Дионисов. За власть и богатство! - II (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 20

И что-то мне подсказало, что пожар в тех краях случился не сам по себе.

— Ангелина, зови Рустама и мужиков.

— Код «Осада»? — вспомнила Ангелина наше давнее обозначение.

— «Подготовка к осаде». Стройку на сегодня заканчивайте. Часовые на вышку. Патруль углов участка. И позаботьтесь о барышнях. А я пока займусь одним дельцем…

Раздав указания, мигом спустился с башни, запрыгнул на «Харламова» и рванул по направлению к замку своих врагов — спасать своего непутёвого вассала.

Не скажу, что я в прошлой жизни часто наблюдал, как вооруженные всадники ищут кого-то в поле, но в кино это выглядело именно так. Шли с расстоянием между рядами кукурузы, прочёсывали методично, стараясь не упустить ни одной кочки.

И это в сотне метров от меня. И я уже прекрасно понимал, кого они ищут.

Степан выскочил прямо на меня из кустов. Благо, нас не было видно за небольшой возвышенностью.

— Прыгай!!! — рявкнул я, дождался, не оглядываясь, что он вцепится в меня, и дал по газам.

Мы мчали по просёлкам между заброшенными полями и хуторами — маршрутом, о котором я даже не знал. Как-то сам успешно выбрался маршрут.

И, похоже, оторвались. Либо всадники были настолько тупые, что не подумали про мотоцикл, либо… наоборот — всё поняли и развернулись.

А значит — придут снова.

— Нахрена, дебил малолетний, ты это сделал⁈ — орал я по пути. — Ты чего задумал? У нас же официальное перемирие!

— Они… они разрыли могилу! Я не мог им простить!

— Чего⁈

— Могилу Фобоса и Деймоса. Они осквернили её!

Я бы хотел ударить себя по лицу, но руки были заняты — по корягам и буеракам одной рукой не порулишь.

— Я не хочу оправдывать этих мудаков, но ты же понимаешь, блин, что они это делали не для осквернения? Думали, мы там золото зарыли или чего-то ещё. Ладно, скажи лучше, где тебя прятать? К отцу отвезти?

— Нет, не стоит. Батюшка меня прибьёт.

— И вполне обоснованно! Ты понимаешь, что ты этим вынуждаешь меня пойти на открытый конфликт с Замойскими? Ты готов к этому?

— Мы справимся! Мы их всех уделаем!

— Обязательно уделаем. Но — потом. А пока что надо тебя спрятать. И есть одна идея. А воспитательные мероприятия проведу после!

Не, лупить его, конечно, я не планировал. Он всё же не был моим ребёнком, да и в принципе я никогда руки не распускал — ни на детей, ни на подчинённых. Воспитание словом — куда эффективнее. Но парень крепко задумался, аж вжался в сидушку сзади и замолчал.

Я же выехал на нужную дорогу и помчал по тракту в Номоконовск.

— Не надо… к отцу, — чуть не пискнул Стёпка.

Я промолчал, продолжал ехать. Через минут пять он снова спросил:

— Мы же не к отцу едем⁈

— Вообще, я уже подумываю сдать тебя обратно, — хмыкнул я.

— Не надо!..

— Ладно. Увидишь.

Тем временем уже стемнело, и добирались мы почти вслепую. Мы проехали через знакомый блок-пост, меня охранники там уже знали и пропустили без лишних расспросов. Стëпка заблаговременно пригнулся и прижался к моей спине — лица его они не увидели.

Уже проехав по улочке и повернув, я обернулся и увидел в паре сотен метров силуэты всадников, о чём-то перетирающих с гвардейцами.

На улицах было довольно многолюдно, насколько это слово уместно для городка в пять тысяч человек. Рабочий день, все возвращались с шахт и лесопилок, разбросанных вокруг города.

Путь мы закончили возле магазина. В отсутствие тётушки торговля стояла, но она оставляла в каморке у заднего входа в мотомастерскую сторожа из местных. Доступ он имел только в жилую часть дома, а к оружию Маргарита Герхардовна не допускала никого — даже пока что и у меня ключей не было. Хотя — я и не просил пока, но планы по развитию тётушкиного бизнеса у меня вполне себе были.

Я толкнул Степана в проулок между зданиями, мы обогнули угол, я затарабанил в заднюю бронированную дверь.

Седой, хромой и молчаливый метис-мексиканец Лоис сделал потише радио, которое слушал, наверное, круглосуточно, открыл крохотное просмотровое окошко…

А затем мне в лицо уткнулось дуло дробовика.

— Э, эй, полегче, Лоис. Маргарита Герхардовна будет недовольна, если ты вынесешь мне мозги.

— А, это вы.

Зазвенели ключи, щëлкнул замок, лязгнул затвор, потом ещë один, потом дверь, наконец, открылась — и я толкнул Стëпку внутрь.

— Схорони его. В подвале, в кладовой, на черадке — ты лучше знаешь.

— Это же… — пробормотал сторож.

— Здасьте, дядя Лоис, — хмыкнул Стёпка, потупив взгляд.

— Да-да. Номоконов-младший, собственной персоной. Отвечаешь за него головой. Его тут, типа, нет.

— Набедокурил?

— Не твоë дело, прости.

Лоис кивнул.

— А ежели кто будет спрашивать? Что я им скажу?

— Ничего не говори. Ни отцу его, никому. Притворись пьяным, например.

— Пьяным? — Лоис скривился и обернулся на Стëпку. — Ладно. Парень, ты есть хочешь? У меня есть похлебка из бобов…

Конец диалога я не стал дослушивать, прыгнул на байк и помчал обратно.

И на перекрестке вполне ожидаемо столкнулся с троицей всадников.

Одного я узнал — один из подручных Замойского, которого видел во время инцидента с Ангелиной.

Поворачивая, я поймал его взгляд и кивнул.

Он сообразил секунду спустя.

— Стой! — рявкнул он.

Я не послушался, продолжил движение.

— Стой, говорю! — заорал он.

И пальнул. Пуля просвистела где-то очень близко. После такого бежать было уже неприлично. Следовало пообщаться.

Рабочий люд по улице неохотно расходился в сторонам. Чей-то драндулет, заруливший с перекрёстка, притормозил и принялся сдавать задним ходом. Секунда понадобилась мне на то, чтобы затормозить, секунда — чтобы развернуться, и ещё две, чтобы ствол моего дробовика был направлен на него.

— Тпру! — он натянул поводья, не доскакав пару десятков шагов. — Слышь! Ты с кем ехал?

— Какая тебе разница? — огрызнулся я. — Я теперь обязан докладывать каждому джентльмену на улице, с кем я катаюсь по княжеству?

— Да, — кивнул он.

— А ты не думал, что мне тогда будет проще вышибить охочим до расспросов джентельменам мозги?

Ну не люблю я врать — даже врагам. Как-то сама собой выбралась тактика «оборона через нападение».

Теперь на меня смотрело уже три ствола. Парни зыркали нервно, а пальцы у одного, я заметил, были испачканы в земле. Ясно, вот они-то несчастную могилу псов и разрыли.

Ну и что теперь делать, Саша, спросил я себя? Да, признаться, я тоже на взводе. И из-за ситуации со Степаном, да и в принципе — от усталости и быстрой езды. Но можно было и попсокойнее пообщаться, конечно. И выглядел бы куда менее подозрительно. Рано ещё Замойским войну объявлять.

Признаться, где-то на краю сознания промелькнула мысль — а что, если сдать им Стёпку? Буквально на секунду промелькнула, и я даже понял, откуда. Это у меня от местных Дионисовых такое. Эти могли, при всём к ним уважении. А в прошлой жизни я бы сдавать людей, доверившихся мне, моих подчинённых, друзей, и, тем более, вверенных мне на воспитание подростков — не в жизни не стал бы. Нет, мысленно помотал я головой, ни в жизнь парня этим уродам не сдам.

Где-то далеко послышался свист жандармов. Надо сказать, на нас это подействовало отрезвляюще — точнее, на них, а я опустил ствол только за кампанию.

— Ну. Конфликт исчерпан? Пожелаем друг другу хорошего вечера и разъедемся?

— Нет, не завершён, — тут уже говорил второй, малознакомый щенок. — Мы ищем тут одного… урода малолетнего. Белобрысый такой, знаешь?

— Знаю, — кивнул я.

И замолчал, и, видимо, озадачил их. Возникла пауза, стрелки Замойского нервно теребили оружейные ремни, пока один из них сказал:

— И где он?

— Ты думаешь, если бы я знал — я бы сказал тебе?

— А если мы заставим тебя говорить?

— Ну, попробуйте. Стреляю я метко. А отомстить за меня, в случае чего — есть кому.