здесь.

— Понимаю, — пробормотал я.

Да. Болотниковы. Рано или поздно они придут за мной. Они придут сюда. Я меня должно быть что-то, чем их встретить. Штирц продолжал

— Александр, ты и представить не захочешь, как я сам огорчен своим узким горизонтом дозволенного. Это ты у нас человек родовитый и дерзкий, орёл, большие имена те6я не пугают, — Штирц махнул рукой. — Вон вижу, что уже прикидываешь, как будешь Болотниковых резать, если они в наш волчий угол вдруг сунутся, а я так не могу, я птица низкого полета, куда мне до вас.

— Ну, все-таки подумай, — ответил я. — С сестрой посоветуйся. Я намерен расширить контроль над долиной, и мне потребуется помощь людей надежных и проверенных, а ты из таких, и я у меня в планах тебя за это вознаградить. А я ненавижу, если мои планы нарушаются! Смотрите веселей, док Штирц! Мы еще сделаем из вас орла!

На что Штирц только безрадостно вздохнул.

Перед подъемом на перевал мы остановились, отсыпанная щебнем дорога закончилась, началась подозрительная однопутная грунтовка. Ангелина полезла в кузов, а я — на водительское кресло.

— Разговор слышала? — спросил я, когда мы встретились рядом с бортом.

— Угу, — кивнула она.

— Ну, и ты как? — спросил я боевую подругу. — Желаешь ли ты стать столбовой дворянкой, землевладелицей полновластной?

— Землевладелицей? — не спеша выговорила Ангелина, залезая в кузов. — И на кой-черт мне такое наказание? Это же мне тогда женихов со всей округи самой отстреливать, что ли, придется? Нафига мне такое счастье? Я девушка простая, практически мещанка, сам знаешь, я твоей тёте не чета. Мне на местном кладбище аллея в честь собственного имени сердце не согреет.

— Так уж и не согреет? Ты же была дворянкой, разве не хочешь снова?

— Не, — она махнула рукой. — Я лучше ещё в девках похожу, лет так десять-двадцать, ежели ты не против. И сохраню очень важное состояние для любого алхимического производства, и без средств от твоих щедрот не останусь уж, думаю.

Прозвучало как-то неискренне. Какая-то наигранная циничность — ну, и ладно. Потом разберусь.

— Не останешься — согласился я. — Ну, дело твоё.

Сел за руль машину завел.

— А я вот не откажусь, стать землевладельцем, — произнес вдруг Степка на соседнем с водительским сидении с которого и осуществлял добровольно взятые на себя функции проводника

— А ты хваткий парень, Степан, — усмехнулся я, перекидывая рычаг в коробке передач — Хвалю.

— Я по рождению, ничего наследовать из батюшкиного наследства не могу, у меня законная старшая сестра есть. Ей все и достанется. Потому готов присягнуть вам клятвой вассала прямого и первого, — ровно проговорил Степка, глядя в лобовое стекло.

— О как, — усмехнулся я, трогая машину с места. — Высоко сидишь, далеко дерзаешь. Это хорошо.

Для тех кто понимает, Степан предложил мне верность и службу. Жизнь, можно сказать, вручил. Первый вассал, первейший среди прочих, ближайший к трону сюзерена. Другое дело, что иных сюзеренов, кроме императора тут у нас давно не осталось. Князья и графы на границе тысячелетий давно растеряли свои исконные феодальные функции, выполняя роли высших чиновников и клановой аристократии, но не единиц в строгой иерархии….

Ну, могу списать на восторженность порывистой юности. Либо мне тут предлагают построить собственную политическую структуру на базе института рыцарского вассалитета. То ли в формате ордена, то ли королевства? Звучит архаично, но здесь, на диком пограничье может и работать будет, как встарь. Подумать стоит,

— Я подумаю, — произнес я. — Подозревааю, что батюшка твой, граф Номоконов, может и против такого поворота быть.

— Я с ним поговорю, — ответил Степка. — И думаю, мы с ним договоримся.

И усмехнулся этак, что я сразу понял, старый граф эту идею сыну и подкинул. Ого! А вот это уже интересно. Может, это граф просто прикрепить ко мне сына-бастарда желает, старым ритуалом, пристроить в жизни. Но, может, и имеет в виду нечто более глубокое. Но вот насколько глубока эта нора — мне отсюда и непонятно.

— Ну, на это мы решим потом., — задумчиво отозвался я. — Когда вернемся.

— Ага, — отозвался Степка. — Нам правее.

Дорога перевалила перевал, и мы поехали вниз по склону.

— Ну вот, — произнес Степан. — Мы уже и на Пограничье

Недалеко оказался край обжитого цивилизованного мира…

Все же, коротковат, получается список верных мне лендлордов Долины. Рустаму можно ещё владение округлить, тётке сделать такое же предложение, и вряд ли она откажется, хотя из Фламберга её уже не выселишь, прижилась намертво. Ну, да мне важен её голос в будущем подконтрольном мне пакете ещё не существующего земельного консорциума Зачарованной Долины. И мне нужны еще люди и их голоса. А где их брать? Нужно думать дальше…